Восхождение Черной Воды - Артемьев Роман Г. - Страница 11

Иными словами, я мог посетить лес Влажных Костей четыре года назад, если бы не обязанность подтвердить личность и обязанность подтвердить согласованные предками расценки. И то, и то делается с помощью посредника. Наши партнеры признают гарантом только своего бога, каковым является старший дух Чей-Гребень-Жесток, вот с ним и предстоит договариваться.

Подтверждать личность, то есть проходить третью инициацию и попутно доказывать право на заключение договора, лучше в родовом храме, заранее просчитав все нюансы предстоящего ритуала. Мне придется открыть проход на средний слой Изнанки, в обиталище духа, спуститься туда, представиться и получить благословление. Образно выражаясь, оформить визу на пребывание. Ту же самую процедуру можно было бы проделать и прямо в лесу Влажных Костей, но зачем усложнять? Да, времени уйдёт больше, зато на душе спокойнее.

Поэтому я стал готовиться. Рассчитал ритуал, показал его предкам, внес незначительные правки с учетом движения ключевых точек Изнанки и реального мира. Сел на жесткий пост без растительной пищи — только рыба, птица и мясо, из приправ одна соль. Зарывшись в справочниках, убедился, что Чей-Гребень-Жесток и Клинок Проклятых не враждуют. Последнее очень важно. В своё время Клинок изменил меня, мою энергетику и тело, тем самым создав между нами крепкие узы. Наличие этого партнерства понравится далеко не всем — я, к примеру, испытываю сложности с призывом даже младших светлых духов, со старшими вовсе не рискую связываться.

Инициация занимает три ночи. В первую приносятся жертвы хранителям восьми сторон света, кандидат спрашивает, нет ли у них возражений. В тех редчайших случаях, когда великие духи выражают своё недовольство, ритуал прерывается и взрослые начинают искать способ загладить вину. Вторая ночь посвящена призыву Отца Путей и ублажению предков, по каким-либо причинам способным вмешаться в действо, чтобы сорвать его. В основном речь идёт о тенях, избегнувших обуздания и вместо того, чтобы служить на благо Дома, неприкаянными сгустками гнева мечущихся по средним слоям Изнанки. Для них готовятся особые напитки и курительные смеси, призванные запутать, отвлечь, дать время на бегство. Тоже событие не особо частое, но бывает. Попутно идут очищающие обряды, медитации, восьмичасовое бдение на алтаре и прочие подготовительные процедуры, призванные снизить риск и помочь добиться успеха.

Кульминацией служит третья ночь. Час, когда полная луна занимает высшую точку небосвода.

— Пришло время тебе отправиться в путь, — на языке, что старше человечества, выговаривала Мерри, обходя меня посолонь. — Огонь отпустил тебя, и огонь спит в тебе. Вода отпустила тебя, и вода часть тебя. Земля отпустила тебя, и земля в твоей плоти. Воздух отпустил тебя, и воздух есть жизнь. Дом твой отпускает тебя, и Дом у тебя в крови. Как ушел, так и возвращайся.

Каждое предложение сопровождалось малой жертвой. Клок моих волос, сожженный в пламени жаровни; слезы, пролитые на пол; несколько ногтей, рассыпавшиеся в прах на алтаре. Иногда вместо слез используют слюну, но мы решили не портить впечатление, тем более что слюна считается не совсем чистой жидкостью. Завершающим штрихом короткого напутствия-пожелания стал крест, начерченный Мерри у меня на лбу её кровью.

Вообще-то говоря, сестра ещё мелкая и не должна бы участвовать в ритуале перехода подростка во взрослую жизнь. Беда в том, что она, по всем канонам, старшая женщина семьи, без неё не обойтись. Пришлось внести в церемонию кое-какие коррективы, чтобы сгладить наиболее неприятные последствия и гарантировать моё возвращение обратно в поместье.

Немного раздражало отсутствие амулетов. Из одежды на мне была только накидка типа пончо, расписанная вручную священными символами, всё остальное пришлось снять и сложить. Даже волосы распустил. Рисунки хной на теле вряд ли можно назвать полноценной защитой, так что чувствовал я себя без привычных побрякушек, с которыми сроднился за года ношения, неприятно. Словно младенец голый. И тот факт, что мы находимся в центре наших владений, в невероятно защищенном месте, успокоить нервишки не помогает. Слишком привык.

Наконец, Мерри в последний раз поклонилась алтарю и отошла в сторонку. Пора.

Сейчас в зале находилось всего четверо — я с сестрой, Феба и Финехас, возлежавший на полке в своей оружейной форме. На тщательно отшлифованном полу из огромной гранитной плиты свила кольца широкая спираль белоснежного песка. Если всё пройдёт успешно, через пару минут мне предстоит пройти по ней в центр рисунка, чтобы спустя мгновение тем же путём вернуться полноправным членом Черной Воды. Многажды опробованный обряд, через который проходят все взрослые нашего Дома. Отработан поколениями, смертность не превышает жалких пяти процентов.

Бросив последний взгляд на родных, я сделал первый шаг. Внешний круг не вызвал никаких посторонних ощущений, но стоило перейти на вторую спираль, и воздух постепенно начал густеть, становиться плотнее. С дыханием не возникло проблем, тем не менее, славословия Покровительнице я не столько выговаривал, сколько шептал, на следующем витке голос вовсе исчез. Мысленно сосредоточившись на удержании нужных катренов, краем глаза я заметил, как исчезает свет, отдаляются фигуры родни и стены зала.

Такое чувство, что в воде плыву. Точно так же исчезает тяжесть, хочется подпрыгивать на ходу, но пробирающий до костей холод заставляет съеживаться и вызывает желание охватить себя руками. Нельзя. Пальцы и кисти рук сложены в молитвенном жесте, их положение до самого конца остаётся неизменным.

Свет исчез полностью. Тело кажется промороженным насквозь, когда-то давно я испытывал схожие ощущения, погружаясь в источник Тьмы. Правда, сейчас кое-где гуляют искорки жара, опаляя нервы вспышками боли и заставляя сбиваться с мерного речитатива. А сбиваться нельзя — транс защищает меня, оберегая хрупкое сознание от слишком чуждого потока образов. На средних уровнях Изнанки количество измерений скачет от области к области, в пределах своих обиталищ духи устанавливают комфортные им условия. Привыкнуть к изменившейся мерности мгновенно невозможно, да и смысла особого нет. Достаточно шагать по ясно различимой тропе под ногами и стараться не смотреть по сторонам, чтобы не свихнуться.

Очнулся я, стоя на небольшом пятачке земли метра три в диаметре. Вокруг меня свилось кольцами огромное тело — неподвижное, источающее холод. Сверху с пронизывающим вниманием наблюдал единственный желтый глаз с четырьмя черными зрачками.

— Именем великой матери, возлежащей в глубине, дарующей мудрость, источника жизни, незримой опоры! Она приходит с закатом! Та, что направляет пути могучих! Мудрость её велика, советы бесценны! Её воля исцеляет больное и исправляет сломанное! Увидь во мне отражение повелительницы!

— Чужак, — рухнуло слово, будто каменная глыба на плечи. — Пришелец. Извне. Но пришел по закону. Нарушения нет. Чего ты хочешь?

Мне потребовалось быстро очистить сознание медитативной техникой, чтобы прийти в себя. То, с какой легкостью дух опознал во мне перерожденца, выбило из колеи. Повезло, что заминка была недолгой и я, собравшись, сразу озвучил просьбу:

— Признай моё право слушать тишину и следовать путями тех, кто ушел далеко. Узри цепи, лежащие на моей душе, и склонись перед отблеском силы своих создателей.

— Почему ты пришел ко мне? Есть тот, кто уже испытал тебя и остался доволен.

— Вскоре я ещё раз взову к тебе. Будет проще, если след твоей силы появится на мне уже сейчас.

— Вижу… Пусть так.

Что-то изменилось вокруг. Мелкие чешуйки, покрывавшие змеиное тело, пришли в движение, хотя сами гигантские кольца остались неподвижны. Через виски прошла невидимая молния, едва не бросив на колени резким приступом боли, позвоночник превратился в жгут оголенных проводов под напряжением. Устоять на ногах удалось с трудом.

— И всё же. Прикосновение видно. След оставлен, — я почувствовал, как из уголков глаз по щекам заструилась кровь. — Нельзя стирать. Не претендую на приоритет.