Королева отступает последней (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 58

— Если передумали и решили отречься от даров, так для вас есть куда более подходящая партия, чем неотёсанный солдафон.

Хорошо, что я не стала брать с него пример и не потянулась за вином, иначе бы поперхнулась, а скорее, выплюнула бы ему в лицо.

— Что вы имеете в виду?

— То и имею, дорогая Лайра, — елейно протянул император. — Если вам захотелось любви и счастья, они у вас будут!

По коже побежал холод. Липкий, противный, тошнотворный. Не знаю, от чего именно, но меня действительно затошнило. Скорее всего, от самого Великого.

Не сдержавшись, скривилась и проговорила:

— Вы так долго ждали хроновика, а сейчас готовы от него отказаться, чтобы одарить меня счастьем? В лице кого? Вашего родственника герцога Редверса? При всём моём почтении, ваше величество, я за него не пойду!

Не хватало ещё такого счастья.

— А за него выходить замуж я вам и не предлагаю. Вы достойны большего, Лайра. Намного-намного большего, моя дорогая.

От «моей дорогой» стало совсем дурно. Глотнула воздух, стараясь справиться с этими омерзительными ощущениями, и услышала:

— Вы думаете, генерал всё это время носился с вами, потому что влюблён в вас? Не будьте наивным ребёнком, Лайра! Он просто чувствует вину. За то, что в который раз проявив непокорность и ослушавшись приказа, подставил вашего отца, нашего славного фельдмаршала. Да пребудут с ним духи... Ноэро не должен был погибнуть в тот роковой день, на его месте должен был быть Эскорн. Всё, что он к вам испытывает, — это стыд и раскаянье. Признаю, Вейнанд не лишён благородства и готов сделать что угодно, лишь бы хоть как-то загладить перед вами вину. Но любовь... Нет, это чувство ему не знакомо.

Отец погиб, участвуя в военном задании. Получив звание фельдмаршала, он почти всё время стал проводить в полевых шатрах, отправляя в бой, на разведку и штурм солдат и чаровиков, но собой больше не рисковал. Мы были за него спокойны. В той мере, в какой вообще можно быть спокойными, зная, где находится близкий тебе человек. О его гибели узнали лишь спустя месяц, и сказать, что для нас это стало неожиданностью, — это не сказать ничего. Мы были раздавлены, напуганы и поначалу даже отказывались верить. А когда приняли и смирились... ушла и мама. Без папы она совсем ослабла.

Сдалась.

— Ну что же вы молчите, Лайра?! — нетерпеливо воскликнул его величество, словно ждал, что я тут же начну сыпать проклятия в адрес генерала.

— Я вам не верю. — Мои слова прозвучали чуть слышно, но он всё равно услышал.

— Не верите? — Адальгер явно опешил от такого ответа.

Кивнув, так же тихо продолжила:

— Зная отца и генерала, могу предположить, что всё так и было. Один отказался выполнять приказ, другой отправился на задание вместо него. Я так понимаю, генерал оказался прав? На отряд фельдмаршала напали. Их ждали.

— Вы его защищаете?

— Я не знаю всех подробностей той истории, поэтому не стану ни обвинять его, ни выгораживать. Я не верю в другое: в то, что Вейнанд Эскорн не способен на настоящие чувства. Ведь если бы не они, он бы сейчас был здесь, в Леонсии, а не...

Я замолчала и заметила, как император снова усмехается. Так ядовито и омерзительно, что захотелось чем-нибудь в него кинуть. Лучше бы огнём, как когда-то в Стейрода, но я бы сейчас с удовольствием плеснула в него хотя бы вином.

Увы, могла сделать это лишь мысленно.

— Как бы там ни было, это не имеет значения, — сказал он. Не менее ядовито и омерзительно. — Вы с Эскорном... Союз, которому не быть никогда.

— Вы правы, ваше величество, — согласилась я и тут же твёрдо добавила: — Потому что я не собираюсь отказываться от семейного наследия. Не отказалась несколько лет назад, не откажусь и сейчас!

Какое-то время он смотрел на меня, разглядывал, словно исследователь под лупой редкое насекомое. Красивое, интересное, но такое крошечное и беззащитное, что с ним можно сделать что угодно: отпустить на волю или посадить в банку. А если начнёт доставлять много хлопот, то и раздавить будет не жалко.

— Скажите, почему вы так стремитесь сохранить силу? — наконец спросил он. — Жаждете прославить род, получить признание? Так всё это может дать вам не только магия. Лайра, перед вами лежит великое будущее! Не закрывайтесь от него и не отказывайтесь. Будьте умницей.

Намёки, намёки, намёки... Пугающие и опасные.

— Меня вполне устраивает моё будущее хроновика и иллюзора.

Император нахмурился и, не сводя с меня взгляда, бросил:

— Не думал, что вы настолько упрямы... Как бы там ни было, а вам придётся принять волю своего повелителя, какой бы она ни была. А сейчас идите! От вас у меня разболелась голова.

А у меня появилось почти непреодолимое желание придушить вас!

Поднявшись, уже без помощи заботливого монарха, я одарила его коротким реверансом и направилась к выходу.

Уже у дверей услышала:

— Не забывайте, Лайра, вы служите мне. В моих руках не только ваша судьба, но и будущее ваших близких.

Ну куда же мы без шантажа!

Обернувшись, кивнула, а потом вышла.

Больше в те выходные я его не видела, но слова Адальгера про его венценосную волю не давали покоя. Не давали покоя намёки на замужество... Если не Редверс, тогда кто? Тоже, как Кайяну, продаст меня какому-нибудь восточному падишаху? Чушь! Не станет он разбрасываться хроновиком!

Но тогда кто остаётся?

Ответ был очевиден, но я боялась озвучить его даже в мыслях. Боялась признаться самой себе, что со мной будет дальше. Если продолжу плыть по течению и из кожи вон лезть, лишь бы не иметь ничего общего с Мэв, Лайра Ноэро будет уничтожена. Раздавлена и растоптана, как то самое жалкое насекомое.

Или так, или...

В понедельник после урока Имады я решила задержаться в башне. Дождалась, когда шаги последнего кадета стихнут на лестнице, и попросила:

— Устройте мне встречу с Эйо.

Я ждала, что чаровница покрутит у виска пальцем и поинтересуется, а хорошо ли я себя чувствую. Но вместо этого она... улыбнулась. С таким облегчением и радостью, что на какое-то мгновение я даже растерялась.

— Всё сделаю! — заверила с жаром. — Пока не знаю, где и когда получится устроить встречу, но я обязательно свяжусь с Эйо. Вот сейчас же и свяжусь!

Всё ещё пребывая в лёгком шоке от того, что эта маленькая женщина, временами боявшаяся даже собственной тени, вдруг так легко согласилась пойти на риск, я пробормотала:

— Вам же нельзя покидать академию...

— А кто сказал, что мне придётся её покинуть? — Имада снова улыбнулась, хитро, озорно, заговорщически, после чего бросила с вызовом: — Пусть он сумел поработить меня, но точно не моего фамильяра. Илди, милая, ты мне нужна!

Обычно хранители не любят показываться чужакам, а я с милой Илди знакома не была. Но несмотря на это и пары минут не прошло, как по руке Имады скользнула маленькая ящерка, умело сливаясь с расцветкой её серого в зелёный цветочек платья.

— Илди, познакомься, это та, о ком я тебе так много рассказывала. — Имада с любовью погладила головку ящерицы. Хранительница уже успела докарабкаться до плеча хозяйки, вольготно там обосноваться и теперь смотрела на меня немигающими янтарными глазами. — Лайра, это моя Илди. У неё не осталось никого, кроме меня, а у меня есть только она.

Последние слова горчили тоской и грустью. Я никогда не спрашивала у Имады, есть ли у неё сёстры-братья, живы ли родители или хотя бы кто-нибудь из родственников. Видимо, нет. Только она и вот... Илди.

Чаровница легко справилась с эмоциями, тряхнула головой, словно отгоняя от себя грустные мысли, и спросила, обращаясь к хранительнице:

— Сумеешь передать от меня весточку Эйо?

Серая красавица в зелёный цветочек лениво моргнула. Раз, другой, после чего коротко произнесла:

— Сделаю.

Стоило Имаде в радостном ажиотаже выпалить: «Передай, что она готова!», как тельце хранительницы тут же подёрнулось дымкой, а спустя пару мгновений она исчезла.