Sin (СИ) - Moon Mila - Страница 32

Син наклонил голову и поднял вопросительно бровь, скрещивая руки.

— Там… там…

«Боже, помоги мне перестать заикаться перед ним», — молю про себя и набираю в легкие побольше воздуха.

— Хлеб… джем…

Получается не очень. Син хмыкает и поглядывает с насмешкой. Конечно, его это очень забавляет: девчонка, которая потеряла дар речи от вида мужского тела. Наверное, он уже привык, что все открывают в изумлении рты и восхищаются.

— Тосты? — помогает Эванс и проводит пятерней по волосам, взлохмачивая черную шевелюру.

— Ага, да, Черри попросила тебя позвать, — наконец, более уверенно произношу и отвожу взгляд на стену.

— Ладно, — он подходит к открытым створкам шкафа и достает белую футболку.

Что ж, нелегкая миссия выполнена, поэтому разворачиваюсь и собираюсь уже покинуть комнату, но меня останавливает вопрос Сина.

— Джи, как думаешь, что означает татуировка?

— Что? — хмурюсь и непонимающе смотрю в синие глаза. Уголки его губ поднимаются, но выражение на лице слишком безразличное и холодное.

— То, что ты случайно увидела, — акцентирует парень внимание на каждом слове.

Морщу нос и прикасаюсь указательным пальцем к кончику, вытягивая губы. Конечно, первая мысль, приходящая на ум — падший ангел. Слишком уж бросается в глаза печальный посыл татуировки: черные крылья, склоненные, будто от груза вины голова и колено. Наверное, смысл заключается совершенно в другом, но пока я не могу его разгадать.

— Что означает? — переспрашиваю.

— Да, Джи, — Син прищуривается и подходит ближе. Взгляд сразу же перемещается на его открытые руки. — Которая на спине, — уточняет Эванс, ухмыляясь.

— Может, я не права, но… Падший ангел?

По глазам сразу вижу — это промах и пожимаю плечами: не люблю гадать.

— Могу сказать о тех, что на руках, — неожиданно выпаливаю, не подумав, а язык продолжает жить отдельной жизнью от мозга, — два портрета: мужской и женский, лица скрыты кружевной вуалью, что означает…

Боже. Что я несу? Это ведь так символично, догадаться совсем не сложно, зная всю трагедию их семьи. Прикрываю рот рукой и опускаю стыдливо глаза, сгорая от позора. Молчание затягивается, не выдерживаю и встречаю тяжелый взгляд потемневших глаз, от которого бросает в дрожь. Син проходит мимо, обдавая ароматом ментола и свежевыстиранного белья. Хочу биться головой об стену от своей тупости. И кто тянул меня за язык?

Спускаюсь вниз и беру чашку с уже остывшим кофе. Син ведет себя как ни в чем не бывало, разговаривая непринужденно с Черелин и Шемом. Взгляд синих глаз теплеет, оживает, а я прокручиваю в голове тот момент.

Теперь я знаю, что скрывалось под одеждой — трагическое великолепие. Такое ощущение, будто он специально оставил отметки на теле, чтобы помнить: татуировка на спине обретала новый смысл. Это не падший ангел, нет. Сейчас даже глупо предполагать такое. Ангел, плачущий по людям, которых уже нет. Изображение лиц мужчины и женщины, скрытые под черной вуалью — родители. Не просто красивые рисунки, которые часто бездумно делают подростки, чтобы попонтоваться перед сверстниками, дабы выглядеть круче. На теле Сина Эванса написана целая история, которую поймет далеко не каждый, своя эстетика, философия.

— Джи, ты какая-то странная с самого утра, — медленно говорит Черелин, а я выныриваю из размышлений. — Мы собираемся с Шемом на свидание, — на губах девушки расплывается счастливая улыбка, — чем будете заниматься?

— Мне надо домой, — произношу с ноткой печали в голосе, потому что придется встретиться с Тришей. Мы не виделись и не разговаривали уже неделю. Вряд ли мой приход останется незамеченным и без еще одной ссоры, к которой надо морально подготовиться.

— О, — сочувственно протягивает брюнетка, — съездить с тобой? Мне не трудно…

— Даже не думай. Я не хочу быть причиной, из-за которой у вас сорвется свидание, — отрицательно мотаю головой.

— Джи, его несложно перенести, это не проблема, — настаивает на своем Черелин, но ее перебивает вошедший на кухню Син.

— Я съезжу вместе с Джи, а вы наслаждайтесь обществом друг друга.

Удивленно открываю рот, резко разворачиваясь, и встречаюсь глазами с Эвансом. Шем проходит мимо, стукая его дружески по плечу, и подмигивает мне:

— Можем вообще устроить двойное свидание, как вам, а?

— Что? — сконфуженно выдыхаю и краснею от смущения.

— Лицо попроще, малышка, я же не предлагаю что-то пошлое, — ржет парень, обхватывая талию Черелин, и усаживает ее к себе на коленки.

— Прекрати смущать, Джи, — шикает на него девушка, щелкая по носу. Шем ее щекочет, Черри визжит, вскакивает, и они, дурачась, выходят из кухни, оставляя нас наедине.

— Не стоит, я могу…

— Собирайся, — обрывает мою скомканную речь Эванс и выходит.

Если бы не ограниченное количество вещей, которые я хаотично бросала в рюкзак в прошлое воскресенье, не пришлось показываться на глаза маме. Но мне нужен ноутбук с проектом по бизнесу, тестами, конспектами и кучей полезной информации для домашних заданий, и парочка вещей на сменку.

Син ждет рядом с кавасаки, а сердце уже бешено трепещет в груди от предстоящей поездки. Думала, мы поедем на внедорожнике, но теперь я смогу в полной мере ощущать его близость. Неловко обхватываю торс парня и слышу смешок.

— Ты разве не усвоила первый урок?

Прижимаюсь сильнее и тихо выдыхаю рядом с его ухом:

— Усвоила.

Он немного поворачивает голову — в синих глазах вспыхивает изумление. Байк срывается с места, а мое тело прижимается к его крепкой спине, обтянутой кожаной курткой. Нос утыкается в затылок, вдыхая приятный аромат дорогих духов, и губы расплываются в блаженной улыбке. Дух захватывает от поездки с ним. Я даже рада, что Син выбрал кавасаки, а не машину, ведь могу чувствовать тепло его сильного тела.

На улице пасмурно, небо заволокли тяжелые свинцовые тучи, пахнет сыростью, словно вот-вот грянет дождь. Воздух пропитан свежестью, озоном и опавшими листьями. Такая погода на меня всегда навевала уныние и меланхоличное настроение, в ушах звучала грустная музыка, в руках — чашка с горячим чаем. Тоску разбавлял только Тинки, который приходил с разными вкусностями, и мы смотрели комедии. Но он решил со мной больше не разговаривать, а я не делала шага к примирению.

Байк тормозит возле моего дома. Глаза сразу натыкаются на дорогую блестящую иномарку серебристого цвета. Кажется, у нас гости. Заходить и знакомиться с очередным любовником мамы отпадает всякое желание. Син поворачивается и без слов понимает мое состояние.

— Я могу пойти с тобой.

Хочу ответить «Нет», но голова согласно кивает. Парень слезает с мотоцикла, решительно направляясь в сторону парадных дверей. Хмурюсь и неуверенно стучу, кусая губы и переминаясь с ноги на ногу. Дверь распахивается, и на пороге появляется во всем своем великолепии Триша Браун — моя дорогая матушка. Сначала голубые глаза (в линзах) замирают на мне, но быстро перемещаются на Сина. Она неспешно оглядывает парня, и мне становится противно от такого пристального внимания.

— Джинет, неужели ты одумалась? И кто этот молодой человек?

Триша отходит в сторону, приглашая войти, а цепкий плотоядный взгляд так и липнет к Сину.

— Добрый день, я друг и одноклассник вашей дочери, Син Эванс, — протягивает он руку, которую сразу же долго жмет Триша, расплываясь в хищной улыбке.

— Эванс? — переспрашивает удивленно мама, а парень только кивает.

Боже… Хочу закатить глаза, но сдерживаюсь и упираюсь взглядом в спускающегося по ступенькам мужчину. Довольно высокий, с зачесанными назад светлыми волосами и серыми глазами. Явно старше моей мамы, одет со вкусом в дорогую темно-синюю рубашку и черные брюки. Не парень с Багам: этот не вызывает такой неприязни.

— Триша, у тебя гости?

Фыркаю и качаю головой. Гость как раз здесь он, а не я. Хотя… отчасти он прав. Из груди почти вырывается горький смешок.

— Грэг, познакомься, это моя дочь — Джинет, — нехотя объясняет Триша, поглядывая на Сина.