Темные сестры - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 22

– Да, довольно неразумно с твоей стороны было бы такое проворачивать. Что ж, мы нисколько не продвинулись. Кстати, леди Фаннинг приехала с вещами? – спросила я.

– Да, у нее была какая-то сумка, а что?

– Кортни, что ты собираешься делать? – Герберт сразу почувствовал неладное.

Он вообще знал меня довольно неплохо, а еще обладал почти нечеловеческой проницательностью. Поэтому, наверное, его так задел мой побег: он его не ожидал. Я и сама не ожидала, что решусь сбежать вдруг в одну дождливую ночь.

– Это Фаннинг сделала заказ на кукол, – пояснила я для Кайлы. – Предположительно, она решила нас припугнуть и отомстить за то, что ее лишили Ким. Подозреваю, по ней прошлась еще и Кристалл. Не верю, что наша мачеха оставила бы любовницу папы в покое. Она вряд ли решилась бы навредить Эмили, когда они с отцом встречались, но уж после наверняка отомстила за унижение. Я хочу проверить ее сумку.

– Я с тобой!

Для Эмили выделили многострадальную мраморную спальню. Герберт и Кайла остались снаружи, а я тихонько повернула ручку. Петли были отлично смазаны, дверь даже не скрипнула. Из коридора в комнату пролился свет, я осторожно посмотрела в образовавшийся проем, чтобы удостовериться, что Эмили спит. Не знаю, что бы я сказала, если б она меня увидела.

Но в следующий момент я распахнула дверь на всю ширину и уставилась на пустую кровать. Сумки тоже не было, как и пальто.

– Где она? – Я повернулась к Кайле.

– Не знаю, – произнесла побледневшая сестра. – Я ничего не слышала!

Мы проверили ванную и несколько близлежащих комнат, но Фаннинг не нашли. Последним вариантом была комната Ким: вдруг они решили пообщаться? Направляясь к сестре, я молилась, чтобы все было в порядке. Какая глупость – оставить Фаннинг в доме, и чем я только думала? Она уложила меня в лодку посреди озера в окружении кукол, она, возможно, убила Хейвен!

– Кортни… – позвала Кайла. – Иди сюда.

– Погоди, я…

– Кортни, где договор? – Это уже Герберт.

Я обернулась. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, а на кровати, где я оставила договор, ничего не было.

Конечно, мы не нашли Эмили Фаннинг. Остаток ночи мы бродили по Хейзенвиллю, заглядывая во все места, куда она могла направиться. Но чем ближе подкрадывался рассвет, тем яснее становилось, что именно мать Ким была тем самым загадочным анонимом.

Почему? Пожалуй, деньги – универсальный ответ на любой вопрос такого типа. Деньги, месть, обида… много ли причин нужно отвергнутой любовнице?

Как? Мы не знали, насколько сильная магия у Фаннинг, но предполагали, что достаточно – Ким унаследовала от папы ментальный дар, это не было бы возможно, не будь ее мать магом.

Почему она убила Хейвен?

Здесь мнения разделились. Кайла считала, что Хейвен убил кто-то другой. Герберт предположил, что Фаннинг собиралась искать доказательства родства Стеллы и Кайлы у нас в доме, а Хейвен просто неудачно зашла. Но откуда Эмили знала о ребенке? Папа не был похож на человека, разбалтывающего семейные тайны всем мимолетным подружкам.

– Мы не можем утверждать, – сказал на это Герберт, – ибо не знаем, насколько сильно Карл был влюблен в Эмили. Иногда мужчины теряют голову.

Мне ничего не оставалось, как согласиться, но все же ощущение, будто мы что-то упустили, не проходило.

Мы рассказали все Ким утром. Поначалу она не верила, что мы не шутим, пытаясь найти матери оправдания. И выглядела как побитый щенок, отчего сердце сжалось даже у Герберта. Но больше Ким мне было жаль только Кайлу. Она, хоть и делала вид, что все в порядке, до дрожи боялась последствий. Ни у кого из нас не было сомнений, что Эмили использует документ.

Нет никаких сомнений в том, что если о секрете Кайлы узнает город, ей придется несладко. В их глазах она сейчас похитительница чужого ребенка, а если добавится еще и Стелла… Я сочувствовала сестре, но не знала, как ей помочь.

В доме царила атмосфера молчаливого напряжения, глаз до утра никто не сомкнул. Еще даже не пробили колокола, как появились первые предвестники беды.

Герберт уехал на некоторое время к себе, чтобы взять документы для работы. Ким вызвалась сделать ранний завтрак. Кайла делала вид, что читала, но я видела, что сестра полностью ушла в себя. Я же бесцельно слонялась по дому, не зная, куда в первую очередь кидаться и чем себя занять. Я чувствовала надвигающуюся лавину, но не могла ее остановить и от этого беспокойно металась.

Хлопнула дверь – это Герберт вернулся. Чтобы хоть чем-то себя занять, я спустилась к нему и уже по лицу поняла, что все плохо.

– Полагаю, вам не стоит выходить на улицу, – произнес он.

– Что? – Кайла обеспокоенно выглянула из гостиной.

Меня не удовлетворяли туманные намеки, я хотела фактов, поэтому протиснулась мимо Герберта и распахнула входную дверь.

Перед воротами Кордеро-холла стояли несколько десятков человек с плакатами, факелами и табличками.

«Убирайтесь из Хейзенвилля, детоненавистники!»

– Этот город сходит с ума, – медленно произнесла я.

Теперь дом стал нашей клеткой. Стража сдерживала разъяренную толпу, но не вмешивалась, то ли боясь грандиозного скандала, то ли молчаливо одобряя общественное порицание. К счастью, в нас хотя бы не кидались яйцами. А крики и лозунги можно было не слушать.

Кайла до смерти перепугалась, как и Ким, но обе сидели тихо – что радовало, – лишь изредка вздрагивая, когда с улицы доносились особенно громкие крики. Как я упустила момент, когда семья Кордеро из самой уважаемой в городе превратилась в самую ненавистную?

Быстро приняв душ, я остановилась в раздумьях перед шкафом Кайлы. Я все еще носила ее платья, благо сестра обладала поистине грандиозным талантом делать покупки. Большинство платьев и костюмов она даже ни разу не надевала. Но мысли завести здесь гардероб приходили все чаще и чаще. И пугали: я словно обрастала связями, которые держали в Хейзенвилле крепче цепей.

– Они все еще там? – спросила я, спускаясь.

– Да, но Герберт уже связался со стражей, и они пообещали всех разогнать. Ему пришлось пригрозить иском к городским властям.

– Кто бы сомневался.

Перед Кайлой на столике стоял стакан с виски, и я поняла, что если не сделаю хотя бы глоток, то сойду с ума от напряжения.

– Эй, это мое! – возмущенно воскликнула сестра.

– Кортни, может, пообедаешь? – спросила Ким.

– Нет, пока не хочу. Когда прибудет стража? Я хочу с ними поговорить. Надо заявить на Эмили Фаннинг. Я готова признать, что она нас обокрала, если это поможет наказать ее.

Ким только тяжело вздохнула и повернулась к Герберту.

– Хоть ты обедать будешь? Я приготовила!

– Не сейчас, Кимми, – улыбнулся он. – Я составляю заявление на леди Фаннинг, как того хочет твоя не слишком добродушная сестренка. Попозже обязательно попробую.

Он бросил на меня быстрый взгляд и поднялся.

– Ладно, дамы. Если не возражаете, займу кабинет и там поработаю. Позовите, когда прибудет стража. И не занимайтесь, пожалуйста, самодеятельностью. А еще лучше идите и отдыхайте, половину ночи вы провели на ногах.

– Так, я хочу знать, что он там пишет, – через некоторое время объявила я. – Но совет дельный – отдыхайте. И, Кайла, полагаю, тебе придется выступить перед газетчиками. Мы точно не знаем, что Фаннинг им слила, но Герберт скоро выяснит, а пока что стоит готовиться к худшему.

Не слушая возражений сестры, я поднялась в кабинет отца, где за столом Герберт сидел над документами.

– Хочу иск к Фаннинг, – с порога заявила я. – Можешь потратить все мое наследство на расходы, только посади ее. И чтобы эта женщина больше не приближалась к моему дому!

– Остынь, кровожадная моя, – хмыкнул Герберт. – Что ты так разволновалась, Кортни? Я разберусь с Фаннинг, а ты разберись с сестрами. Не знаю и не хочу знать, какие еще секреты вы храните, но молись богам, чтобы они не всплыли сейчас. Это кажется ерундой, Кортни, но отказ от ребенка вкупе с попыткой похищения – и Кайла долго не сможет появляться на улице. Это Хейзенвилль, здесь не прощают ошибок и только и ждут, чтобы вас уничтожить.