Заговор мерлина - Джонс Диана Уинн - Страница 7
- Предыдущая
- 7/93
- Следующая
Я на самом деле не обратил на него особого внимания, заметил только, что это один из старомодных седовласых джентльменов, которые держатся очень прямо и носят твидовые куртки с кожаными заплатами на локтях. Когда он обернулся к папе, я почувствовал, что от него пахнет виски. Я, помнится, еще подумал: «Эге! Да он нервничает не меньше папы, когда тому приходится выступать!» Я видел, что Хайд выпил для храбрости.
Меня все время толкали люди, которые шли по коридору, и мне приходилось мало-помалу сдвигаться в сторону, пока папа с мистером Хайдом пожимали друг другу руки. Я уже был довольно далеко от них, когда мистер Хайд сказал:
— Тед Мэллори? Это вы про демонов пишете?
И тут кто-то из людей, толкавших меня — я не видел, кто это был, помню только, что мужчина, — тихо произнес: «Ну, ступай». Я шагнул в сторону, чтобы уйти с дороги. И вот тут я подумал, что сплю.
Я стоял на открытом месте, на чем-то вроде аэродрома. ~ Должно быть, было раннее утро, потому что было холодно и темно, но с каждой минутой становилось все светлее, и над полоской травы, которая была мне видна, висел розовый туман. Однако видно мне было мало, потому что с одной стороны возвышались машины, которые я принял за вертолеты, а с другой стояла толпа людей, которые явно чего-то ждали с нетерпением и раздражением. Я был вроде как зажат между людьми и вертолетами. Ближайший ко мне человек, одетый в грязно-белую замшевую куртку и такие же брюки, курил сигарету — долгими нервными затяжками. Он обернулся, чтобы выбросить сигарету в траву, и увидел меня.
— Ах, вот ты где! — сказал он. — Что ж ты молчишь-то?
Он обернулся к остальным и крикнул:
— Все в порядке, месье! Новичок наконец-то добрался. Можем идти.
Они все вздохнули с облегчением, и один из них принялся звонить по мобильнику. Я услышал, как он сказал:
— Это охрана периметра, месье. Докладываю: мы в комплекте. Доложите принцу, что он может спокойно высадиться.
Телефон что-то сердито заквакал в ответ, и он сказал:
— Хорошо, месье. Я передам это виновному. А потом махнул нам.
Все принялись забираться по лесенке в ближайший вертолет. Человек, который разговаривал со мной, подпихнул меня вперед себя и полез следом. В результате он, очевидно, обратил внимание на мои ноги, потому что сердито рявкнул:
— Тебе что, в академии не сказали, что ты должен быть в кожаной форме?
Тут я решил, что все понял. Это было похоже на один из моих снов о том, как я попадаю в другой мир, только это смешалось с одним из тех снов, в которых ты оказываешься голым в автобусе или разговариваешь с девчонкой, которая тебе нравится, и вдруг обнаруживаешь, что на тебе нет штанов. Так что я не стал особо тревожиться и просто ответил:
— Нет, мне ничего не говорили. Он сердито хмыкнул.
— На официальных мероприятиях ты должен быть в летной форме. Уж это-то они должны знать! — сказал он. — Надеюсь, ты ничего не ел перед тем, как явиться сюда?
Он, похоже, был изрядно шокирован.
— Нет, — ответил я.
Мы с папой собирались поужинать после лекции Максвелла Хайда. И теперь, когда я об этом подумал, я обнаружил, что изрядно голоден.
— Ну и на том спасибо! — сказал он, втолкнув меня в машину. — Серьезную работу, такую, как эта, необходимо делать натощак. Проходи в хвост, садись на откидное сиденье.
«Ну, чего еще было ждать!» — подумал я. Вдоль окон шли нормальные удобные кресла, а мое откидное сиденье оказалось какой-то жесткой скамейкой. Остальные расселись как белые люди и принялись пристегивать ремни, поэтому я нашел ремни, прилагавшиеся к моей скамейке, и тоже пристегнулся. Не успел я разобраться в пряжках, как поднял голову — и обнаружил, что надо мной нависает тот мужик, что разговаривал по мобильнику.
— Ты опоздал, — сказал он. — Начальство недовольно. Ты заставил принца ждать почти двадцать минут, а ЕКВ ждать не любит.
— Извините… — промямлил я.
Но он все распекал меня, нависая надо мной. Впрочем, долго его слушать мне не пришлось, потому что тут взревели моторы и все затряслось и загрохотало. Часть шума производили другие машины. В иллюминатор позади его рассерженной физиономии мне было видно, как они одна за другой взмывают в небо. Их было около шести. Я не мог понять, как они летают. У них не было ни крыльев, ни винтов.
Наконец раздался предупреждающий звонок. Мужик, который на меня орал, бросил на меня последний угрожающий взгляд, сел на свое место и пристегнулся. Все они были в какой-то форме, вроде солдатской, а у того, что на меня орал, на рукавах пестрели цветные полоски. Наверное, это офицер, решил я. Те, что сидели рядом со мной — всего четверо, — были одеты в грязно-белую замшу. «Летная форма, — вспомнил я. — Что бы это ни значило».
А потом мы тоже поднялись в воздух и полетели следом за остальными. Я наклонился к окну и посмотрел вниз, пытаясь понять, где мы. Я увидел Темзу, петляющую среди домов, и понял, что мы над Лондоном, но, как это бывает во сне, тут не было колеса обозрения, хотя я разглядел Тауэр и Тауэрский мост, а на месте собора Святого Павла был огромный белый собор с тремя квадратными башнями и шпилем. А потом мы накренились и повернули на юг, ив иллюминаторе появились туманные зеленые равнины. Вскоре мы очутились над морем.
В это время рев моторов сделался тише — а может, просто я к нему попривык, — и стало слышно, о чем говорят люди в замше. В основном они ворчали по поводу того, что пришлось встать в такую рань и как есть хочется уже сейчас, вперемежку с шуточками, которых я не понимал. Однако я понял, что того, который со мной разговаривал, зовут Дэйв, а здоровяка с иностранным акцентом — Арнольд. Двух остальных звали Чик и Пьер. На меня ни один из них внимания не обращал.
Дэйв был все еще зол. Он сердито сказал:
— Я понимаю его страсть к крикету, но, ради всех сил, почему непременно в Марселе?
Пьер, слегка шокированный, ответил:
— Потому что там играет команда Англии. ЕКВ — бэтсмен мирового уровня, разве ты забыл?
— Но ведь до вчерашнего вечера он не собирался участвовать в соревнованиях! — сказал Дэйв.
— А теперь передумал. Королевские привилегии, — сказал Арнольд с иностранным акцентом.
— Вот тебе наш Джефф как живой! — рассмеялся Чик.
— Знаю, — ответил Дэйв. — Это-то меня и тревожит. Что же будет, когда он станет королем?
— Да все будет нормально, главное, чтобы советники были хорошие, — успокоил его Чик. — Говорят, его августейший папочка был точно таким же, когда был наследным принцем.
«Совершенно бредовый сон! — подумал я. — Какой может быть крикет во Франции?»
Летели мы целую вечность. Солнце уже взошло и ярко светило в левый ряд иллюминаторов. Довольно скоро все солдаты в том конце салона поснимали куртки и принялись лениво, нехотя играть в какую-то карточную игру. Людям в замше, по всей видимости, снимать куртки не разрешалось. Они сидели и потели. В моем конце салона изрядно завоняло. Я предполагал, что им и курить на борту не разрешается, однако же ошибался. Солдаты все задымили, и Дэйв тоже. Вскоре к вони пота добавился густой сигаретный дым. А когда Арнольд запалил тонкую черную палочку, от которой несло сырыми дровами, стало еще хуже.
— Фу! — сказал Пьер. — Где ты раздобыл эту штуку?
— В ацтекской империи, — ответил Арнольд, невозмутимо выпуская клубы бурого дыма.
«К тому времени, как я очнусь от этого сна, у меня разовьется рак легких!» — подумал я. Сидеть на скамейке было жестко. Я ерзал, спина ныла. Где-то через час большинство людей заснули, но я заснуть не мог. Тогда я предполагал, что это оттого, что я и так уже сплю. Я знаю, это кажется глупым, но все было настолько странно, а я так привык видеть сны о том, как я попал в другой мир — они снились мне уже несколько месяцев, — что я искренне полагал, будто это один из таких снов. Я сидел и потел, а мы все летели и летели, но даже это не навело меня на мысль, что происходящее может быть реальностью. Во сне долгие путешествия и тому подобное обычно сокращаются, но об этом я не подумал. Я просто предполагал, что путешествие — тоже часть сна.
- Предыдущая
- 7/93
- Следующая
