Курение мака - Джойс Грэм - Страница 11

• Предыдущая
• 11/62
• Следующая

– Выпейте с нами кофе, – предложила она, сунув мне в руку пустую чашку. Так я и стоял, пока закипал чайник. Люси насыпала в мою чашку ложку растворимого кофе и залила кипятком.

– С молоком?

Мы вместе вернулись в гостиную. Подняв ноги, Марк удобно устроился на диване, однако, увидев, что я возвращаюсь с чашкой кофе в руках, спустил ноги на пол и стал жевать нижнюю губу. Телевизор все еще работал, и программа с политическими дебатами тихо журчала как фон для нашей беседы. Люси расписывала, как они провели вечер. Марк время от времени хмыкал в подтверждение и поглядывал на экран. Каждый раз, как я поднимал глаза на Марка, в голове у меня проносилось: «Катись, катись, колечко, по блюдечку на крылечко!» Марк незаметно взглянул на часы.

Как бы между прочим Люси вдруг сказала:

– А вот Дэнни читает Бодлера.

– Бодлер – клёво, – откликнулся Марк, теребя одно из своих колечек в ухе.

– Что, в частности? – спросил я, просто чтобы поддержать разговор. В конце концов, я же совсем недавно читал книжку.

– Все, – вывернулся он. И добавил: – Не считаю нужным запоминать конкретные названия.

Это было сказано в такой форме, что не оставалось сомнений: любой, кто мог бы вспомнить, что именно ему понравилось у Бодлера, оказывался существом низшего порядка. Пока я собирался возразить, он перевел разговор на другую тему, насмешливо фыркнув при виде популярного политического деятеля.

– Марк – член отделения партии консерваторов, – сказала Люси, подняв брови.

– Ну да, так я и поверил, – ответил я, думая, что она шутит.

– А вы сами кто? – с издевкой спросил Марк и скривил губы. – Социалист-утопист?

Я не понял, что он хотел этим сказать, но был почти счастлив, получив повод считать себя оскорбленным.

– Нет, но и вас с медной кружкой для сбора средств в фонд местной консервативной ячейки, простите, не представляю.

Почувствовав неладное, Люси бросилась спасать положение:

– А знаешь, Дэнни собирается в Таиланд.

– В Таиланд? Вот умора.

– Что значит умора?

– А что вы будете делать в Таиланде?

Я посмотрел на экстравагантные украшения, прицепленные к его ушам, и подумал о том, что мог бы с легкостью разделаться с ними при помощи кусачек.

– Мне там нечего делать? – Должно быть, это прозвучало как рычание.

– Да нет, если разобраться, здорово, что вы в свои годы собрались в Таиланд. Клёвое местечко.

– Оно действительно пользуется популярностью, – в отчаянии объявила Люси. – Правда, очень популярное место отдыха.

– Можно и так сказать. – Марк уже был сыт по горло. Он допил кофе и встал. – Пойду-ка я домой. Клево было познакомиться с вами, – сказал он, глядя куда-то в сторону.

«Пошел ты», – подумал я, но вслух произнес:

– И мне было обалденно приятно вас встретить. Тут я, возможно, хватил через край, однако это по крайней мере позволило мне посмотреть ему прямо в глаза. Я тоже умею быть ироничным.

Выпроводив этого гуся за дверь, Люси сказала:

– Жалко, что так вышло, но вы уж извините. Он казался занятным, когда мы познакомились. Только когда я привела его домой, подумала: караул!

– У него довольно экстравагантные металлические финтифлюшки на лице.

– Это что, у него еще и на языке шарик.

Надо же, а у меня даже если крохотный прыщик вскочит на языке, я все время трогаю его зубами.

– За каким чертом кому-то может понадобиться шарик на языке?

Люси высунула свой язычок и провела им с игривым выражением по губам. Вот уж чего я не ожидал. Я ощутил, как кровь ударила мне румянцем в лицо.

Люси поднесла ладонь ко рту.

– Извините, – сказала она. – Я заставила вас покраснеть!

Между нами была не такая уж большая разница в возрасте, но Люси принадлежала к тому поколению, с которым я никак не мог попасть в такт. В мое время ни одна женщина не позволила бы себе такого легкомысленного намека. Мы предпочитали держаться в стиле веселых парочек с курортных открыток. Я решил, что пора уходить, прежде чем не наломал дров.

– Я вам очень благодарна за то, что вы меня выручили, – произнесла Люси, поднимаясь, чтобы проводить меня.

– Не за что. Мне самому было приятно.

Она поцеловала меня в щеку, и наши глаза встретились на мгновение, которое грозило затянуться. От нее приятно пахло духами.

– И мне, – сказала она, держа мою руку.

Ну и что? Я так и не понял, что у нее на уме, – прощается она со мной или тащит в постель? Мало я смыслю в таких вещах.

– Когда вы собрались в Таиланд?

– Через два дня.

– Когда вернетесь, все расскажете. Обещаете? Стоя на пороге, она махнула мне вслед рукой.

– Христос им в дышло! – сказал Мик. – Зачем им опиум?

Я насторожился: вдруг он чего скажет про Шарлотту? Но нет. Так Мик выражал свое впечатление от Чиангмая, и тут я был с ним согласен. Возможно, причиной была смена часовых поясов, но меня не покидало ощущение, что я вижу сны наяву; даже говорить не мог от изумления. Я заметил, что и Фил напрягся: каждый раз, когда Мик поминал имя Господа всуе, Фил морщился.

Да, Фил был с нами в Чиангмае. После того как я заезжал в его катакомбы, он позвонил мне и сообщил, что имел продолжительную беседу с Господом и Господь повелел ему ехать в Таиланд.

– Ты не обязан это делать, – помню, кричал я в трубку.

– На все Божья воля.

– А как же твои обязательства перед церковью? Перед прихожанами, которые нуждаются в тебе? Ведь ты же староста!

– Этот долг важнее. Господь ясно сообщил мне свою волю. Я нужен Чарли. Я нужен тебе. Я еду с тобой, и ты меня не отговоришь.

И действительно, я использовал все доводы, какие мог найти, но его уже вела святая стезя. Я помню, что положил трубку и упал на колени, чуть не кусая ковер, и все твердил: «Вот свезло, Господи, так свезло!» Благодаря ли везенью или же по Божьему промыслу, но Фил успел взять билет на наш рейс. Но еще большая удача заключалась в том, что Филу выпало сидеть в хвосте самолета, а у нас с Миком места оказались в начале салона.

В Чиангмае мы, как привидения, молча больше часа шатались по улицам, кишащим людьми и напоенным пряными ароматами. По крайней мере, как я с удовольствием заметил, Мика бесило, что Фил постоянно сжимал в правой руке черную Библию в кожаном переплете. Фил был похож на человека, готового в любой момент остановиться на первом углу, чтобы осчастливить туземцев подходящей цитатой.

Однако это ему не удалось: он был ошеломлен не меньше нас. Стоило выйти из отеля, оснащенного кондиционерами, ощущение было такое, будто тебя окунали в искрящийся тропический аквариум: люди скользили мимо как пестрые рыбы, а вы плыли, наталкиваясь в уличных водоворотах на барьерные рифы торговых рядов. Даже воздух, казалось, давно бы стоило сменить на свежий. Дрожащие, изломанные лучи фонарей отражались в гранях ночи, как на чешуе дракона, и слова Мика насчет опиума вывели нас наконец из состояния транса.

В тесноте рыночных проходов на огромных, как барабаны, сковородах и в круглых широких мисках размером с тележное колесо шипело какое-то варево, наполняя воздух, сгустившийся до плотности дизельного топлива, ароматами лука и имбиря. Рев мопедов снующих рикш заглушал возгласы миниатюрных девушек, зазывающих в бары. Сказочные огни блистали на фоне бирюзового ночного неба, оранжевая луна терялась среди восточных светильников, а маленькие женщины в непонятных головных уборах дергали меня в это время за руки. Эти женщины, как я узнал позже, принадлежали к племени акха и торговали грошовыми бусами и серебряными браслетами. Их губы были выкрашены красным, а у некоторых виднелись заточенные зубы.

– И чего здесь только нет, – объявил Мик, на руке у которого висели две девушки. По его тону было ясно, что он начинает входить во вкус.

А Фил был в шоке: он медленно качал головой, и из горла у него вылетали прерывистые звуки, как у человека, которому трудно глотать. Моторикши разворачивались и останавливались перед ним, предлагая девочек, мальчиков, массаж, подделки швейцарских часов. Все это прямо вываливалось на вас, сшибало с ног.

• Предыдущая
• 11/62
• Следующая