Одиночка. Кровавая вира - Трофимов Ерофей - Страница 7

– А-а, – обреченно махнув рукой, протянул Ильико. – Я уже устал с ним спорить, а теперь и ты туда же.

– Нет, братишка. Есть вещи, которые даже я нарушить не решаюсь. Сам видел, даже в дорогу в карете пустился, – не отступил Елисей. – Хотя, признаюсь, верхом бы почитай на неделю быстрее добрался.

– Герб тоже сам резать станешь? – лукаво улыбнувшись, поддел его Ильико.

– Вот еще. Сам вырежешь, если надо будет, – фыркнул Елисей.

Родственники снова рассмеялись. Вообще, Елисей неожиданно для себя понял, что рядом с Ильико чувствует себя вполне комфортно. Словно он и вправду вдруг стал ему кровной родней. И судя по всему, княжич чувствовал то же самое. Вошедший в комнату Сергеич пригласил родичей ужинать, и парни, поднявшись, отправились в столовую. Весь следующий день они потратили на подготовку к приему.

Одежда их была вычищена и проветрена. Ордена начищены и укреплены на мундирах с точностью до волоса. Оружие, после долгих раздумий, Елисей решил с собой не брать. Только ставший уже частью собственного тела кавказский кинжал. Но без него его наряд был не полон. В общем, на прием они прибыли при полном параде.

Встретивший их мажордом, едва бросив взгляд на поданное приглашение, вежливо поклонился и, жестом позвав слугу, приказал ему проводить господ офицеров в приемную залу.

Шагая за важным, словно павлин, слугой, Ильико незаметно подтолкнул родича локтем и, склонившись к его плечу, прошептал:

– Только не вздумай его пнуть для скорости. На приемах быстро ходить не принято.

– Уговорил, – фыркнул Елисей, делая над собой титаническое усилие, чтобы не заржать, как его Карабаир.

Слуга проводил их до двери ярко освещенного зала и, поклонившись, поспешил обратно.

– А вот теперь приготовься, – тихо посоветовал княжич. – Сейчас нас сначала хозяева приветствовать станут, а после придется пройтись по залу и поздороваться со всеми, кто уже успел приехать до нас. Так что наберись терпения.

– Я постараюсь. Честное слово, – пряча улыбку, пообещал Елисей.

Они вошли в зал, и Ильико, на правах старого знакомца, первым шагнул навстречу к устремившимся к ним хозяевам. Граф и графиня Сумароковы оказались колоритной парой немного старше средних лет. Он – высок, еще крепок телом, с благородной сединой на висках и резкими, словно рублеными чертами лица. Она – невысокая, полненькая, со следами былой красоты на лице, но при этом не утерявшая задорной, чуть лукавой улыбки.

– Рады вас видеть, князь, – пророкотал граф приятным баритоном. – Давно у нас не бывали.

– Увы, граф. Служба, – махнул Ильико рукой, не забыв приложиться к ручке хозяйки. – Позвольте вам представить. Мой свояк, князь Елисей Халзанов, – представил он парня, с интересом наблюдавшего за этой сценой.

– Весьма рад знакомству, князь, – протянул ему руку граф.

– Благодарю за приглашение, ваше сиятельство, – не остался Елисей в долгу.

– Погодите, Ильико. Вы же говорили, что ваша сестра погибла, – вдруг опомнилась графиня.

– Это так, Настасья Ипполитовна, – кивнул княжич. – Но Елисей ее муж и отец моего племянника. А на Кавказе это считается близким родством.

– Истинно так, – поддержал его Елисей.

– Так вы вдовец, князь, – задумчиво уточнила графиня, словно не замечая, что проявляет бестактность.

– Милая, ты слишком увлеклась, – аккуратно осадил граф жену. – Халзанов, Халзанов… что-то я слышал об этой фамилии, – протянул он, задумчиво оглядывая стоящего перед ним парня.

– Пожалован сим титулом личным указом его императорского величества за радение в деле защиты интересов империи. Организовал на свой кошт школу пластунов, – спокойно напомнил Елисей, отслеживая реакцию хозяина дома.

– Верно. Вспомнил, – неожиданно улыбнулся граф. – Признаться, я и вправду рад нашему знакомству. Приятно видеть молодого человека, сумевшего добиться столь много в столь юном возрасте. Прошу вас, князь, – широким жестом обвел он приемный зал. – Чувствуйте себя, как дома.

– Благодарствую, граф, – чуть склонил голову Елисей, улыбнувшись в ответ.

– Для вас Михаил Ипатьевич, князь.

– В таком случае для вас просто Елисей, – не остался парень в долгу. – Молод еще для полного величания.

– А сколько лет вашему сыну, Елисей? – вклинилась в их разговор графиня.

– Три с половиной года.

– И где же он теперь?

– В Тифлисе, у дедушки. Князя Дато Буачидзе.

– После гибели сестры отец весьма горевал, и Елисей, чтобы хоть как-то унять его горе, привез малыша к нему. Благо дед во внуке души не чает, – добавил Ильико, бросив на Елисея многозначительный взгляд.

– Ну что же мы стоим, господа?! – опомнился хозяин дома. – Прошу вас. Вон туда, к столам. Давайте выпьем с вами, Елисей, за знакомство, а с вами, Ильико, за встречу.

– Михаил Ипатьевич, ты б не увлекался, милый, – тут же пожурила графа супруга.

– Мы только по глотку, Настасья Ипполитовна, – поспешил заверить ее Елисей. – Признаться, я и сам не большой любитель вина.

Одобрительно кивнув, хозяйка, словно самонаводящаяся торпеда, устремилась к очередной паре гостей, а граф, бросив на Елисея благодарный взгляд, тихо проворчал:

– Никак не может мне забыть ошибки молодости. Вы уж не обессудьте, господа.

– Господь с вами, Михаил Ипатьевич. В каждой избушке свои погремушки, – усмехнулся в ответ Елисей.

Судя по его смущенной физиономии, фестивали с салютами граф по молодости устраивал знатные, так что теперь вынужден покорно сносить подобные эскапады своей супруги. Прихватив со стола бокал вина, он жестом указал гостям на вино.

– Угощайтесь, господа. Настоящее бордо. Из самой Франции выписал, – сообщил он с заметной гордостью.

Родичи дружно пригубили бокалы, и граф уставился на них, ожидая реакции. Но от попытки выкрутиться их спасла графиня. Возникнув словно из-под земли, она цепко ухватила супружника за локоть и, быстро извинившись, уволокла его куда-то в сторону, словно черт грешную душу.

– Кислятина, – проворчал Елисей, отставляя свой бокал. – Наше кахетинское вкуснее. Про то, что у отца в подвалах стоит, и говорить не стоит.

– Мои мысли угадал, – тихо рассмеялся Ильико, отставляя бокал. – Пойдем, поздороваемся с остальными гостями. А то на нас уже коситься начали.

Родичи принялись не спеша двигаться по кругу, огибая зал по периметру. Ильико то и дело представлял своим знакомым Елисея, попутно еле слышно давая характеристики всем встречным. Высказывания его были весьма точными, ироничными, а иногда даже хлесткими. Слушая их, Елисей едва сдерживал смех. Обойдя зал, они вернулись к столу и, переглянувшись, с тяжелым вздохом подхватили оставленные бокалы.

Вино и вправду оставляло желать лучшего. Так, не спеша потягивая напиток, они перекидывались негромкими фразами, наблюдая за прибывающими гостями. Слушая княжича, Елисей старательно запоминал лица и краткие характеристики, пытаясь угадать, будут ли здесь те, кто ему нужен. Неожиданно где-то в стороне зазвучала музыка, и несколько молодых пар устремились в середину зала.

– Пошли туда, – предложил Ильико, неожиданно подобравшись и кивнув в сторону банкетки, установленной в углу.

– Не спеши, брат, – качнул Елисей чубом. – Это я танцевать не умею. А тебе тут развлечься сам бог велел. Уж ты-то все эти танцы не хуже лезгинки знаешь.

– Хочешь, чтобы я глупо выглядел? – помрачнел княжич.

– Ты? – удивленно повернулся к нему Елисей. – Глупо ты будешь выглядеть, прячась в том углу, словно старая метла. А ты молодой, блестящий офицер, который продолжает служить империи, несмотря на свое ранение. Так что плюнь на всех глупцов и снобов и веселись от души. А ежели кто вздумает над тобой посмеяться, получит от меня в морду.

– Как плюнуть? – растерялся Ильико.

– Слюной, – фыркнул парень. – Запомни раз и навсегда. Ты руку в бою потерял, а не в дурной кабацкой драке. И тот, кто этого не понимает, и мизинца твоего не стоит. Иди вон девицу пригласи. Она с тебя уже полчаса глаз не сводит, – закончил Елисей, взглядом указывая княжичу на юную девушку, замершую у колонны рядом с женщиной, увешанной драгоценностями.