Собственность Эмира (СИ) - Ангелос Амира - Страница 52

Затем надавливает руками мне на плечи. Заставляет опуститься на колени.

– Ты обещали мне минет, – от вызывающе-насмешливого тона взвиваюсь. Хочу встать, но не позволяет. – Рот открыла.

Зажмуриваюсь, слушая звук расстегивающейся молнии. Он не раздевается, лишь чуть приспускает черные джинсы вместе с трусами.

– Глаза тоже открой, – насмешливо.

Перед лицом покачивается, полностью готовый, с такого ракурса кажущийся огромным. Есть ли у меня выбор? Воля и силы к сопротивлению? Реальные шансы уйти?

В этот момент мне кажется, что нет. Абсолютно.

Медленно обхватываю головку губами. Беру совсем немного. Сейчас это острое унижение, а не удовольствие для меня. Потому что нет сомнений – Эмир продолжает наказывать. Все что делает со мной сейчас – для этого.

Самое странное, мы все равно оба трясемся от возбуждения. Какой-то извращенный мазохизм.

Эмир проталкивает член глубже, я впиваюсь ногтями в его ноги. Мне страшно, я не могу дышать.

– Горло расслабь, – командует рокочущим голосом, не собираясь отодвигаться.

Судорожно втягиваю воздух носом, продолжая отталкивать его.

Это все равно что пытаться сдвинуть скалу. Он неумолим, имеет мой рот в полное удовольствие, так что я даже пугаюсь за свою челюсть.

Губы распухли и ноют, по шее течет слюна, капает на грудь. Из глаз катятся слезы.

– На меня смотри, – рычит глухо.

Еще несколько глубоких движений и Эмир изливается мне в рот, все еще не давая отстраниться. Рот наполняется вязкой горячей жидкостью. Она стекает по губам, шее.

– Глотай, блядь.

Хватает за подбородок, фиксирует. Следит чтобы все проглотила. Проводит все еще твердым членом по губам, надавливает, снова вторгается внутрь.

– Оближи его. Вот так. Умница. Подается назад.

Я впадаю в какой-то транс. Глаза закрыты, я все еще на коленях, которые ужасно саднят.

Удаляющиеся шаги. Оглядываюсь по сторонам. Зрение расфокусировано. Поднимаюсь на ноги и тут Байсаров возвращается. Теперь уже абсолютно голый. Видимо принял очень быстро душ, его тело влажное.

– Теперь на постель.

Я должна была сопротивляться. Но потеряла всякую способность к этому. Тихо стонала, беззвучно плакала в подушку, пока трахал меня, поставив на колени, заломив руки за спину. Тянул за волосы, впивался пальцами в бедра с такой силой, что наверняка останутся синяки.

Когда вытащил и приставил член к колечку ануса, не выдержала, начала кричать, умолять.

Бесполезно. Меня прошила острая боль, которую просто невозможно терпеть. Всего несколько глубоких толчков, и он начал кончать в узкое отверстие.

– Отлично пообщались, Лидия. Сауль отвезет тебя домой.

Год спустя

– Ну, Лид, ты же обещала, что пойдешь на эту вечеринку, – обиженно тянет Таня, моя коллега по новой работе и хорошая подруга.

Мы общаемся почти год. В основном на работе, вне ее я обычно провожу время дома, занимаюсь Машей, малышка очень выросла и требует к себе все больше внимания.

– Помню, что обещала. Но Машулька приболела, два дня была температура. Мне сейчас не до веселья, – вздыхаю.

– Сколько мы знакомы, тебе никогда не до развлечений, – кривится Татьяна. – Понимаешь, брат не простит мне, что я не уговорила тебя.

У Тани есть старший брат, Евгений. Он владелец фирмы, в которой я работаю. По своему профилю не могла ничего найти, когда переехали. Сначала пошла официанткой в ресторан. Там и познакомилась с Таней – это было ее любимое заведение. Однажды разговорились, понравились друг дружке. Стали общаться. Фирма Евгения занимается аудитом, переводами, и другими направлениями. В общем, Таня устроила меня туда, сама она тоже там работала. Приятный коллектив, приняли очень хорошо. Постепенно я стала замечать, что Евгений на меня поглядывает с интересом. Только мне отношения не нужны. Год прошел, а я так и не отошла от прошлого. Тяжело вспоминать его.

Только никуда не деться. Мне часто снится сон, как я еду в машине Сауля, который везет меня домой. Оттраханная грубо, во все места. В синяках, хотя Эмир не бил меня. Лишь продемонстрировал свой темперамент. Показал что бывает, если его ослушаться.

Показал, кто я для него.

Кусая губы от боли вылезла из машины, доковыляла до своего подъезда. Каждую секунду боялась упасть.

Нет, я не жалела себя. Скорее проклинала, ненавидела.

Считала во всем виноватой.

Еще одно испытание – скрыть свое состояние от мамы. Заперлась в ванной. Мама начала стучаться, спрашивать что случилось.

Кое-как успокоила ее через дверь, одновременно смотря пустым взглядом на себя в зеркало над раковиной. В тот момент дико хотелось разбить его и порезать вены одним из осколков.

Как же больно там, в месте где бьется сердце. Совсем медленно бьется.

Потом сбросила с себя одежду: легкий классический костюм из мягкого кашемира, голубого цвета. Мою одежду Эмир разорвал, так что пришлось заглянуть в гардероб. Там так и были развешаны вещи, который он приказал купить для меня.

Снимаю с себя дорогие шмотки, бросаю на пол как тряпку.

Ненавижу! Захлестывает от ярости и боли. Непонимания, откуда такая жестокость.

Очень долго лежала в ванной, пока мама не выдержала и не начала стучать настойчиво. Потом был месяц полной апатии, я не выходила из дома. Погрузилась в безразличие ко всему.

Конечно же, мама допытывалась что случилось. Мы даже поругались несколько раз на этой почве.

Я не знала, что ей сказать. Потому что сама до конца не понимала в чем дело. То что сделал Эмир, это безусловно, насилие. Он вытер о меня ноги, но ведь я хотела его даже в тот момент.

Безумно хотела. Даже после всего меня разрушала острая тоска по нему.

Разумеется, больше никаких попыток поговорить я не предпринимала. Он поставил точку и это было чудовищно больно. Как физически, так и морально. И все равно ждала, что появится. С замиранием сердца. Я бы все простила, только бы снова был со мной, пожалел хоть немного, простил за мои глупые поступки.

Пока я собирала себя по осколкам, Вика познакомилась с мужчиной, на семь лет старше. Завязался бурный роман. Сестра порхала счастливая, хвасталась бабочками в животе. Не скрывала своей эйфории.

Никогда не замечала за собой склонность к зависти, но меня корежило, когда я видела беззаботную Вику. Логически понимала, что не стоит спихивать свои проблемы на сестру и ее глупые поступки, но это было сильнее меня.

Правда дома Вика появлялась все реже. Хотя-бы регулярно звонила маме, но не более. Зато про Машу вспоминала все реже. Это было ужасно обидно, у меня сердце разрывалось от боли за малышку.

Ребенок явно мешал новой идиллии с Леонидом, хозяином автосалона в центре города, обеспеченным мужчиной двадцати восьми лет.

Со мной все было ровно наоборот. Я даже думать про отношения не могла. Только Маша вытаскивала меня из черной трясины разочарования и тоски.

Ее улыбка, новый режущийся зубик, даже шалости, серьезные или мелкие, наполняли мою жизнь смыслом. Я обожала племянницу. Даже не думала, что настолько сильно люблю детей. Раньше за собой не замечала. Я гуляла с племяшкой, играла, кормила ее.

Но все равно депрессия все сильнее запускала в меня свои когти.

В один из вечеров приехавшая в гости Вика заявила, что теперь будет жить у Леонида. Машу оставляет нам. Так и сказала.

– Не могу ее забрать, не получится.

– Что ты такое говоришь? Ты вообще, в своем уме??

– Если хочешь, можешь удочерить ее. Оформить опеку, как-то так, – разводит руками сестра. У нее все так просто!

– Это твоя дочь, как ты можешь?

– Я же вижу, как тебе нравится быть мамкой, а мы с Леонидом позже еще родим. Сейчас для себя хотим пожить.

– Наверное и правда опеку надо оформить. Вика безнадежна, не получится все равно, а если насиловать – только хуже будет. Для Маши. Как-нибудь поднимем ее с тобой. Ты ее так любишь. Своих деток надо, – качала головой расстроенная поведением Вики мама.