Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 21
- Предыдущая
- 21/69
- Следующая
А Гвендолен, как обычно, была недовольна. Пакетики давили ей на голову, а их запах сильно портил вкус эклеров. К тому же она поняла, что разговора с Крестоманси придется ждать до ужина.
Из-за чаепития ужин отодвинулся на более поздний час. Когда обитатели Замка потянулись в столовую, солнце уже заходило. Нарядный стол был уставлен горящими свечами. И стол, и вся комната отражались в целой веренице высоких окон. Мур подумал, что это не только красиво, но и удобно: теперь он мог видеть появление лакея. Для Мура уже не было неожиданностью, когда из-за его плеча вынырнул поднос с рыбой и квашеной капустой. А поскольку Муру было запрещено притворяться правшой, он почувствовал себя вправе расположить столовый прибор так, как ему было удобно. Наконец-то он стал здесь осваиваться.
Тем временем, мистер Сондерс, во время чаепития лишенный возможности рассуждать об Искусстве, решил за ужином наверстать упущенное. Выбрав своей жертвой Крестоманси, он просто не закрывал рта. Глава Семьи, мечтательно и благодушно настроенный, рассеянно слушал и кивал. Зато Гвендолен свирепела с каждой минутой: ведь Крестоманси ни слова не сказал о лужайке — ни во время ужина, ни до того, в гостиной. Становилось ясно, что об этом случае вообще решили забыть.
Гвендолен была вне себя от гнева. Она хотела, чтобы с ее магическим талантом считались. Она хотела показать Крестоманси, что с ней шутки плохи. А для этого ей только и оставалось, что произнести еще одно заклинание. Правда, у Гвендолен под рукой не было ничего из экзотического ассортимента, но уж один-то трюк она могла сделать запросто.
Ужин шел своим чередом. Мистер Сондерс вещал. Слуги внесли очередное яство. Мур бросил взгляд на окна, чтобы узнать, когда к нему подплывет серебряное блюдо, и… чуть не поперхнулся.
Там было тощее белое существо. Оно прижималось к темному стеклу с той стороны, извиваясь на ветру и гримасничая. Существо казалось заблудшим призраком безумца — слабое, белое, отвратительное, неряшливое, склизкое… Хотя Мур почти сразу догадался, что это проделки сестры, он не мог совладать с ужасом.
Милли заметила его испуганные глаза. Она поглядела в ту же сторону и содрогнулась, а затем осторожно дотронулась до руки мужа. Крестоманси прервал свои мечтания и тоже посмотрел на окна. Устало взглянув на призрака, он вздохнул.
— И все-таки я считаю Флоренцию прекраснейшим из всех итальянских городов, — заявил мистер Сондерс.
— Найдутся и те, кто выступит в поддержку Венеции, — возразил Крестоманси. — Фрейзьер, будь так любезен, задерни шторы. Спасибо.
— Нет, нет, с моей точки зрения, Венецию переоценивают, — горячо заспорил мистер Сондерс и принялся объяснять, почему он так считает. В это время дворецкий задернул длинные оранжевые шторы, и существо исчезло из виду.
— Да, возможно, ты прав. Флоренция действительно богаче, — согласился Крестоманси. — Кстати, Гвендолен, говоря о Замке, я имел в виду не только помещения внутри, но и территорию вокруг. Теперь можешь продолжать, Майкл. На чем мы остановились?
Все вновь принялись за ужин как ни в чем не бывало — все, кроме Мура. Он не мог отделаться от ощущения, что там, за оранжевыми шторами, все еще кривляется и копошится прильнувшее к стеклу существо. Из-за этого Муру кусок в горло не лез.
— Да успокойся, дуралей! Я прогнала его! — зашипела на брата Гвендолен. От ярости она совсем охрипла.
- Предыдущая
- 21/69
- Следующая
