Путь воина - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 23
- Предыдущая
- 23/59
- Следующая
— Может, я все-таки переоденусь? — спросил он. — Тебе не кажется, что я выгляжу не совсем пристойно?
Она потянула его за халат. И приблизилась, чтобы поцеловать. Он не возражал, но она сделала несколько шагов назад, и он был вынужден следовать за ней, слившись в поцелуе. Наконец она оторвалась, затем обернулась и, достав другую карточку-ключ, вставила в замок номера, находившегося напротив апартаментов Дронго. И первая вошла в номер, бросила плащ на пол. Он последовал за ней, и она снова ногой закрыла за ними дверь.
— Подожди, — спросил ошеломленный Дронго, — чей это номер?
— Теперь наш, — победно улыбнулась она. — Я думаю, инспектор Цубои не мог получить разрешение на установку своих подслушивающих аппаратов по всему отелю. Я просто сняла номер.
На этот раз их поцелуй был особенно долгим. Затем она отступила в глубь комнаты. Глядя ему в глаза, расстегнула свой пиджак, медленно сняла его. Потом начала стаскивать блузку.
Неожиданно он шагнул к ней, задержал ее руку, когда она попыталась снять с себя брюки. Она удивленно взглянула на него. У нее действительно были невероятно красивые глаза.
— Мне немного неловко, — пробормотал он. — Может быть, я что-то не так сделал?
— Пока ты не делаешь ничего, — улыбнулась Фумико. — Тебе не кажется, что ты ведешь себя немного странно?
— Да, — согласился он, — просто я редко бываю в подобных ситуациях.
— Если ты еще скажешь, что мы знакомы только один день, то я пойму, что должна уходить.
— Нет, — улыбнулся он, — ты мне ужасно понравилась.
— Ты думаешь, нас подслушивают и здесь? — спросила она, глядя на него.
От ее тела исходил мягкий аромат неизвестного Дронго парфюма. «Наверно, она применяет специальные японские парфюмы, ароматов которых я не знаю», — подумал он.
Он еще раз посмотрел на полураздетую женщину. Она не могла не нравиться. Но он почему-то медлил. Почему-то сомневался. И пытался разобраться в своих чувствах. Разница в возрасте? Но это глупо. Ему чуть больше сорока, а ей под тридцать. Недостаточный срок знакомства? Западную женщину, какой в душе была Фумико, это не могло остановить. Тогда почему он колебался? Что его сдерживало? Джил? Нет, он не принадлежал к числу мужчин, умеющих сохранять абсолютную верность. Тогда в чем дело? Ведь эта молодая женщина, стоявшая полураздетой перед ним, ему не просто нравилась. Она ему очень нравилась.
«В чем дело? — думал он. Он умел анализировать свои чувства. — Дело в том, что я боюсь. Боюсь, что она окажется причастной к происшедшему вчера событию, и тогда наша встреча будет не только роковой ошибкой, но и выльется в трагическую мелодраму для обоих».
Мужчина может быть хорошим аналитиком, но женщины обладают особой чувствительностью. Может быть, лучше развитой интуицией.
— Ты думаешь, это я стреляла? — Она вскинула голову. В глазах мелькнуло бешенство. Она наклонилась и подняла свою блузку, пиджак, плащ. Если она сейчас уйдет, он не простит себе никогда…
Он бросился к ней, она вырывалась, пытаясь выйти из номера. Ему с трудом удавалось ее удерживать.
— Хватит, — попросил он, — хватит. Не нужно так нервничать. Мне просто трудно свыкнуться с мыслью, что я могу понравиться такой красивой женщине.
— Ты даже не умеешь врать, — чуть успокоилась она. — Между прочим, у тебя опять раскрылся халат.
— Черт с ним, — он сбросил халат на пол. Она отпустила свои вещи.
— Когда ты успел одеться? — спросила она, заметив, что он уже не голый.
И протянула к нему руки.
Следующий час был особенным в их жизни. Ее нельзя было назвать очень опытной женщиной, на каком-то глубинном уровне она была японкой, не позволяющей себе лишних движений или рискованных экспериментов. Он почувствовал ее внутреннее сопротивление и постарался быть особенно деликатным.
Они лежали на широкой постели. Она осторожно водила пальцем по его груди.
— Что это? — спросила она, дотрагиваясь до уже зарастающего шрама.
Раньше шрам был безобразный, оставшийся после ранения. После косметической операции, на которую он решился в Париже, на груди остался лишь небольшой рубец, уже заживающий и зарастающий волосами.
— Ударился в детстве, — усмехнулся он, — не обращай внимания.
— Это не от удара, — возразила она. Даже в постели она не могла оставаться голой и прикрывала одеялом грудь и нижнюю часть тела.
— Значит, я забыл, — он не любил вспоминать об этом ранении.
Разве можно рассказать ей всю свою жизнь? Рассказать, какие планы и мечты у него были в середине восьмидесятых. Рассказать, как он впервые работал с Интерполом, как входил в группу Адама Купцевича, как погибали его друзья.
Разве можно рассказать этой красивой молодой женщине о трагической гибели Натали, о самоубийстве Марии, о всех его потерях и обретениях? Разве он мог рассказать о Лоне и Джил? Рассказать о том, как он дважды был ранен, потерял свою страну, в которой жил и в которую верил. Разве он мог обо всем рассказать?
И разве ей нужны его проблемы? Дочь одного из самых богатых людей страны, не знавшая с детства отказа ни в чем, она не сможет понять его. Может, поэтому она инстинктивно потянулась к нему. Вчерашние выстрелы были шоком и для мужчин. А в ее жизнь неожиданно ворвалась такая трагедия. И он еще подозревал эту красивую женщину в дурных намерениях. Конечно, она была в шоке, он ведь видел, как дрожали ее губы. Она не могла в этот момент сообразить, как ей себя вести.
Может быть, впервые в жизни она увидела так близко смерть и трагедию.
Немудрено, что она испугалась. Она подняла пистолет, не думая об отпечатках пальцев. Просто японцы — замкнутые люди. Они не позволяют своим эмоциям выплескиваться наружу. Он обязан был об этом помнить.
— Ты о чем-то задумался? — спросила она.
— Об этих убийствах, — признался Дронго. — Ты хорошо знала погибшего Вадати?
— Конечно, знала. Он был очень дисциплинированный человек. Пунктуальный даже для японца. Говорят, он был одним из лучших специалистов в своей области.
Поэтому все были очень удивлены, когда он попал в автомобильную катастрофу. Он обычно сам вел свою машину и никогда не нарушал правил. А тут неожиданно выехал на встречную полосу. Она не была отделена бетонными ограждениями, и большой трейлер сразу в него врезался. Говорят, Вадати погиб мгновенно.
— И никто не заподозрил неладного?
— Нет. Полиция провела расследование. Выяснилось, что Вадати не справился с управлением. Его машину проверяли и ничего не нашли. Я очень удивилась, когда узнала об убийстве, ведь полиция уже проверяла его машину.
— Видимо, Тамакити проверял ее лучше, — предположил Дронго. — И еще я хотел спросить тебя о Сэцуко. Она была твоим заместителем?
— Она была хорошим человеком, — задумчиво произнесла Фумико. — Мы все ее любили. Полиция не разрешила нам забрать ее тело, чтобы похоронить. Они говорят, что должны все проверить.
— Ты знала, что она со мной встретится?
— Она мне рассказала, — призналась Фумико. — Все знали, что ее взял на работу сам Вадати. А Вадати был учеником Кодзи Симуры, брата нашего президента.
Но она никогда не давала понять, что знакома с Вадати или Симурой. Вела себя очень скромно, выполняла все мои поручения, была очень хорошим журналистом. Но мы все знали, что Вадати старался ее опекать. Мы с ней дружили, и она от меня ничего не скрывала. Как и я от нее. Два дня назад она сообщила мне о твоем приезде. Было нетрудно посмотреть в Интернете все, что про тебя написано. Мне было ужасно интересно, кто именно придет на наш прием. А когда увидела тебя, поняла, что не ошиблась. Ты был примерно таким, каким я тебя представляла.
Почему в Интернете нет твоей фотографии?
— А ты считаешь, что нужно дать мою фотографию? — усмехнулся Дронго. — Чтобы преступники всего мира знали меня в лицо?
— Я об этом не подумала, — смутилась она. — Но Сэцуко была очень добрым человеком. Я не понимаю, кому понадобилась ее смерть.
— Если бы мы знали ответ на этот вопрос, мы бы точно знали, кто стрелял в Симуру и Такахаси. Мне понадобится твоя помощь. Я должен просмотреть личные дела всех, кто был в розовом зале в момент убийства. Всех без исключения. У тебя должны быть данные на каждого из них.
- Предыдущая
- 23/59
- Следующая
