Время выбора - Васильев Андрей - Страница 9

А виновником всего этого, пусть и невольным, буду я. Это ведь мне ведьма хотела насвинячить. Интересно все же, кто ей из моих родичей по ведьмачьей линии так насолил, а? И чем.

– Саш! – Маринка перегнулась через сиденье и потеребила меня. – Ты вообще слушаешь?

– Пять секунд, – попросил я ее и показал телефон, который крайне своевременно дал о себе знать. – Сейчас отвечу на звонок и пообщаемся.

Носов. Интересно, чего ему надо? Впрочем, хорошо, что объявился, я бы его и сам сегодня попозже набрал.

– Александр, я себя не очень хорошо чувствую, – сразу, без приветствий, перешел к делу бизнесмен. – Приезжай немедленно. Да и еще кое о чем важном и неприятном пообщаться надо бы.

– Да и нет, – ответил я.

– Что «да» и что «нет»? – недовольно буркнул собеседник. – Будь любезен, выражайся яснее.

– То, что вы себя снова чувствуете так себе, – это нормально, – пояснил я.

– Ничего хорошего в этом не вижу.

– А я и не сказал «хорошо». Я сказал «нормально». У этих слов разные смысловые значения. Илья Николаевич, ваш организм сейчас работает в режиме батарейки. Чем более полно вы живете, тем быстрее кончится заряд. И не говорите, что я вас об этом не предупреждал. Что до «нет» – это просто нет. Я сегодня к вам не собирался, значит, и не приеду.

– То есть «не приеду»? – изумился бизнесмен.

– То и есть, – равнодушно продолжил я. – У меня сегодня был длинный и трудный день, потому никакого желания таскаться по гостям нет. Завтра, Илья Николаевич, все будет завтра. Обещаю, что вечером к вам загляну, тогда мы все обсудим. И ваше здоровье, и погоду, и природу.

– Александр, – в голосе олигарха громыхнули раскаты грома. Ну вот не привык он слышать отказы, особенно от лиц, социальное влияние и материальное состояние которых меньше, чем его собственное. – Послушай меня…

– Насчет ужина распорядитесь, – перебил я его. – Я бы вот шашлыков покушал. Карских. По ресторанам времени таскаться нет, а шашлычка хочется. С аджикой и всем таким.

Носов издал горловой звук, который смело можно было расценить как крайнюю степень недоумения, грозящего перейти в недовольство, потому я поступил с ним так же, как с недавней ведьмой, – просто не стал слушать. Тем более что ничего нового он мне все равно не скажет.

– Ты с кем так жестко? – полюбопытствовал Стас. – А?

– Да один старый хрен на мою голову свалился, – пояснил я, убирая телефон в карман. – Я ему услуги условно-медицинского характера оказываю. Отвары, припарки, мануальная терапия, то-се… Платит хорошо, нет проблем, но гонору у него больно много. Ну, этого, знаешь, я начальник, ты дурак. А мне подобных заморочек в недавнем банковском прошлом хватало, потому сейчас они мне на фиг не нужны. Вот и строю его время от времени.

– Смотри, такие деды обидчивые, – заметил Калинин. – Когда вылечится, возьмет да и закажет тебя какой-нибудь шпане малолетней. Ее в таких случаях, когда речь идет о поучить, чаще всего используют. От удара битой по башке сзади, знаешь ли, ни ствол, ни экстрасенсорные способности не спасут.

– А какая фамилия у этого деда? – поинтересовалась Маринка. – Я его, часом, не знаю? Больно голос знакомый был.

Калинин коротко хохотнул, оценив двусмысленность фразы.

– Дурак! – возмутилась соседка, саданув его локтем в бок. – Саш, а возьми меня завтра с собой, а? Я тоже шашлыков хочу!

– Перебьешься, – даже не стараясь соблюдать хоть какую-то вежливость, ответил ей я. – К метро сходи, там недавно шашлычную открыли. Говорят, что неплохую.

Маринка насупилась и замолчала, глядя на дорогу, которая стелилась под шины произведения немецкого автопрома. Вот только меня не проведешь, не иначе как завтра она попробует сесть мне на хвост, когда я отправлюсь к Носову. И не удивлюсь, если она на самом деле узнала того, с кем я беседовал. Зрительная и слуховая память у Маринки были о-го-го, как и положено человеку ее профессии, голос же моего нанимателя она слышала совсем недавно, на пресс-конференции, которую тот устраивал в честь начала масштабного бизнес-проекта по отжатию имущества господина Белозерова.

Кстати, не удивлюсь, если под словосочетанием «обсудить еще кое-что неприятное» Носов имел в виду мой вчерашний визит к вышеупомянутому господину. Наверняка у него есть в доме конкурента глаза и уши, как без них? Бизнес – это не деньги, связи и возможности. Бизнес в первую очередь максимально полное владение информацией обо всем и обо всех, а уж после все остальное.

Но мне плевать на его недовольство. Не нравится – расходимся в разные стороны. Я вообще подобному раскладу только рад буду. Баба с возу – кобыле легче. Хотя завтра, конечно, к десяти часам вечера буду у него как штык. Вдруг Белозеров все же выполнит мое условие? Сомнительно, конечно, но мало ли?

Покупая рассаду, я не учел одного – ее же еще надо было поднять ко мне на этаж. Стас, само собой, ничем таким заниматься не собирался, он дождался, пока ящики переместятся из багажника на лавочку, бибикнул на прощание и умчался писать свои отчеты. На Маринку тоже рассчитывать не приходилось, она, изображая смертельную обиду, даже подъездную дверь мне подержать не пожелала.

– Тебе надо – ты и таскай, – злорадно сообщила мне звезда журналистики, показала язык, легко взбежала по лестнице вверх, а через секунду добавила: – Это, Смолин, тебя жизнь наказывает за то, что ты скрытный, хитрый и не желаешь идти друзьям навстречу! У нас еще и лифт поломался. Придется туда-сюда пешком ходить! Так и надо!

Скажу честно, эти походы по лестницам вверх и вниз меня окончательно вымотали. Вроде и тяжести в тех ящиках нет, но тем не менее.

– Все, – сообщил я Вавиле Силычу, ставя последний ящик на пол. – Дальше вы сами с этими растениями управляйтесь.

– Так о чем речь! – обрадованно заявил он. – Управимся! Да, братцы?

Штука в том, что, пока я подрабатывал грузчиком, в моей квартире собрались подъездные со всего дома. Первым появился Вавила, как видно углядевший то, что я нес домой, и понявший, что этот подарок для него со товарищи, а следом за ним подтянулись и остальные. Теперь эта компания вертелась вокруг рассады и горячо обсуждала, что куда надо высаживать и какие цветы у чьего подъезда должны быть.

– Эти ко мне! – суетился Пров Фомич из первого подъезда. – Они яркие и красивые будут!

– А остальным, стало быть, достанутся блеклые и страшненькие? – возмутился Вавила Силыч. – Да? Так не по справедливости! Да?

– Верно! – загудели подъездные. – Ишь, удумал чего! Руки загребущие! Всегда только о себе думает, а до обчества и дела нет!

– Так с меня дом начинается! – отбивался от них Пров Фомич. – Сами поразмыслите: зачин – всему делу голова. По первому подъезду судить станут, как мы тут живем-хозяеваем. Иль не так?

– Не так! – гаркнул кряжистый подъездный, имени которого я не помнил. – Это он с твоей стороны первый. А ежели с моей зайдут, так я первым стану, хоть по цифири и десятый! Вход в двор-то с обеих сторон.

Жанна, с интересом наблюдавшая за происходящим, тоненько захихикала, подъездные тут же повернулись к ней, причем некоторые сурово сдвинули брови. Они уже смирились с тем, что в доме обитает призрак, но это не означало того, что какая-то нежить могла себе позволить высказывать хоть какое-то мнение об их делах и хлопотах. Моя спутница мигом замолчала, но следом за тем все же показала хозяину десятого подъезда большой палец, как бы одобряя его аргументацию.

Я же тем временем присел на диван и прикрыл глаза. Вымотали меня последние дни, не врал я Носову. В Лозовку бы, в тишину лесную, на берег реки, где тихонько плещет волна, а по вечерам русалки танцуют при луне…

Короче, сам не заметил, как задремал.

Разбудила меня вибрация телефона. Громкий сигнал-то я еще в машине отключил, подумав, что Носов вряд ли угомонится, а вибрацию нет. Я, вздрогнув, открыл глаза, подумав было, что вырубился буквально на минуту. Но нет, за окном уже царила темень, то есть проспал я никак не менее полутора часов, а то и поболее того.