Рожденные в пламени (ЛП) - Кайм Ник - Страница 41

– Тогда мы выбираем смерть! – прорычал я. – Потому что кроме неё на этом проклятом мире нас ничего не ждёт!

– Я не могу пойти с тобой туда, сын Вулкана, – ответил Сотворённый. Он убеждал меня пойти с ним. – Не жертвуй собой так глупо и бесцельно. Живи, и пусть предатели заплатят за твою жизнь. Я сделаю так. Пока мы живы, есть надежда. Пожалуйста, идём со мной, Ра'стан.

Медленно, опустив голову, я покачал головой. Путь лежал передо мной, и отклониться я не мог. А когда вновь поднял взгляд, Рууман уже исчез среди скал на другой стороне.

– Не беспокойся, брат, – сказал Усабий со спокойной убеждённостью, – нам предстоит дело, касающееся Саламандр. И хорошо, что займёмся им только мы.

– Да… Только мы.

На востоке солнце уже поднялось за горизонт, окрасив вулканические равнины красным.

Я глянул на предстоящий нам путь – и на пока ничего не подозревающих охотников. Они были слишком близко, чтобы мы могли избежать их полностью. Не уверен, что удастся пробраться через лагерь, не говоря уж о том, чтобы пережить то, что можем встретить в самой пещере.

– Идём по краю лагеря – сказал я, показывая на неровную цепь похожих на клыки камней. Встретил взгляд Усабия: горящий, полный уверенности. – Пригнись и поторапливайся, – добавил я.

– Вулкан жив, – сказал брат.

– Вулкан жив, – отозвался я, потом мы вместе перепрыгнули через каменный барьер и побежали, будто за нами гнались адские змии Ноктюрна.

И были лишь на полпути, когда услышали крик оглушительнее выстрела.

Рууман был прав. Железные Воины нас увидели.

Я рискнул оглянуться и увидел, что основная колонна продолжает двигаться, но два гравицикла развернулись и с рёвом мчались навстречу нам. Тупоносые, громоздкие, они с угрожающим рёвом неслись сквозь предрассветную дымку. Угловые обтекатели спереди придавали машинам ещё более суровое и беспощадное впечатление. Приблизившись, их дикие пилоты закрутили над головой шипастыми цепями и заулюлюкали в предвкушении убийства. Остальные Воины предоставили ездокам разбираться с нами, а сами продолжили уезжать от приближающейся бури.

Я прикинул, что гравициклы, при их бешеной скорости, догонят нас метров через тридцать. Носовые пушки не дали бы нам пройти и трёх, но, очевидно, ездоки решили вступить в ближний бой.

А ещё оба нацелились на меня.

– В пещеру. Быстро! – крикнул я.

Усабий побежал вперёд, а я замедлил бег и вынул цепной меч.

Два воина верхом против одного на ногах. Шансы были явно не в мою пользу.

Мой шлем лежал на скалистом уступе, рядом со шлемом примарха. Впопыхах, потрясённый, я забыл оба. Резкий запах выхлопных газов добрался до меня раньше предателей. Взметнулся чёрный песок, запорошив глаза. Я почувствовал нефтехимическую вонь двигателей, ощутил дрожь земли от их работы, хоть машины и летели, не касаясь поверхности.

– Вулкан жив! – зарычал я, прижимая меч ко лбу, последний раз отдавая честь. А когда опустил руку, готовясь к бою, зубья вращались и были уже неразличимы.

Подойдя на расстояние двадцать метров, охотники разделились.

Окружённый, я мог сражаться лишь с одним из них. Причём с каким, значения не имело. Выберу одного – другой нападёт сзади. Я уже почти чувствовал, как клинки пронзают броню и плоть…

– Вулкан жив… – прошептал в последний раз, взглянув на Усабия и вход в пещеру краем глаза. Не увидев брата, стал надеяться, что он добрался.

Резкий шум раздался справа, стаккато четырёх стволов, изрыгнувших смертоносную паутину тёмно-красных лучей. Одновременно в воздухе сверкнула мерцающая актиническая вспышка. Мгновением позже Воины кратко вскрикнули, когда смертоносные лучи вонзились в гравициклы и превратили живую плоть в прах.

Обе машины врезались в землю, разбитые и горящие. Рядом упали фрагменты брони предателей – нагрудники, поножи, ботинки и перчатки, в которых не было ничего, кроме пепла.

Я узнал действие разрушительный эффект волкитного оружия. Адепты Марса сделали его особенно эффективным против живых тканей. Верхом на третьем гравицикле летел Рууман, под носовой частью машины ослепительно-ярко светилась кулеврина. Когда лучевое оружие отключилось, Эразм задействовал вспомогательное. Спаренные болтеры в обтекателе застреляли, и двойные дульные вспышки, как звёзды, вспыхнули в полумраке.

Не знаю, планировал ли он это. Может, это был запасной план, к которому он прибег, когда осознал, что остаётся один. Конверсионного излучателя не было – вероятно, был использован для ликвидации предыдущего владельца и был признан слишком громоздким и неудобным для использования с гравицикла.

– Да воздаст тебе Император, отважный глупец, – негромко сказал я, когда он пронёсся мимо и обрушил шквал огня на «Носорог». Зайдя сбоку, Рууман попал в топливные баки, и БТР превратился в шар прометиевого огня.

Сотворённый Железом ехал, а орудия на башнях танков следовали за ним. Орудийный огонь вздымал облака вулканического песка, но я уже бежал со всех ног и не увидел, удалось ли моему спасителю бежать.

Железные Воины не собирались упускать его – я слышал далёкие крики и клятвы отомстить. Не забыли и про меня. Теперь, когда небесных охотников не было, я мог ускользнуть, и делом чести было не допустить этого. Но по сравнению с гравициклами танки были медлительными и неповоротливыми. И вход в пещеру был уже слишком близко, чтобы схватить меня до того, как я в неё войду.

Ну а после… Так далеко я не заглядывал.

То самое болезненное чувство, что я ощутил, когда увидел пещеру мысленным оком Лоримарра, вернулось, только сейчас из-за её близости было гораздо сильнее. Восьмиконечная звезда приковала взор, отвращая и подчиняя, но я поборол её влияние и вошёл в пещеру, хватая воздух ртом.

Внутри действие ослабло, и я задумался, не была ли метка своего рода оберегом, образцом технологии Механикум, который намеренно сделали похожим на что-то тайное и эзотерическое. Я пробился, разорвав сеть его влияния, и начал приходить в себя.

Огляделся.

Темнота в пещере казалась неестественно густой. Хотя воздух и казался прохладным, он цеплялся за кожу и не давал идти, будто налипшая грязь, а вовсе не воздух.

Пещера была глубокой, гораздо глубже, чем можно подумать, глядя снаружи, и тянулась узким коридором в скалах. Усабия я не увидел и предположил, что он забрался глубже. Пошёл по единственной дороге, надеясь, что встречу брата в конце. Хотел позвать, чтобы он знал, что не один, что я иду – но не стал, осознав, что не знаю, кто или что может притаиться внутри. Тем более что акустика бы выдала меня любому, следующему позади.

Время было моим единственным преимуществом, и я не хотел растратить его.

Казалось, прошёл уже несколько километров, когда пещера расширилась, стала гораздо шире и выше. Сложно было сказать с уверенностью, но думаю, что добрался до подземных туннелей Исствана, потому что потолок зала изгибался куполом и был усеян сталактитами.

Здесь было холоднее. По краям лежал лёд, а под ногами сверкал иней. Сверху падали сосульки, как замороженные длинные корявые пальцы.

Я мигнул. Куски льда не двигались, а спокойно висели в воздухе. Поначалу подумал, что это оптическая иллюзия, но приблизившись, понял, что нет. Время перестало идти здесь. Застыло, как в янтаре.

Я вновь мигнул.

Усабий стоя посередине, смотря на один из застывших во времени кусков.

– Вижу, но не верю, – сказал он. Я подумал, что это мне.

Ответил: «В это месте всё кажется неправильным, брат».

Он повернулся, глядя на меня сквозь треснувшие ретинальные линзы.

– Где твой силовой кулак? – спросил я, увидев, что оружия нет.

– Вижу, но не верю, – повторил он.

И когда я подошёл ближе, то заметил, что другие детали его внешности тоже изменились. Броня более повреждённая, почерневшая и в некоторых местах совершенно выгоревшая, будто побывавшая в ужасном пламени.

Нахмурился, не понимая: «Усабий, что с тобой случилось?»

– Вижу, но не верю, – опять сказал он, поднимая руки и сжимая шлем с двух сторон.