Ассана. Жизнь во льдах - Айлин Лин - Страница 2

Всё, что могли мы запихнули в чемоданы, рюкзаки, и то очень много вещей осталось «за бортом». Но мы не стали их оставлять, решили дотащить до леса и схоронить где-нибудь. Возможно, когда-нибудь нам удастся за ними вернуться. Пока сортировали всё, что вынесли на улицу, второй отряд уже шагал от нас прочь, не знаю, что они там набрали, но каждый был нагружен сверх меры. Проводив их взглядом, мы вернулись к своим делам.

Через пару часов выступили, и, уже отойдя от дома на добрые три сотни метров, мы услышали оглушительный грохот и треск: здание завалилось на бок и рухнуло с обрыва вниз. Успели. Дружный вздох облегчения вырвался у каждого из нашей команды.

***

– Подъём! – раздался зычный голос Алексея Сергеевича, – делаем свои дела, пьём горячий чай и в путь.

Я встала, размялась, и вышла из палатки. Нам нужно идти, до вечера еще много времени.

Они пришли ночью, уже ближе к рассвету, когда самый сладкий сон и совершенно не хочется просыпаться. Я почувствовала опасность за десять минут до того, как на нас напали. Быстро натянула сапоги, надела перчатки, шапку и выскочила наружу:

– Алексей Сергеевич, они близко!

***

Около трёх часов пополудни

(за 14 часов до происшествия)

За всё время пути, даже по редкому лесу, нам ни разу не встретились крупные животные: ни волков с лисицами, ни медведей с рысями, ни лосей с кабанами. Мы видели только редкие следы зайцев да глухарей на снегу. И это было странно, по своему миру помню: снежный лес всегда полон жизни.

Сегодня, с раннего утра, моя интуиция колола и точила мою нервную систему неприятными ощущениями, будто за нами кто-то скрытно наблюдает. Я привыкла доверять самой себе, поэтому решила поделиться своими мыслями с бывшим полковником.

– Алексей Сергеевич, – догнала я нашего предводителя и, подстроившись под его шаг, начала разговор, – на эту ночь нужно выставить дозор и найти место такое, чтобы наши спины были прикрыты.

Бывший полковник сморщил лоб и ответил, слова раздавались гулко из-под шарфа, намотанного чуть ли не до бровей:

– Я тоже чувствую какое-то напряжение, – поиграл бровями мужчина, – сегодня ночью будем дежурить с огнестрелом в руках. Надо ускориться, я заметил в бинокль какой-то холм, там и будем обустраиваться на ночь.

Я посмотрела в ту сторону, куда указал полковник и сощурилась от блеска снега – слёзы тут же застили глаза, толком ничего не разглядев, решила довериться оптике и, кивнув, вернулась на своё место в цепочке людей. Главный в колонне ускорил шаг, и все последовали его примеру – совершенно молча, никто и слова против не сказал.

Действительно, через некоторое время, впереди показался небольшой пологий холм, обрамленный редкими деревцами и кустами, его заметила не только я, но и все, кто смотрел вперёд. Тут же раздались радостные возгласы – снежная пустыня всем порядком надоела.

Подойдя к возвышенности, оценили его размеры: в высоту приблизительно в два человеческих роста и в длину метров семь-восемь, растительность вокруг него мёрзлая, отсыревшая. Такое не подойдёт для костра.

– Все мужчины ломаем кустарники, и рубим эти хлипкие деревца тоже – распорядился Алексей Сергеевич, – женщины, собираем одну большую палатку плотно к холму, все ветки заносим внутрь, включить горелку, вокруг неё расположить отломанные части деревьев и кустов. Выполняем быстро, у нас немного времени до вечерних сумерек.

Работали молча, слаженно. Очень хотелось есть, желудок ревел раненым зверем – переход в таких условиях отнимал очень много энергии. А наша еда была скудной и не слишком сытной.

– Алексей Сергеевич, у нас есть бензин? – спросила я.

– Да, была одна канистра, но нужно поберечь столь редкий, а точнее пока невосполнимый, ресурс.

– Я просто хотела предложить не жечь зря газ в баллоне, а облить все эти ветки бензином, чтобы ночью у нас был настоящий костёр.

Алексей Сергеевич бросил на меня задумчивый взгляд и спросил:

– Ты не заметила, чтобы с тобой что-то странное происходило в последнее время?

Я решила ответить чистую правду – мы не в тех условиях, чтобы что-то скрывать.

– Да, я не могу точно объяснить словами, но постараюсь максимально точно описать свои впечатления от происходящего со мной: чувства обострились настолько, что даже сны, как яркие кадры фильма – я всё помню с точностью до морщин на лице у собеседников. Раньше сны были просто снами – не чёткими и не красочными, и я могла их вообще забыть сразу после пробуждения. А сейчас всё наоборот – хотела бы запамятовать, да не получается. А ещё я откуда-то знаю какие эмоции испытывает рядом стоящий человек – эмпатия стала слишком острой и чуткой. Например, вы сейчас сильно встревожены и напряжены. Не знаю, может я всё это придумала? А почему вы спрашиваете?

– Твои ощущения не врут, я очень обеспокоен. Эх! – махнул он рукой, – моё зрение восстановилось, мне больше не нужны очки, более того, я могу, не щурясь, смотреть вдаль на заснеженные поля – блеск снега меня совершенно не волнует, и глаза не слезятся, – и правда, подумала я, бывший полковник уже неделю-как ходит без очков.

– Думаете, это как-то связано с нашим перемещением в этот мир?

– Не знаю, вполне возможно. Как и ты, я ни в чём не уверен, – и резко сменил тему, – ты стрелять умеешь?

– Эмм, нет, я стреляла только в тире по мишеням, – недоумённо пожала я плечами.

– Вот, возьми револьвер, запоминай, что делать, – вытащил он из кобуры, прикрепленной к ремню на талии, черное блестящее оружие:

– Это револьвер простого действия – S&W, он позволяет производить каждый выстрел только после предварительного взведения курка. Стрелок каждый раз должен пальцем отводить курок назад – вот так. Нажим на спусковой крючок освобождает курок и приводит к выстрелу. Для следующего выстрела требуется новое взведение курка. Понятно?

Алексей Сергеевич вложил в мои руки оружие и попросил показать, что я усвоила. Я повторила все его действия без запинки. Моя память однозначно стала лучше.

– Замечательно, вот, кобуру тоже возьми, – снял он означенный предмет и протянул мне, – а теперь давай работать, нужно всё подготовить и пораньше лечь спать.

Слегка просушенные ветки мы сложили полукругом перед палаткой на расстоянии трёх метров от неё, не оставив даже щели между ними: вся древесина была плотно навалена друг на друга.

Алексей Сергеевич всё же послушал меня и слегка опрыснул их бензином. После чего громко сказал, обращаясь ко всем людям нашей общины, столпившихся вокруг него:

– Друзья, чует моё сердце старого вояки – что-то неладное случиться ночью, оттого я и приказал соорудить эту конструкцию вокруг нашей палатки, – полковник ненадолго замолк, изучающее глядя на ошарашенные лица людей:

– Но я очень надеюсь, что моя интуиция лжёт и ночь будет спокойной. И, главное! – повысил он голос, – НИКОМУ НЕ ВЫХОДИТЬ из палатки, чтобы не случилось и какие бы звуки вы не слышали! Сейчас готовим еду и ложимся спать засветло, никто не бродит вокруг палатки. Дети, вас это касается в первую очередь – сегодня никаких игр! А сейчас ко мне подойдут Антон, Сергей, Василий, Тимур и Алана.

Почему на военное собрание меня тоже позвали? Все, кого назвал полковник – служили, а Серый вообще бывший полицейский. Я не стала этого спрашивать, возможно Алексей Сергеевич доверяет моему мнению? Или основывается на своих действиях, согласно моему рассказу?

Мы отошли немного от палатки, и полковник начал объяснять свои задумки мужчинам и мне:

– Дежурим ночью в паре со мной, я буду ответственным за поджог древесной баррикады. Все вы получите оружие, и патроны к ним. Алана, попрошу тебя не спи – по возможности бди, и сосредоточься на своих чувствах, если почуешь что-то нехорошее сразу нас предупреди, сможешь?

Мужчины в удивлении посмотрели сначала на полковника, потом на меня, но пока промолчали, хотя я видела в их глазах сильное любопытство, меня точно ждёт «допрос с пристрастием».