Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV (СИ) - "Weirdlock" - Страница 26

И да, никого из кандидатов не смущало то, что, по сути, в рамках этого обучения из вас выбьют всю имеющуюся в вас египетскую «дурь» и, по сути, превратят в грека культурой и душой, ведь даже мизерный шанс на успешный успех, как говорится, гораздо важнее.

Так что теперь, когда я начал активное расширение образовательных учреждений, а образование сделалось за казённый счёт, то есть, бесплатным, я запустил, сам того не осознавая, лавинообразный процесс по вытеснению и уничтожению египетской культуры.

Конечно, только единицы смогут, в конечном счёте, попасть в лучшие учебные заведения, в то время как остальным придётся ограничиться изучением греческого языка и, в частности, греческой письменности, а также основам математики, но, поверьте, для того времени уже это было настоящей революцией.

Ну и, разумеется, это также было предметом международного престижа Египта, ведь ничто не красит страну так, как тот факт, что она породила умнейших и мудрейших людей своего времени.

Во всяком случае, траты на дальнейшее распространение образования были всяко рациональнее, чем траты на разведение особых фазанов и цаплей. К слову, раз уж я заговорил о тратах, то стоит, пожалуй, поговорить и о финансах…

… Деньгам всё покоряется …

— Разумеется, финансовый вопрос был самым важным. Вернее, не просто самым важным вопросом, а самым важным вопросом из самых важных вопросов, — здравствуй, дорогие потомки. Хотелось бы мне думать, что там, в далёком будущем, благодаря, а может и вопреки моим действиям, вы живёте в парадоксальном мире, где ресурсы — вопрос вторичный для вас.

По крайней мере, мне хотелось бы в это верить, хотя и приходится осознавать, что это очень маловероятно. Впрочем, меня это всё же не касается. Я жил, живу и умру во времена, когда ресурсы, в том числе и финансовые — были, есть и будут краеугольным камнем исторического процесса, вокруг которого будут вертеться абсолютно все события.

Соответственно, меня, осознающего важность грамотного распределения ресурсов, весьма волновало то, как эти самые ресурсы, собственно, распределяются.

С самых ранних лет моего пребывания здесь я изучал этот вопрос в рамках теории, а в те времена, когда я занимался созданием стеклодувной и бумажной отраслей хозяйства, ещё и на практике.

Разумеется, мне было просто больно смотреть на то, как всё примитивно вокруг меня — я ощущал себя богом на этой грешной земли, так как аккумулировал в своём разуме все те знания, которые человечество добывало на протяжении, вдумайтесь, более чем нескольких тысяч лет.

Конечно же, моя память быстро разуверила меня в том, что я бог, ведь без упражнений любые, даже самые обычные знания выветрятся. Тем не менее, многие я сумел сохранить, а в силу постоянного упражнения, что было связано с моими попытками разбогатеть, многие знания о финансах и праве.

Соответственно, теперь, когда я пришёл к власти, у меня возникло очень и очень манящее желание применить их на практике. Собственно, именно этим я и занялся.

Вообще, финансовая система — сложнейший механизм, отладка которого сравнима по сложности с отладкой сложнейших механических часов.

Тем не менее, она всё же поддаётся управлению и контролю, особенно, когда вы, собственно, и создаёте этот самый механизм в миниатюре, а не имеете дело с уже сложившейся системой.

В общем-то, да — я принялся создавать упрощённую версию современной финансовой системы. Начал я, естественно, с монетной реформы, так как теперь у меня были значительно более широкий доступ к серебру и золоту. Итак:

Во-первых, я организовал на территории Греции ряд монетных дворов, выпускающих египетскую монету. Разумеется, это было решением, необходимым для укрепления экономических связей моих македонских владений и балканских зависимых территорий с Египтом. То есть, решением, необходимым для удержания Греции.

Во-вторых, я увеличил вес и чистоту монеты, что стало возможным благодаря получению широкого доступа к золотым и серебряным рудникам во Фракии и Иллирии, а также Греции и Македонии. Разумеется, я также стал более активно закупать золото и серебро из других стран.

Ну и, наконец, так как экспорт увеличился, увеличился и приток золотой и серебряной монеты из других стран, которые, конечно же, частично шли на переплавку. Итог всего этого — увеличение ценности монеты.

В-третьих, я создал план выпуска монет монетными дворами и приготовился к созданию сети расчётно-кассовых центров, а также при помощи ряда мер изъял лишнюю и слишком изношенную монету из обращения, благодаря чему смог частично преодолеть инфляцию. В свою очередь, это значительно оздоровило денежное обращение и стало толчком для дальнейшего развития внешней и внутренней торговли.

В-четвёртых, я ввёл абсолютный запрет на вывоз серебра и золота, а также ввёл правило, по которому любое добытое серебро или золото должно быть продано или передано государству. Всё то излишнее серебро и золото, что я приобрёл благодаря введённым правилам, стало, разумеется, основой золотого и серебряного запасов.

В-пятых, я ввёл новую измерительную систему — метрическую, а если быть точнее, то десятичную систему единиц, основанную на применении метра и килограмма (благо, оба термина имеют греческое происхождение и потому вполне понятны).

По сути, главное и основное отличие — использование упорядоченного набора единиц измерения. Для любой физической величины в рамках метрической системы существует лишь одна главная единица и набор дольных и кратных единиц.

Преобразование в десятичной системе, по сути, сводится к умножению или делению на степень числа 10, то есть, к простой перестановке запятой после нуля.

К счастью, я серьёзным образом продвинул математику, так что концепцию нуля не пришлось объяснять — к текущему моменту нуль, и как цифра, и как число, уже прочно вошёл в математику в Египте и других частях эллинистического мира.

В-шестых, я ввёл новую денежную систему — десятичную (хотя формально она, итак, была частично десятичной, но я пошёл дальше и избавился от элементов шестидесятеричной и четвертичной систем). Была введена лепта, разменная единица с номиналом в 1/100 драхмы, в то время как сама драхма становилась основной денежной единицей.

Таким образом, появились монеты с номиналом в 1 лепту, 2 лепты, 5 лепт, 10, 25 и 50 лепт соответственно. Также, разумеется, выпускались монеты с номиналом в 1 драхму, 2 драхмы, 5 драхм, 10 и 20 драхм.

Вес монет был примерно таким:

1. Монета номиналом в 20 драхм — золотая монета весом 16 грамм. Так как была установлена пропорция между весом золота и весом монеты в 0,9 к 1, то получается, что в монете весом 16 грамм было 14,4 грамма золота.

2. Монета номиналом в 10 драхм — золотая монета весом в 8 грамм, на которую приходилось 7,2 грамма золота.

3. Монета номиналом в 5 драхм — золотая монета весом в 4 грамма, на которую приходилось 3,6 грамма золота.

4. Монета номиналом в 2 драхмы — серебряная монета весом в 20,8 грамма, на которую, в соответствии с всё той же пропорцией 0,9 к 1, приходилось 18,72 грамм серебра.

5. Монета номиналом в 1 драхму — серебряная монета весом в 10,4 грамма, на которую приходилось 9,36 грамма серебра.

6. Монета номиналом в 50 лепт — серебряная монета весом в 5,2 грамма, на которую приходилось 4,68 грамма серебра.

7. Монета номиналом в 25 лепт — серебряная монета весом в 4,68 грамма, на которую приходилось 2,34 грамма серебра. Как многие могли заметить, здесь была уже иная пропорция драгоценного металла и примесей — 0,5 к 1.

8. Монета номиналом в 10 лепт — серебряная монета весом в 1,88 грамма весом, на которую приходилось 0,94 грамма серебра.

9. Монета номиналом в 5 лепт — медная монета весом в 17,42 грамма, на которую приходилось 17,39 грамма меди (в данном случае речь идёт о практически чистой меди, в которой содержание примесей варьируется от 0,1 % до 0,2 %)