Зерг по имени Маша. Второй уровень (СИ) - Хабаров Сергей - Страница 19

– Ноу, ты мля Мюнхгаузен. – Прокомментировала эти подвиги Маша.

– Мюнхгаузен? Кто это? – Заинтересовался Япошка.

– Да был один такой везунчик. На ядрах летающих катался, только ты ещё круче - ты из себя сделал ядро. Ладно отряд, слушай мою команду: быстро осматриваем всё на предмет лута, потом докладываем мне, а там дальше видно будет. Если будут раненные люди, то не добивать. Мы же не монстры какие, а чтим Женевскую конвенцию. – Распорядилась Маша и перевела свой взгляд на завалившийся набок БТР. Его, конечно, сильно помяло и обожгло кислотой, но корпус оставался цел, и Маша хотела найти внутри боезапас к своей винтовке. – А ещё, найдите Банзая и вскройте мне эту коробочку. У меня руки чешутся посмотреть что внутри.

Многоразового суицидника пришлось искать лично Маше, и она его нашла в интерфейсе. У совершенно ничем не примечательного зерглинга, вдруг обнаружилось очень приметное имечко. Почему-то, после взрыва Банзая у зерглингов, даже у союзных, появляется непреодолимое желание проглотить то, что от него осталось. Поэтому совершенно не удивительно, что Банзай нашёлся в желудке зерглинга. Он кстати, в подобной ситуации был уже не в первый раз, поэтому совершенно не паниковал. Кристина и ещё с десяток зерглингов переворачивали обратно на колёса БТР, а когда они закончили с этим, то начали вскрывать коробочку. И судя по тому, с какой скоростью кислота растворяла замки, это займёт какое-то время.

– Великая, смотрите. – Саша бросила к ногам Маши труп пехотинца, точнее половину трупа. Ниже пояса было переплетение кишок и проводов.

– Ну и, на что тут смотреть?

– Вот. – Саша подняла забрало и показала пальцем на лицо с посмертно застывшей гримасой. На лбу у трупа был штрих код. – У них у всех на лбу этот рисунок.

– О–о–о, это не рисунок, это штрих код. – Пояснила Маша.

– А что он означает?

– Он означает, что человек подвергся ресоциализации. – Ответил сидящий у Маши на голове Банзай. Ему оттуда было всё прекрасно видно. – Камрад Саша, ты можешь показать его затылок?

– Угу. – Саша сунула руки в скафандр, взяла голову по бокам, потом потянула и ещё потянула. Затем послышался хруст, и голова с чпокающим звуком извлеклась от скафандра. Маша поморщилась, но не больше. Бытие зергов заставило повидать и не такие ужасы, а раньше её бы обязательно вырвало. – Вот.

Саша предъявила голову затылком, там был продольный длинный шрам, уже давно заживший.

– Их почти всех подвергли трепанации мозга и внедрению в голову чипов ресоциализации. По сути, из них сделали биороботов. – Констатировал увиденное Банзай.

– Ну, это объясняет их заторможенность и бесстрашие. – Сказала Маша и добавила. – Но откровенно говоря, мне всё это не нравится.

– Но почему? Наш враг стал глупее и слабее. – Удивилась Саша.

– Потому что в армию людей набирают обычно мужчин определённого возраста. Это лишь процент от общей популяции. А в армию ресоциализованных можно набирать вообще кого угодно: женщин, детей, стариков. Это уже в свою очередь значит, что …

– Армия людей может быть очень многочисленной. – Саша поняла, к чему клонит Маша.

Вскоре, к ним подошла Кристина и сообщила, что БТР вскрыт, но есть одна проблема.

– Королева, вы сказали брать пленных, если кто окажется живым, но выживший в транспорте оказался вооружён - мы не можем к нему подойти. Первый, кто сунется в транспорт, может получить пулю в упор.

– Ну давай пойдём, пообщаемся с этим счастливчиком.

Всё было как и рассказывала Кристина. У входа в транспорт суетились зерглинги и казалось бы играли в игру на спор, «Кто не зассыт и сунет морду внутрь». Периодически изнутри раздавались выстрелы, и выкрикивались матные слова на английском. Похоже, зерглингов очень увлекла игра, и они не переставали совать внутрь морды и гикали как гиены, хотя у некоторых уже на мордах были отверстия с царапинами. Каким-то чудом, пока среди зерглингов не образовалось новых трупов.

– Твари! Мерзкие твари! Ну идите сюда! Хотите попробовать кусочек Гомера?! Давай, заходи! У меня на вас всех свинца хватит!

«О как! Похоже этот не подвергался ресоциализации. Значит будет интересно посмотреть!» – Подумала Маша, а в слух сказала на английском, но стараясь подделать немецкий акцент. – Солдат доминиона, сдавайся! Зерговское командование гарантировать тебе жизнь. Иначе мы тебя немножко кушать и не больно грызть.

Для большей убедительность и веса к своим словам, Маша применила на человека способность «повелитель кошмаров».

– Ублюдки! Живым вам меня не взять!

– Стой дурик, не стреляй!

Маша поняла, что собирается сделать человек, но было слишком поздно. Раздался выстрел, после которого стрельба прекратилась.

«М–м–да, походу перестаралась.» – Подумала Маша, немного чувствуя себя виноватой.

Человек и так был напуган и уже попрощался с жизнью, а тут ещё псионное давление, окончательно сломавшее его психику.

Внутри был натуральный бедлам. Всё, что было не привинчено или плохо закреплено, валялось ровным слоем мусора. Мелкие детали лёгкого скафандра, выпали из ложемента; из открытого ящика на стене рассыпались патроны опустошённых ампулы со стимулятором, которые Гомер колол перед смертью. Он кстати, оказался не единственным человеком внутри: тут ещё были водитель и стрелок турели. А сам Гомер, видимо, исполнял какие-то командные функции, и был чем-то вроде офицера малого мобильного звена. Маша подобрала несколько пулек и попыталась вставить их в обойму винтовки. К её оружию обычные патроны от винтовок пехотинцев не подходили - слишком большой калибр, и другой принцип стрельбы. Но вот патроны от большого пистолета Гомера - подошли. Гомер, как и пилот со стрелком, были облачены в подобие лёгкого скафандра с замкнутой системой дыхания. Вероятно, опасались подхватить вирус зергов, распылённый тут вместе со спорами крипа.

– Шестнадцатый транспорт, ответьте базе, приём! – Раздалось у Маши за спиной женский голос.

Она обернулась и увидела встроенную в стену транспорта рацию. На ней активно горела красная лампочка, сигнализируя о входящем запросе.

«Он что, не успел выйти на связь и сообщить о том, что их разгромили?» – Маша бросила быстрый взгляд на труп, и вопрос отпал сам собой. Ноги были загнуты под неестественным углом, а через прозрачное забрала из рта выделялась пена от передоза стимуляторами. Если бы его сейчас сожрали зерглинги, то их бы тоже вштырило. Немного похрипев и порычав, чтобы изменить голос, Маша нажала на кнопку приёма (кнопка была зелёная и на ней было написано «приём») – Это шестнадцатый, нас сильно потрепали, но в целом жить будем.

– Гомер, что у тебя с голосом?

– Внутри был пожар, и мы тут все чуть не задохнулись. Ели успели одеть скафандры и потушить пожар.

– Зачем ты его вообще снимал? Опять курил свои сигары, негодный мальчишка?

– Ты видишь меня насквозь! Я и ребята сделали пару затяжек.

– Это против стандартных правил безопасности. НО, я не буду ничего рассказывать начальству, если ты кое-что сделаешь для меня, когда вернёшься на базу.

По интонации диспетчера, Маша догадалась, что та с Гомером были далеко за рамками дружеского общения.

– Мисс диспетчер, вы держите меня за яйца.

– Ох, я бы подержалась за твои орешки. Четыре дня как тебя нет, а мой ротик уже скучает по твоему стручку.

– Эхе–эхе! – Маша не ожидала нарваться на такой откровенный разговор. – «Чёрт! Где они тебя подобрали? В компании секса по телефону?»

– С тобой точно всё хорошо?

– Угу. Вероятно, просто в скафандре дырка, и её надо поскорее заткнуть.

– Мур–р–р, – раздалось игривое мурчание в рацию. – Запомни Гомер, моя дырка - это единственная дырка, которую ты должен затыкать. Обожаю твои «аналогии». И почему ты зовёшь меня диспетчером?

– Это игра, детка. Сексуальная.

– Мне не нравится. Зови меня как раньше - Синтией.

– Как скажите, мэм.

– Мы потеряли связь с четырнадцатым транспортом. У тебя есть данные, что с ним? – Судя по голосу, Синтия всё же вспомнила, о своём долге и перевела разговор в служебное русло.