Ш из Б 2 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 1

— Дивин! — Майор Багдасарян махал издали рукой, подзывая к себе.

Григорий резко изменил направление движения. Первоначально он намеревался подойти к командиру полка, который стоял неподалеку и беседовал о чем-то с одним из перегонщиков. Но благоразумно решил не игнорировать комиссара. Тем более, что пообщавшись с ним можно узнать что-нибудь полезное, вроде того, в каком нынче настроении пребывает Хромов. А то попадешь под горячую руку и словишь пару неласковых слов.

— Товарищ майор, лейтенант Дивин...

— Заканчивай, не на плацу, — отмахнулся Багдасарян. — Ты куда так резво мчался?

— Хотел обратиться к командиру полка, — не стал играть в стойкого разведчика экспат. — Думал, попросить его разрешения, чтобы он помог оставить у нас нескольких пилотов из команды перегонщиков. Они к нам обратились с просьбой. Я поговорил с несколькими — толковые ребята. Мы бы их поднатаскали малость, да включили в боевой расчет, а то, сами знаете, с летчиками теперь ситуация аховая.

Замполит скривился.

— Не спеши, — посоветовал он. — Тебя уже опередили. Видишь, один из них уже разговаривает с Хромовым? Угадай, на какую тему? Так что и без твоего заступничества, я думаю, обойдутся. Скажи-ка мне лучше, с машиной Рыжкова техники смогли разобраться?

— Да, — ответил Григорий, немного недоумевая, с чего вдруг комиссар озаботился состоянием одного из штурмовиков. — Заверили, что маслорадиатор заменили, движок опробовали и теперь самолет вновь готов к вылету. А что, срочное задание появилось?

— Возможно, — уклончиво ответил Багдасарян. — Правда, не сегодня. Ладно, ступай пока.

— Есть, — недоуменно козырнул экспат.

Тоже мне, конспиратор, несколько раздраженно подумал он. Сказал бы прямо, что нужно, да и вся недолга. Нет, крутит что-то, туман напускает. Заняться что ли нечем больше? Ну и хрен с вами, решил Григорий. Как говорится, была бы шея, а хомут найдется. О, вон и Тая вышла, пойду-ка лучше заберу у нее кулек с едой для Шварца.

— Гриш, а у меня для тебя подарок есть! — сказала девушка с таинственным видом.

— Еще одна балаклава? — улыбнулся экспат. — Так я вроде ту еще не сносил.

— Да ну тебя, — обиделась Тая. — Вот возьму и не покажу.

— Виноват, обещаю исправиться! — Григорий покаянно опустил голову. — Смиренно жду приговора.

— Клоун! — официантка легонько щелкнула его по лбу. — Ладно, держи. — Она сунула ему в руки узкий бумажный конверт. Точнее, что-то, завернутое в бумагу, как сообразил Дивин, взяв вещь в руки.

— Разворачивай скорее! — нетерпеливо подтолкнула его девушка.

Экспат зашуршал оберткой.

— Ух ты, как тебе удалось их достать, наши интенданты пока ведь не получили новую форму?

В свертке оказались новенькие, еще не вошедшие в армейский обиход, погоны. Прорва тогда, перед Новым Годом, оказался прав — в середине января летчикам зачитали приказ, в котором действительно говорилось о введении для военнослужащих новых знаков различия. С начала февраля предполагалось переобмундировать личный состав, но, как обычно, дело продвигалось туго.

— Не скажу, — лукаво улыбнулась Тая. — Нравится?

Григорий с интересом осмотрел неожиданный подарок. Широкие, пятиугольные, с тонким голубым просветом и маленькими лейтенантскими звездочками по обе стороны от него. В Империи погоны выглядели иначе — гораздо уже, прямоугольные и однотонные. Исключение составляли только парадные. Да, и звезды были с восемью лучами.

— Неожиданно, — честно признался Дивин. — Ты меня ошарашила. Даже не знаю, что и сказать.

— А ты и не говори ничего, — сказала девушка и вдруг прижалась к нему, уткнувшись в плечо, крепко обхватила руками. — Просто возвращайся всегда, ладно? — глухо попросила она.

— Обещаю, — хрипло ответил экспат дрогнувшим голосом.

Приземлившись после очередного тренировочного полета в компании с Кармановым, Григорий в очередной же раз выматерился. Нет, ну что за дерево?! Казалось бы, капитан далеко не идиот, учился еще до войны по нормальной, а не сокращенной программе и, поди ж ты, ориентируется так... да никак он не ориентируется! Плутает в трех соснах, простейшие ориентиры запомнить не в состоянии. Как с ним на задание идти, заведет к немцам, все там и останемся. При этом гонора, словно главный топограф РККА — ты ему подсказываешь, а он нос воротит. Наверное, вот с таких крылатый анекдот про командиров, что карту достали, а, значит, сейчас начнут дорогу спрашивать, люди придумали.

— Скажи честно, — поймал лейтенант Катункина, — как ты с новым комэском умудрился назад вернуться, он же восток с западом путает? Признавайся по-хорошему, ты вел?

— Я — покраснел сержант. — Товарищ капитан велел помалкивать.

— Ты нормальный? — взорвался Дивин. — Нам с ним в бой идти.

— Но я думал, что вы поведете, — растерялся Катункин. — Или, на худой конец, все вместе ему подскажем, куда лететь.

— Вот это ты хорошо придумал! — зло оскалился Григорий. — Вместо того, чтобы немцев бить, будем Карманова опекать. А «мессеры» с «фоккерами» в это время в сторонке полетают и подождут, пока мы освободимся. Так?

Сержант виновато молчал, разглядывая мыски своих унт. По нему было видно, что он не очень понимает причины неожиданной вспышки ярости лейтенанта, но предпочитает ему не перечить.

Если честно, Дивин и сам до конца не мог объяснить, с чего вдруг набросился на Катункина. Так, накопилось, видимо, все вместе. Хоть иди к Хромову и проси путевку в санаторий какой-нибудь или пансионат. И, желательно, номер на двоих. Устал...

Карманов, кстати, нашел довольно своеобразный выход из щекотливой ситуации. Следующим утром эскадрилью отправили на штурмовку вражеской колонны, которая по данным разведки выдвигалась к передовой. Комэск, шедший во главе группы, поначалу держался довольно уверенно. «Илы» миновали линию фронта, углубились на занятую врагом территорию километров на двадцать.

По пути видели довольно много войск и бронетехники. Цель — словно на блюдечке, атакуй — не хочу. Но капитан держался в стороне, словно выжидал. Григорий наблюдал за происходящим со все нарастающим недоумением. Куда они летят? Поневоле в голову закрадывались нехорошие мыслишки: неужели Карманов банально трусит идти в атаку? И Катункин, помнится, говорил, что при обстреле в прошлый раз капитан попытался сбежать.

В этот момент над ними начали появляться дымные разрывы от зенитных снарядов. Карманов тотчас вошел в правый разворот и повернул. Остальные самолеты послушно повторили его маневр. Некоторое время они летели непонятно куда. Дивин посмотрел в боковое окно. Прорва подвел своего «ильюшина» очень близко и, показав на машину капитана, вопросительно всплеснул руками, мол, что происходит?

Экспат скорчил злобную гримасу и решительно добавил газу. Догнал Карманова и качнул штурмовик с крыла на крыло. И в ту же секунду услышал по рации спокойный голос:

— Кощей, веди группу.

Здрасьте, приехали! Ну, паскуда, погоди, вернемся на аэродром, я тебе устрою. Григорий подал товарищам сигнал «делай как я» и решительно повел самолет обратным курсом к дороге.

Фрицам они врезали здорово. Трижды прошлись по всей длине колонны, наведя изрядную панику. Уходили, оставив за спиной как минимум пять очагов крупных пожаров и много-много неподвижно застывших на снегу черных точек погибших гитлеровских солдат. А еще с десяток разбитых тупорылых грузовиков с прицепленными к ним пушками.

На подлете к аэродрому Карманов вдруг резко обогнал экспата и решительно заявил:

— Дивин, немедленно займите свое место! Не нарушайте строй.

Лейтенант от неожиданности едва не свалил машину в штопор, резко рванув ручку управления. Вот это номер! Со стороны кто послушает, так командир воспитывает нерадивого подчиненного. И поди, докажи, что ты этого самого начальника минуту назад тащил по маршруту, словно поводырь слепца. Набить, что ли, мерзавцу морду после приземления? Или сделать вид, будто ничего особенного не произошло? И Батя просил с этим говнюком не связываться...