Дар Богов: Вторжение (СИ) - Шуравин Александр - Страница 18

Олег очнулся в своей камере, пристегнутый к койке. Когда пришла медсестра, она сказала:

- Зря ты это сделал. Теперь будет только хуже.

- Что может быть хуже, когда тебя живого режут на кусочки?

- Ну, подумаешь, пальчик отрезали, - фыркнула медсестра, - новый же вырос. А вот если будут отрезать каждый день. И не палец, а ногу, например?

- А хотите информацию? – спросил Олег.

- Информацию? – усмехнулась она, - и что же ты можешь сообщить мне такого интересного?

- Когда я лежал на операционном столе, я внезапно на несколько секунд пришел в сознание. Кажется, никто этого не заметил. И я услышал любопытный разговор. Могу рассказать…. Но, не безвозмездно, разумеется.

- И что же ты хочешь?

- Для начала, чтобы со мной обращались более гуманно. Хотя бы не пристегивали к кровати. Обещаю, что больше не буду делать глупости.

- Ладно. Если информация будет полезной, я поговорю с начальством, чтобы тебе дали некоторые послабления. Рассказывай.

И он передал ей содержимое разговора.

- Хм, интересно. Проверим, - сказала медсестра, потом взяла кровь на анализ и ушла.

После этого разговора ничего не изменилось. Рыбкин по-прежнему был пристегнут к кровати, а если его и водили на какие-нибудь эксперименты, то отстегивали под присмотром охранника, держащего наготове автомат, и надевали на голову мешок.

Но однажды, при очередном визите, медсестра сказала:

- У вас есть шанс искупить свою вину и улучшить условия своего содержания.

- Правда? И как же мне искупить «свою вину»?

- Рассказать все свою историю. С самого начала. О том, как вы получили от инопланетян Дар. Причем, рассказать все очень подробно, в деталях, нигде не соврав. Ваши показания, кстати, будут проверяться. В случае обнаружения лжи, сами понимаете, ни о каком снисхождении речи быть не может.

- А что насчет той информации, что я уже дал?

- Как ни странно, она подтвердилась. Благодаря вам мы поймали банду иноагентов. Но, сами понимаете, учитывая вашу недавнюю выходку, этого недостаточно. Хотя, в качестве жеста доброй воли, мы больше не будем пристегивать вас к кровати наручниками.

С этими словами она достала ключи открыла браслеты на запястьях Олега.

- А ноги? – спросил тот, когда медсестра начала уходить.

- А это надо еще заслужить, - бросила она напоследок.

«Ну что ж», - подумал Рыбкин, сев на кровати, - «Это уже лучше, чем все время вот так лежать».

Но чуть позже до него дошел жуткий смысл происходящего. «Рассказать все очень подробно, нигде не соврав», - вспомнил Олег слова медсестры, - «Это значит», - размышлял он, - «Придется рассказать о том, как я проспал эвакуацию. Это ладно. А дальше? Про то, как меня расстрелял патруль, потом появился этот странный голый мужчина, испепелил их, а мне дал Дар. Тоже ладно. Я голый бежал по городу, решил ограбить магазин одежды. Уже криминал. А то что было в торговом центре… Нет, про это никак нельзя говорить правду. Но они будут проверять. Дилемма. Жесткая дилемма. Либо отказаться от сотрудничества, но это чревато» - Рыбкин вспомнил, как ему отрезали палец, как стреляли в голову. Он выжил благодаря дару бессмертия, но приятного мало.

«С другой стороны», - думал парень, - «Если говорить правду, это сознаться в преступлениях, которые, по сути, тянут на пожизненное, если не на смертную казнь: мародерство, мошенничество, угон автомобиля. Даже убийство. Эвтаназия, кажется, законом тоже запрещена», - пытался вспомнить Олег уголовный кодекс, - «Но, с другой стороны, а что я теряю?», - далее размышлял парень, - «Я уже, по сути, как в тюрьме, и выпускать отсюда, так или иначе, меня не собираются. Сбежать невозможно. Но, может быть, действительно, если буду сотрудничать, то со мной будут более гуманно обращаться. А там, глядишь, что-нибудь когда-нибудь измениться. Я бессмертный, времени у меня вечность, могу подождать. Надо соглашаться».

- Короче, я согласен, - сказал Олег, когда в следующий раз пришла медсестра.

- Ты уверен, ты хорошо подумал? – с усмешкой спросила она, - ты понимаешь, что за вранье тебя жестко накажут? Ту готов к этому?

- Да.

- Ну, вот и отлично.

И она отстегнула браслеты на ногах. Увидев удивленно лицо Олега, медсестра рассмеялась и сказала:

- Я умею за себя постоять, если что.

- Но, тем не менее, ты тогда дала захватить себя в заложницы….

- Так и было задумано. Пойдем.

Они вышли в коридор.

- Вот видишь, ему вполне можно доверять, - сказала она солдату, который ждал снаружи.

Тот лишь неодобрительно покачал головой, а потом надел на голову Олегу черный мешок.

- Извини, но так надо, - сказала медсестра.

- Это вы называете доверие…, - недовольно промывал Рыбкин.

Потом его долго вели разными коридорами, а мешок сняли только в небольшом кабинете. Здесь было два кожаных кресла, одно возле стола с компьютером, второе, видимо было для посетителя. Компьютер был повернут так, чтобы посетитель не видел его экран. В том кресле, что у компьютера, сидел лысый мужчина в клетчатой рубашке, который носил очки в золотой оправе. Его голова напоминала бильярдный шар.

- Садитесь, - предложил он, посмотрев на пленника поверх очков.

Олег плюхнулся в кресло. Сопровождающие его медсестра и солдат остались за дверью.

- Ну-с, рассказывайте, - велел лысый.

- Дар мне дал какой-то странный голый мужчина, - заговорил Олег.

- Нет-нет, - прервал его дознаватель, - с самого начала. Как вы оказались в запретной зоне?

- Проспал эвакуацию.

- Как именно проспали? При каких обстоятельствах?

- На холм полез. Упал. Ударился головой. Очнулся, а эвакуация уже закончилась.

- Эвакуация длилась два дня. Хотите сказать, что все эти два дня вы были без сознания?

- Выходит, так.

- И вас никто не нашел? И собаки не съели?

- Не думал об этом. Просто говорю, как есть. Не знаю, как так вышло.

- Ладно. Пометим это как информация, нуждающаяся в проверке. Проверим. Теперь, во всех подробностях, рассказывайте, что с вами происходило с момента, как объявили эвакуацию.

Олег напряг память и начал рассказывать:

- Метеорит упал, когда я шел на обед….

Мужчина с лысиной слушал внимательно, иногда делая какие-то пометки на компьютере. Иногда он прерывал Рыбкина и просил рассказать некоторые места подробнее.

- Как звали девушку, которую поранило осколком стекла?

- Даша Петренко.

- Опишите подробно, как она выглядит.

- Белая блузка. Точнее, уже не белая. Она была красная от крови.

- Цвет волос, цвет глаз?

- Ну и вопросы у вас… я что, ей в глаза заглядывал?

- Отвечайте!

- Не знаю.

- И цвет волос не знаете?

- Черные. Длинные, - Олег уже начал злиться от того, что ему задают какие-то глупые вопросы.

- Не нервничайте. Продолжайте.

Рыбкин рассказывал дальше. Дознаватель точно так же местами прерывал монолог и задавал «дурацкие» вопросы. Когда дошли до момента, как Олег упал с холма, у парня уже буквально «болела голова» от напряжения.

- Ладно, на сегодня достаточно, - сказал лысый мужчина.

Олега снова привели в его миниатюрную камеру. Ладно хоть не стали пристегивать к кровати.

На следующий день это пришлось повторять, но уже в каком-то другом кабинете, где было множество компьютеров, какие-то проводов, коробочек с мигающими лампочками и прочего оборудования. Олегу нацепили на голову кучу датчиков. Допрос вел все тот же лысый в «золотых» очках.

А еще медсестра продолжала водить Олега на разные обследования: рентген, кардиограмма, анализы.

- Я уже давно здесь, но до сих пор даже не знаю, как вас зовут? – спросил он однажды.

- Инна Владимировна, - ответила та.

- Ничего, если я буду звать вас просто Инна?

- Да мы уже давно почти на «ты», - сказала медсестра, наполняя очередной шприц кровью Олега.