Председатель 2 (СИ) - Нот Вай - Страница 10

— Ты! — злобно выкрикнул я, — что ты здесь устроил!

— Товарищ пред... разве что-то случилось? Я лишь помочь хотел! — озадаченно отозвался Митя.

— Что за безобразие у тебя из штанов выпирает! Постыдился бы девушку! Знаешь, что я могу с тобой сделать? Да таких как ты...

Ягодецкий тут же запустил руку в штаны, от чего Анна съёжилась и прижалась ко мне ещё сильнее, словно ребёнок.

— Что ты себе позволяешь! — но мой грозный крик его не остановил.

Одним резким движением он достал из штанов здоровенный зелёный огурец и начал махать им в разные стороны.

— Товарищ председатель, вы не так поняли! Я думал нальют по пути, так что вот, даже закуску взял. Всё своё ношу с собой!

Для наибольшей убедительности Митя откусил кусок огурца и, похрустывая, улыбнулся.

— Пошёл вон, придурок, чтоб я тебя в этом доме больше не видел! — указал пальцем на дверь.

Цирк уехал, а главный клоун остался! Ох, этот Ягодецкий... словно заноза в заднице!

Не успел я выпроводить Митю, как Кулагина позвала меня обедать. Я же понимал, что с этой историей надо завязывать как можно быстрее.

— Извини, я не знала, когда ты приедешь, поэтому только почистила картошку, а приготовлю прямо сейчас. Полчаса и готово! — она улыбнулась, достала кастрюлю в которой действительно мок сырой очищенный картофель и начала с энтузиазмом его нарезать.

— Давай помогу? — предложил я.

Девушка с таким воодушевлением принялась за готовку, что я решил отложить тяжёлый разговор ненадолго, а пока, действительно, не помешало бы пообедать.

— Не надо! Я сама справлюсь. Я должна научиться! — она понизила голос, — вчера, конечно, варёный картофель у меня немного не получился, но с жареным должно быть лучше...

С каждым словом она всё больше смущалась и говорила всё тише, так что я решил тактично не комментировать её слова. Вместо этого осмотрелся на кухне и заметил, что дома кончился хлеб.

— Я тогда схожу пока в магазин. Хлеба принесу, да майонеза.

Она активно закивала, соглашаясь. Видимо, действительно стеснялась при мне готовить, так что я решил не смущать её дальше и вышел из дома.

По пути меня сначала задержала баба Нюра, с расспросами чего это моя гостья за молоком к ней не пришла, а потом ещё один сосед, который активно интересовался, когда я в следующий раз в город поеду и не мог бы подбросить и его тоже.

Когда я вернулся, запах жареной, а скорее даже подгоревшей картошки чувствовался уже на улице. Хотя на голодный желудок, всё равно аппетитно.

Я вошёл в дом, а Кулагина уже вовсю хлопотала над столом, пытаясь красиво сервировать его с помощью имеющейся здесь старой деревенской посуды. Вряд ли это то, к чему она привыкла в Москве, но получилось неплохо. Хотя, может быть, дело в том, что я не мог не замечать насколько привлекательна сама Анна. Поэтому и результаты её трудов казались мне милыми, даже если несколько корявым.

— Анна, я вижу, ты очень стараешься... — начал я, — но нам надо пого...

Она перебила.

— Нет, нет! Саша, давай сначала поедим, пока не остыло! А все разговоры потом!

Она разложила по тарелкам еду. Как я и понял по запаху, картошка оказалась пережаренной, да ещё и недосоленной, но пришлось героически есть. Всё-таки человек делал это специально для меня. А я и так чувствовал себя виноватым за то, что приходится её обманывать, притворяясь другим человеком. Хотя, если разобраться, моей вины тут и нет никакой. Не специально же я переродился в теле её парня. Но всё равно хотелось как-то максимально смягчить для неё удар, всё же, как ни крути, а она в данном случае жертва обстоятельств.

— Не вкусно, да? — обеспокоенно и смущённо наблюдала за мной Аня, — я понимаю... ну... ты же знаешь, я редко готовила раньше. Но, обещаю, что исправлюсь!

— Всё хорошо, — соврал я, — ты же старалась.

— Поэтому я здесь. Папа не понимает. Но я верю, что именно ты моя судьба. А я твоя. Помнишь, как мы разговаривали об этом, когда ты провожал меня домой звёздной зимней ночью? Меня никто не понимал так, как ты, Саша.

В её глазах было столько веры и любви, что я в очередной раз почувствовал себя подонком. Может быть я ещё об этом пожалею, но...

— Ань, пожалуйста, сейчас спокойно меня выслушай и не перебивай.

Она стиснула вилку в руках, но кивнула.

— Конечно.

— Ты знаешь, что я не хотел ехать сюда. Да и вообще куда-то уезжать из Москвы не планировал. Но теперь я здесь.

— И я тоже здесь, — улыбнулась она.

— Аня, ты обещала не перебивать. Извини, но это важно.

Её улыбка немного потускнела.

— Хорошо, прости.

Я продолжил:

— И именно здесь я впервые почувствовал, что это моё место. И, что возможно даже важнее — мой долг. Я отвечаю за людей в этом колхозе. Я хочу, а главное, знаю, что могу сделать их жизнь лучше. И в столицу я уже не вернусь.

— Поэтому...

Я снова жестом показал ей, чтобы она не перебивала.

— Я желаю тебе добра и счастья, Аня. И мы оба знаем, что ты не такая как люди, привыкшие к жизни здесь, — укол совести напомнил мне про её балладу, которую так и не прочёл, — ты творческая натура и девушка из совсем другого общества. А это деревня, Ань. Тут, кроме работы, делать совсем нечего. Из всех развлечений и мест, куда можно сходить, у нас тут только клуб, где иногда проводятся танцы, да показывают старые фильмы.

— Хочешь сказать, что я избалованная неженка? — обиженно насупилась она, — я ведь уже и картошку копала, и кур кормила, и... — она ненадолго осеклась, но потом всё-таки добавила, — сорняки полола.

— Ты умница, — похвалил я её, — но посмотри на свои руки. Я вижу, что день на солнце не прошёл для тебя бесследно. Ты вся обгорела. Но ладно это, тут ведь всё не так как в городе. Водопровода нет. Канализации нет. Магазин один на всю деревню. А что осенью делать? Ты ведь не хочешь бросить учёбу?

Она резко встала из-за стола с глазами на мокром месте.

— Саша, что мне это учёба? Я ведь могу и здесь жить. Как ты. Как другие люди. Главное, что мы вместе. Зачем ты хочешь меня прогнать?

— Не в этом дело...

Она развернулась и пошла к какому-то из шкафов, достав оттуда баночку с мёдом и печенье, которые затем поставила передо мной и снова заговорила:

— Вот. Неужели всё дело в этой рыжей? Вере. Она принесла вчера.

Вот чёрт. Она уже и с Верой пересечься успела. Анна смотрела на меня пытливым взглядом. А я не знал, что и ответить.

Странное чувство, когда точно знаешь, что не изменял. Но при этом на сто процентов виновен в глазах девушки.

Я тяжело вздохнул.

— Ань, я тебя не прогоняю. Но ты сама подумай. У меня здесь очень много дел. Порой даже поесть некогда. Я не смогу тебе уделять много внимания, а ты будешь чахнуть без привычной жизни в Москве. Если ты всерьёз готова на такие лишения, то оставайся, будем жить. Но легко это не будет, да ты и сама уже это понимаешь, я уверен.

Саша... — начала Кулагина, но её прервал стук в дверь.

Пришлось выйти и посмотреть кто там. Оказалось, Андрей.

— Товарищ председатель, Аллочка просила передать, что там звонок важный был. И Горбаков Сергей Михайлович о чём-то с вами переговорить хотел сегодня.

— А что за звонок, не сказала?

— Что-то насчёт вашей поездки этой...

Я обернулся к Кулагиной.

— Ань, в общем, ты не торопись с ответом, подумай хорошо. Я вечером приду, и мы ещё раз обстоятельно всё обсудим.

Девушка грустно кивнула, а я поехал в правление.

Звонок, как оказалось, поступил от Васнецова. Когда я перезвонил, Григорий Николаевич бодро отрапортовал, что уже завтра меня ожидает небольшой сюрприз. На вопрос, что он имеет в виду, этот хрыч не ответил, а только сказал, что мне точно понравится. Вот ведь интриган старый. А ведь при встрече он не показался мне таким. Но ладно, будет день — будет пища.

Я уже собрался возвращаться к Ане, как приехал новый секретарь райкома. Он со своей свитой зачем-то решил на ночь глядя объехать колхозы района. Пришлось задержаться в правлении и подробно отчитаться как идут дела в Новом пути.