Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV (СИ) - "Weirdlock" - Страница 7

Единственный способ — как-то проникнуть на один из пришвартованных в порту кораблей, но вот проблема — от кораблей жилой блок отделяли три стены и целая куча докучливой охраны.

Оная, к слову, не могла прикипеть к бедным мастерам, ведь общение между ними пресекалось целой вереницей мер, равно как и сводилось к минимуму общение охранников с представителями «внешнего» мира — моряками, которые обслуживали всю логистику этого закрытого места.

В общем, я просто повторял всё то, что делали купцы и дожи из Венеции, только ещё более жёстко. Впрочем, всё же перейдём к остальным блокам.

Итак, второй, он же производственный, блок, выступающий связующим элементом между жилым блоком и транспортным блоком. Здесь, как ни странно, царствовали жёсткая трудовая дисциплина, продуманная производственная организация и доведённый до практически полного автоматизма производственный процесс.

В общем, я и здесь проделал блестящую работу, чтобы достичь максимального выхлопа продукции. Впрочем, на этом что-либо интересное здесь заканчивается — это просто хорошо организованное рабочее пространство, ограниченно, насколько это вообще возможно при существующих технологиях, реализующее идею разделения труда.

Ну и, наконец, последние два блока — транспортный блок и сам порт. Тоже ничего интересно — это просто последовательное разделение пространства поселения для обеспечения лучшего контроля над его деятельностью.

К слову, я забыл об этом упомянуть, но это место также являлось тюрьмой для политических заключённых, благодаря чему я также сумел выбить себе ряд привилегий и хорошие деньги на постройку этого места в дополнение к тем, что он накопил.

Таким образом, остров представлял собой, как уже было ранее сказано, золотую клетку. Причём важно отметить, что многим здесь, внезапно, нравилось — здесь жилось довольно хорошо и многие были готовы отдать свою свободу, чтобы обеспечить себе безбедное существование.

Ну, а за тем, чтобы так всё и оставалось, наблюдала «Бета», в которой обнаружился настоящий талант к администрированию. К слову, именно благодаря этому обстоятельству я всегда мог рассчитывать на высокую эффективность его «предприятия».

Таким образом, примерно за 5 лет он сумел закончить подготовительный этап его плана, заключающийся в создании материальной базы его будущей монополии, основы его пока что всё ещё далёких сверхприбылей.

Тем временем, он сумел приобрести самое достойное по тем временам образование, завести связи в других странах, особенно в среде римской и карфагенской знати.

Кроме того, используя, скажем так, оставшуюся мелочь, а также свои знания, я сумел приобрести контроль над обширными земельными наделами, где он стал вводить более рациональные и эффективные, по его мнению, порядки.

Имея, казалось бы, за счёт рационализаторских предложений и ряда нововведений всего лишь 10–15 % прибавки к эффективности, он, тем не менее, составил изрядную конкуренцию уже состоявшимся крупным игрокам.

Воспользовавшись хитростью и знанием о современных финансовых инструментах, я чуть было не разорил их, но был, к счастью для своей будущей политической карьеры, вовремя остановлен отцом, который экспроприировал мою аграрную империю, седьмую по размеру в стране, в пользу царской казны, даровав, в обмен за это, ряд давно желаемых мной привилегий.

К слову, в том числе и тех, что в будущем помогут мне раскрутить мой главный проект. Любые желаемые мастера-стеклодувы, спонсирование моей прихоти построить поселение в заднице мира, распорядительство над праздниками и право участия в управлении рядом категорий царского имущества — всё это «отец» с радостью предоставил мне за то, что я даровал ему столь прекрасную возможность провести очередную раздачу земли своим солдатам.

Хотя, конечно же, это было не единственное, что он приобрёл от столь неравноценной сделки, где я был, очевидно, проигравшей стороной по любым параметрам.

Тем не менее, я не унывал, а приступил с удвоенной силой к реализации своего основного проекта, для которого у меня теперь было более чем достаточно денег.

Параллельно с этим, я продолжил свою сложную программу вербовки, благодаря чему в моём распоряжении также появились «Гамма» и «Дельта». Первый оказался одарённым инженером и кузнецом, а второй — архитектором.

Да, сейчас они всё ещё были новичками, которым я поручал лёгкие задания, лишь постепенно повышая их сложность, а также скармливал сохранившиеся знания, но в будущем они станут известны как одни из главных архитекторов моего успеха…

… Деньги рождают деньги …

Что же касается моего успеха со стеклом, то здесь всё было пока ещё весьма туманно, хотя уверенности мне было не занимать. Впрочем, теперь, когда я всё же сумел обеспечить своей задумке материальную базу, будущее моё было куда менее скромным.

От успеха меня отделял лишь один этап — реклама итогового продукта. Собственно, именно этим делом я и занялся. И да, не то чтобы я был в этом деле хорош, но мне пришла в голову довольно хорошая мысль.

Обладая прочными и разветвлёнными связями с нобилитетом из самых разных стран, а также прекрасно зная, что это — моя целевая аудитория, я принялся уговаривать своих многочисленных друзей, сторонников, политических союзников и прочих влиятельных людей устроить нечто из ряда вон выходящее.

Разумеется, я прекрасно знал, что моя задумка без их поддержки просто невозможна. Задумка же заключалась в том, чтобы устроить в крупнейших политических и экономических центрах Средиземноморья грандиозное шоу.

Рим, Карфаген, Смирна, Эфес, Никомедия, Фессалоники, Александрия, Антиохия и многие другие города — все они стали жертвами моего замысла.

Так, каждому из городов были представлены величественные статуи из стекла, представлявшие собой прекрасную рукотворную копию облика их основателей.

Ромул и Рем, основатели Вечного города, созданные из материала, в который было добавлено коллоидное золото и серебро, были представлены римской публике в день, когда Рим поглощён торжествами.

Другими словами, 21 апреля по юлианскому календарю, в день, когда торжественно праздновали парилии, а также, что более важно — день основания Вечного города, я подарил Риму, пользуясь столь удобным случаем, прекрасную статую.

Благодаря содержанию в материале стекла мельчайших частиц вышеупомянутого коллоидного золота и серебра в соотношении трёх к семи, статуя меняла свой цвет с зелёного на красный в зависимости от угла падения на статую света.

Да-да, это кубок Ликурга, только круче и больше. Стоил он просто адских денег по понятным причинам, но о них я не беспокоился — мой отец, получив от меня предложение использовать изготовленную статую в политических целях, не преминул шансом воспользоваться представленной возможностью.

Уверившийся в моей способности изготовить подобную статую после демонстрации непосредственной копии кубка Ликурга, он принялся щедро спонсировать мою затею. Разумеется, он также купил прекраснейший кубок, чем отбил мои затраты на её изготовление.

Впрочем, так как одной статуи было бы мало, а также желая угодить своим сторонникам и друзьям в среде римской аристократии, я также подарил влиятельнейшим патрициям Рима несколько уникальнейших диатрет.

Каждая из них представляла собой вершину стеклодувного искусства, практически живое олицетворение того, на что способен человеческий гений. Ну, а кроме того, каждая из них содержала по одному сюжету из богатой истории Вечного города. Вместе собранные же, они представляли собой настоящий ансамбль, на котором была запечатлена вся история Рима до сего момента.

Ну, а так как каждая из них была подарена величайшим и могущественнейшим патрициям, принадлежащим к лагерю оптиматов, намёк был более чем понят.

Воспользовавшись моим предложением, сии всемогущие патриции с радостью организовали, по случаю празднования дня пробуждения Благой богини, роскошнейшее пиршество на одной из не менее роскошных загородных вилл, ранее подаренных мной одному из моих друзей, что, по чистой случайности, уверяю вас, также был одним из оптиматов.