Зубная Фея - Джойс Грэм - Страница 30

• Предыдущая
• 30/72
• Следующая

Они сидели на берегу пруда, по очереди затягиваясь одной сигаретой. На воде появилась тонкая ледяная корка. Вскоре оба признали, что день слишком холодный для отдыха на свежем воздухе, и разошлись по домам. В следующий раз они могли встретиться лишь через несколько дней, поскольку Алиса уезжала со своей мамой в гости к родственникам.

– Значит, увидимся уже в новом году, – сказал Сэм.

– Да, скорее всего.

Она привычным движением откинула с глаз челку, и Сэм успел заметить ее покрасневшие веки.

Потом он долго смотрел, как она удалялась по замерзшему полю, глубоко засунув руки в карманы кожаной куртки.

– Какая-то сволочь подкинула мне эту банку, – зло сказал Клайв. Синяк на его щеке потемнел, напоминая цветом сливовый мармелад.

– Тебя подставили, как лоха, – Терри повторил фразу из недавно виденного им по телевизору боевика.

– Но кто мог это сделать? – спросил Сэм. – Кто мог умышленно оставить краску возле твоего дома.

– Да, – сказал Клайв, – кто бы это мог быть? Они стояли на остановке в ожидании автобуса до города. Надпись «ДИКАЯ ШИЗА» на стене перед ними мало способствовала прояснению ситуации. Никто из местных жителей даже не попытался избавиться от граффити, и большинству этих надписей, по всей вероятности, суждено было украшать их пригородный поселок еще года полтора, а то и больше – до следующей капитальной покраски. Клайва бесило, что ни полиция, ни муниципальные власти, ни приходской совет, ни, наконец, просто добровольцы из числа сознательных граждан не предприняли ни малейших усилий для ликвидации этого безобразия. По его словам, он уже подумывал о том, чтобы самому счистить или закрасить надписи.

– Зачем тебе это? – спросил Терри.

– Затем, что все считают виновным меня и каждый раз, видя эту мазню, думают обо мне всякие гадости.

– Ну так возьми и очисть, – сказал Сэм.

– В том и беда! Если я займусь чисткой, это будет выглядеть как признание своей вины. Так что неважно, очищу я стены или оставлю как есть, самому мне уже не отмыться.

– Попробуй им объяснить, – предложил Сэм.

– Ну да. – Клайв саркастически хмыкнул. – Я могу под каждой дверью оставить записку с объяснением: мол, я ничего такого не делал, но мой моральный долг как честного гражданина призывает меня взять в руки мыло и щетку. Отличная мысль!

Сэм поправил на носу очки.

– Идет автобус, – сказал Терри.

Когда после двадцати минут езды в автобусе они достигли города, каждому из троицы максимально опротивело общество двух других. Терри хотел побывать на открытии нового отдела спортивных товаров в большом универмаге, поскольку в этой церемонии должен был принять участие популярный игрок «Ковентри». Лишь приличия ради он предложил друзьям составить ему компанию, и те, к его удивлению, согласились.

– По мне так интереснее смотреть на засохшие сопли, – сказал по выходе из автобуса Клайв.

– Еще не насмотрелся? Ты у нас по сушеным соплям главный специалист, – бросил через плечо, уже уходя, Терри.

Собственно говоря, Клайв и не собирался идти в универмаг. Он должен был участвовать в сеансе одновременной игры, который давал заезжий русский гроссмейстер. В Ковентри русский собирался играть сразу на двадцати четырех досках, и в предварительных состязаниях Клайв завоевал право стать одним из его соперников. Таким образом Сэм остался в одиночестве. Он стоял в центре города под часами с Леди Годивой и раздумывал, куда податься. Его цель была более прозаичной: покончить с мучительной процедурой приобретения рождественских подарков. День выдался чертовски холодный. С неба сыпала мелкая снежная крупа, но это никак нельзя было назвать настоящим снегопадом.

Часы над ним начали отбивать полдень. Механическая Леди Годива показалась из дверцы и отправилась в свой ритуальный проезд по карнизу, но третий удар курантов прозвучал как-то глухо, и ее движение неожиданно застопорилось. Сэм задрал голову. Покрытое эмалью обнаженное тело наездницы слегка подрагивало, но не трогалось с места. В окошке над нею Любопытный Том успел выставить лишь кончик носа меж приоткрывшимися ставнями. Часовой механизм, очевидно, заело или прихватило морозом. Глухое бряканье колоколов продолжалось еще некоторое время, а затем и они замолчали, не отсчитав положенного числа ударов.

Сэм огляделся вокруг. Никаких признаков волнения. Люди торопливо проходили мимо, кутаясь в пальто и шубы, и ныряли в гигантский водоворот сезонных распродаж. Никого, похоже, не интересовало плачевное состояние Леди Годивы, Любопытного Тома и даже самих башенных часов. Каждый прохожий с тупой целеустремленностью шел по своим делам.

Сэм был поражен. Почему никто не бросается сломя голову устранять поломку? Почему огромные толпы разъяренных ковентрийских патриотов не собираются на улицах с требованием немедленно привести в порядок часы, одну из главных достопримечательностей их города? Он этого не понимал, но факт был налицо: если люди и замечали неисправность часов, они на это никак не реагировали и, пригибаясь от ветра, следовали дальше. Человеческая способность оставлять без внимания сломанную и нуждающуюся в срочном ремонте вещь вызывала у Сэма гнев и отвращение.

– Это всего лишь часы, – раздался голос за его спиной.

Он обернулся. На скамье у подножия часовой башни, подтянув колени к подбородку, сидела Зубная Фея. На мгновение в ушах у Сэма болезненно зазвенело; улица и дома как будто покачнулись, но тут же приняли нормальное положение.

– Ты сказал им о телескопе? – спросила фея.

На ее голове был красно-белый колпак Санта-Клауса, на руках перчатки, а на плечах – кожаная куртка мотоциклиста, которая была на несколько размеров ей велика. Скрючившись внутри этой куртки, она высунула наружу посиневший от холода нос, ожидая ответа. Ее полосатые обтягивающие брюки прорвались на бедре; в дыре был виден кружок белой кожи. Сэм поднял взгляд на остановившиеся часы, затем медленно его опустил. Фея по-прежнему была на месте.

– Ну так что насчет телескопа?

Однажды ночью Зубная Фея обратилась к нему с просьбой: она хотела, чтобы Сэм заказал своим родителям в качестве рождественского подарка телескоп. Она подчеркнула, что это именно просьба, а не требование, хотя и не преминула напомнить о помощи, которую оказала ему в той лесной истории. За это Сэм ей кое-что должен, сказала она, и это кое-что – телескоп. В случае же невыполнения ее просьбы просительница обещала принять все меры к тому, чтобы убийца бойскаута был разоблачен и сурово наказан.

Фею била дрожь.

– Я замерзаю. Может, зайдем куда-нибудь в тепло?

Сэм проигнорировал ее предложение и почти бегом устремился к пешеходной зоне, вдоль которой сплошной стеной стояли магазины. Фея не отставала, топая ботинками за его спиной.

– Ты сказал им о телескопе? Сказал?

Сэм не оглядывался.

– Потому что, если ты этого не сделал и я не получу телескопа, все узнают твою грязную тайну. Все узнают о трупе в лесу. Это случится в сочельник, как только пробьет полночь. Я расскажу об этом убийстве твоим родным и соседям, всему вашему поганому городишке. То-то будет рождественский подарочек!

Сэм сделал резкий поворот и нырнул в двери торгового центра. Воздух внутри здания был несколько спертый, но теплый.

– Уже лучше, – заметила фея, стягивая перчатки.

– Мама, папа, тетя Мэдж, дядя Билл, тетя Мэри, тетя Бетти… – Сэм твердил список родственников, которым надо было сделать подарки, как заклинание или молитву, что помогало ему сдерживать страх. Он наспех выбирал подарок, расплачивался и сразу шел дальше, поднимаясь на эскалаторах с этажа на этаж, но при этом обходя стороной ту секцию, где продавалась оптика. По его просьбе Конни уже приценивалась к телескопам и нашла их непомерно дорогими. Сэм сознавал ограниченные финансовые возможности родителей и вторично поднимать вопрос о телескопе не стал бы ни под каким видом.

– Я могу помочь тебе с выбором подарков, – сказала Зубная Фея, временами переходившая бег трусцой, чтобы поспевать за Сэмом. – у меня в голове масса интересных идей.

• Предыдущая
• 30/72
• Следующая