Старая... новая сказка (СИ) - Лазарева Элеонора - Страница 12

— Не печалься, Лида! — проговорила она ласково. — Всё пройдет. Может быть, всё это только сон. Вот проснешься, сразу поймешь и обрадуешься. Только уж меня не будет с тобой. Как и тебя, — почему-то уже погрустнела и она.

Взяв из рук принца бутылку, решительно наполнила вином до краев и выпила залпом.

— Ты думаешь, что мы спим? — ахнул принц.

— Ага, — кивнула она и икнула. — Прости.

— Не может этого быть, — проговорил он, оглядываясь вокруг. — Всё же так явно: и ты и вино и вон даже твоя елка. Ой, смотри, она вся в огнях!

Дуня обернулась и застыла от восхищения: ель была усыпана сверкающими огоньками, и они как будто прыгали с ветки на ветку, менялись местами и даже сталкивались в воздухе, рассыпая вокруг разноцветные искры. Это было завораживающе красиво и волшебно. Девушка поставила бокал и кинулась к елке, чтобы рассмотреть поближе и тут увидела за пушистой веткой сверкнувшую прозрачную туфельку. Она протянула руку и вынула ее. С удивлением рассмотрев, повернулась к принцу.

— Смотри-ка, вторая. Как она здесь оказалась?

— Это мой тебе подарок, — засмеялся принц. — Я ее нашел на полу под диваном, где ты обитала.

— Даже так, — протянула она и задумалась. — Значит, всё же я ее уронила. Значит, всё же я была на том балу. Значит и принцем был там ты?

Она смотрела на удивленного парня и вспомнила всё, что с ней случилось. Перед ней четко всплыла картинка и ее падения, и кареты с белыми лошадями и карнавалом. А еще те самые серые глаза, что сейчас недоуменно смотрели на нее.

— Это был ты, — утвердительно закивала она и отошла в сторону, внимательно оглядывая его с ног до головы, — только в другом наряде в белом мундире и с голубой лентой через плечо. И ты еще спросил мое имя. А я захотела пить и пи…. — Дуня засмеялась.

Принц стоял и не понимал, что она говорит, о чем толкует ему. Да, на своем балу-знакомстве он был в белом мундире и с лентой, атрибутом королевского рода, и да все были в масках, чтобы дать присутствующим не чувствовать себя скованно. А он ходил и смотрел на своих кандидаток и танцевал с некоторыми. Но ее он не вспомнил.

— А может быть, ей всё приснилось? — размышлял он, слушая смеющуюся девушку. — Может быть и впрямь, я тоже сплю? Но не может же она существовать сразу в двух мирах, если не колдунья? Или она просто сейчас пытается меня сбить с толку.

Он поставил бокал на стол и подошел к Дуне, держащей туфельку в руках.

— А ну, примерь? — вдруг сказал он сердито и кивнул на обувь.

— То есть? — растерялась она. — Зачем?

— Если эти туфли были на тебе в тот вечер, то они будут тебе впору. Если нет, то всё это колдовство, и ты, ведьма, и попалась, — сказал он зло.

Дуня опешила от такого напора и обиделась.

— Ах, так! — и бросилась к дивану, подняла подол и начала стягивать свои сапожки на каблуке.

Отбросив их в сторону, тут же легко надела сверкающие перламутром полупрозрачные туфельки, встала и притопнула каблучками, всё еще придерживая подол.

— Ну, вот, смотри, — с вызовом сказала она. — Мои это туфли. И здесь я обронила их. За этим проклятым диваном.

Она ткнула носком в мягкую обивку.

— И кто теперь ведьма? А? — закричала она, взявшись за бока и посверкивая глазами.

— Ладно-ладно. — устыдился принц, — не ведьма. Но как одна была тогда оказаться в том сундуке, если они были на тебе в тот вечер? — напирал принц. — Опять скажешь, что сон?

— Видимо так и есть, — согласилась она уныло. — Видимо это лишь сон и мы можем проснуться.

Они стояли и смотрели друг на друга уже с жалостью. Им не хотелось просыпаться. Они поняли это и это их рассердило. Хмыкнув, принц налил в бокалы шампанское и поднес один Дуне.

— Давай выпьем за наш волшебный сон, — улыбнулся он и чокнулся бокалами.

Дуня кивнула и выпила шипящий напиток. Слегка поморщившись, она окинула взглядом комнату и вздохнула:

— Пригласи меня на танец, — попросила она тихо.

Лидий поставил бокал и протянул ей ладонь. Она прибавила звук в телевизоре, где в это время певец пел о любви, и подала ему руку. Принц обнял девушку за талию и прижал к себе. Уткнувшись в душистые мягкие волосы, он прикрыл глаза, тая от удовольствия, и вдыхал ее аромат, аромат каких-то цветов или земных растений. Он не знал такого запаха, но он ему понравился. Музыка была медленной и тягучей, и Дуня прильнула к Лидию, положив голову ему на грудь. Там, за белой рубашкой и черной жилеткой билось сердце, сердце мужчины, который уже завоевал ее душу. Ей было так хорошо и спокойно, что она закрыла глаза, и голова ее закружилась и ее повело. Дуня попыталась удержаться, схватившись за борта фрака принца, но руки сорвались, и она почувствовала, что падает в какую-то пропасть. Сердце сжалось от страха, и она закричала.

— Ааааааа…!

И ….очнулась. Уставилась в темное звездное небо и села, оглянувшись вокруг себя. Поняла, что замерзла, ибо сидела на снегу и вся в нем же и была. От ее тепла на волосах замерзли льдинки, а во рту было сухо, как в пустыне. Она схватила горсть снега и закусила им свою жажду. После нескольких проглоченных комком, поняла, что очень хочет писать. Еле поднялась, еще раз огляделась и увидела за высоким металлическим забором темный силуэт какого-то здания.

— Что это? — подумала она и застонала от боли в голове.

Ее затошнило и тут же вырвало. Отдышавшись, она умылась снегом, и пошла по тротуару, пошатываясь и ругаясь в пол голоса. Шлагбауму, который открылся при ее появлении, она удивилась. Поклонившись пьяно тому, кто ей это сделал, она увидела недалеко стоящую машину такси. Махнув рукой, она села в подкатившее авто и назвала адрес. Водитель даже не обернулся, на севшую расхристанную пьяную девушку, и они молча доехали до ее подъезда. Взобравшись по лестнице на пятый этаж, она, подпрыгивая от нетерпения, открыла двери, и, не раздеваясь, бросилась к уборной, бросая сумку на пол, возле тумбы прихожей. Со стоном опроставшись, она зашла в ванную и взглянула в зеркало: на нее смотрела слегка опухшая рожа с всклокоченными мокрыми волосами и размазанным гримом. Сняв в прихожей такую же мокрую шубку, она скинула сапоги и вновь вернулась в ванную комнату. Быстро сняв с себя заляпанный рвотой свитерок и разорванную по шву юбку с колготами, она открыла краны, с запустила воду в ванну. Найдя в коробке нужную бутылочку с отдушкой лаванды, вылила её в воду, а сама намылила лицо пенкой и смыла водой. Заглянув вновь в зеркало, покачала головой и, вздохнув, полезла в ванну. Устроившись, закрыла глаза, и принялась под шум текущей воды вспоминать свои приключения.

— Сон, это был сон пьяной бабы, — вздыхала она со стоном и легкие слезы катились по щекам. — Очень жалко себя, очень жалко моего сна. А еще принца Лиду, которого я себе придумала.

Полежав немного, она поняла, что сейчас уснет и вылезла из душистой воды. Приняв таблетку аспирина, накинула халат и прошла в спальню. Там, разобрав свою пышную постель, рухнула прямо в чем была и, накрывшись с головой, заплакала. Она рыдала по своему несостоявшемуся счастью, по своей горькой судьбе. Поплакав немного, затихла и уснула.

Уже без снов.

Проснувшись, Дуня огляделась и поняла, что спала в своей кровати и в своей квартире. Вздохнув сказала вслух:

— Это всё же был сон.

Полежав и повздыхав, встала и прошла на кухню. Очень хотелось кофе. Вскипятив воду, бросила ложку напитка и сахара. Доведя до второго кипения, сняла и поставила в раковину остужать, чтобы сел осадок. Сама же прошла в ванную умыться. Рассмотрев себя в зеркале, привела в порядок и лицо и волосы. Затем пройдя на кухню, налила в чашку уже слегка остывший кофе и сделала глоток. Её взгляд остановился на цифре, не отмеченной на календаре, что висел над столом. Там была зачеркнута только цифра двадцать девять. Она удивилась и растерялась.

— Как? — едва прошептала она. — Ведь сегодня уже первое число нового года! Или нет? Может быть, я забыла отметить?