Кровь моего монстра (ЛП) - Кент Рина - Страница 9

И все же я продолжаю в том темпе, к которому привыкла, и выхожу за пределы ментальной клетки, созданной для меня моим разумом.

Этот лицемер Кирилл даже сказал, что мои навыки стрельбы - это природный талант. Он также кивнул, когда увидел мою улучшенную физическую карту.

Несмотря на все эти достижения, мне все еще нет места в его подразделении.

Я хочу задушить его.

Он мог бы просто уйти. Почему он дал мне надежду, а потом решил не продолжать в том же духе?

— И еще кое-что — говорит капитан Кирилл, заставая других начальников врасплох. — Я знаю, что выбрал только пятерых, но есть еще один участник, который показал наибольший прогресс с тех пор, как я попал сюда, и доказал на деле, что у него правильный склад ума, чтобы присоединиться к команде специальных операций. Александр Липовский, сделайте шаг вперед.

Первое, что я вижу - это выражение лица Матвея с открытым ртом, напоминающее рыбу, вытащенную из воды.

Следующее, что я вижу - это расплывчатость в моем зрении, но я сдерживаю слезы огромной благодарности и триумфа.

Я не знаю, как мне это удается, но я делаю шаг вперед и отдаю честь. Я благодарна судьбе, что моя рука не дрожит и я не начинаю плакать навзрыд.

Капитан Кирилл встречает мой взгляд, но в его ледяных глазах нет одобрения. Он действительно холодный человек с камнем вместо сердца.

Генерал-лейтенант поздравляет нас и бла-бла-бла, но я не могу перестать смотреть на капитана.

Мой новый капитан.

Я знаю, что он суров и неумолим. Я знаю, что у него есть склонность заставлять людей чувствовать себя неуютно в их собственной шкуре. По слухам, он происходит из семьи, которая занимается теневым бизнесом. Черт возьми, даже его зачисление в армию окутано тайной и попахивает необычными обстоятельствами.

Но я готова забыть все это, если он поможет мне улучшить мою силу.

Я понятия не имею, что ждет меня в будущем, но одно я знаю точно.

Я стану достаточно сильной, чтобы пролить кровь тех, кто убил мою семью.

5

                   САША

— Тебя приняли в спецназ?

Я киваю, пинаю несколько камешков, затем медленно, почти застенчиво поднимаю голову и смотрю на дядю Альберта.

Он старше моего покойного отца, у него кустистые брови, круглое лицо, большой нос и заостренные уши. Мои кузены и я называли его толстым эльфом в наши невежественные молодые года. Дядя Альберт только посмеялся над этим и даже попросил папу и другого моего дядю не делать нам выговоров. Он был посредником в семье, хранителем счетов и миротворцем, который поддерживал мост между моим вспыльчивым папой и моим третьим непостоянным дядей.

Теперь есть только он и я, чтобы защитить двух других оставшихся членов нашей семьи. И, надеюсь, я однажды найду своего брата.

Маленькие ручки тянутся к моему лицу, хватая воздух.

— Саша…Саша...

Я выхватываю своего младшего кузена Майка из лап дяди. Ему четыре года, и он единственный оставшийся в живых из детей дяди Альберта. На самом деле, он мой единственный кузен, который остался в живых.

Майку повезло выжить, потому что его мать спрятала его в шкафу во время резни. Ценой этой жертвы была ее жизнь, но он, по крайней мере, не был свидетелем всей этой крови. Он тоже ее не помнит, так как в то время ему было всего несколько месяцев.

Я бы отдала свою жизнь, чтобы защитить невинность, которая сияет в его светлых глазах. Они показывают все прекрасное и чистое. Всякий раз, когда я смотрю на него, я вспоминаю смех, приключения и игры, которые мы с его старшими братьями считали само собой разумеющимися.

Только когда я потеряла их около четырех лет назад, я поняла, насколько привилегированными мы были.

Светлые волосы Майка отросли, стали длиннее и буйнее, почти закрывая его маленькое лицо.

— Тебе нужно подстричься, Мишка.

Он хихикает, а затем похлопывает меня по щеке.

— Саша мужчина.

— Неужели я? — я использую свой мужской голос, и он взрывается приступом хихиканья, крепче обнимая меня.

— Так и есть!

— Мой маленький медвежонок уже такой большой, что он может сказать, как звучит голос.

— Ага! Бабушка говорит, что я стану большим мальчиком и помогу тебе.

— Ты сможешь?

Он закатывает глаза с таким напором для четырехлетнего ребенка.

— Конечно! Ты не можешь сделать это сама, Саша. Ты не Супермен.

— А ты?

— Я буду! А еще я собираюсь сделать так, чтобы бабушка не плакала каждую ночь.

Мое сердце сжимается, и я поднимаю голову, чтобы оценить реакцию дяди Альберта. Он прислонился к стене старого заброшенного склада, возле которого мы договорились встретиться. Мне потребовалось несколько часов автостопом, чтобы добраться сюда, он расположен достаточно далеко от центра Санкт-Петербурга, чтобы никто не мог последовать за мной или найти меня.

Наша связь осуществляется строго через зашифрованный телефон с той стороны, где работает мой дядя, и с моей по телефону «горелка». Я могла бы получить такой же, как у него, но вероятность того, что его конфискуют в армии, намного выше, чем я готова рисковать.

Мрачная тишина пронизывает воздух маленького помещения, когда ледяной безжалостный зимний воздух проникает сквозь щели в стенах. Сильный ветер дует и свистит в неистовой симфонии.

Четыре года назад мы потеряли нашу семью, наше социальное положение и наш бизнес. Нам приходилось скрываться и постоянно переезжать из одного уголка России в другой. Два года назад нас нашли наемники, посланные нашими врагами, и как только они услышали, что я все еще жива, им почти удалось убить меня, если бы не дядя. Поскольку мой отец был главой семьи, я единственная оставшаяся в живых наследница. Единственная, кто способен собрать его контакты и восстановить наш бизнес с нуля. Дядя и бабушка сказали, что будет опасно, если узнают, что я все еще жива, поэтому они инсценировали мою смерть. С тех пор мне приходиться жить как мужчине, с фальшивым именем и прошлым. Через несколько месяцев после этого инцидента я вступила в армию, чтобы выяснить, кто заказал убийство. У дяди там все еще есть кое-какие контакты, и он также пытается восстановить нашу сеть, но это трудно, когда наша фамилия занесена в черный список в России.

— Это правда насчет бабушки? — спрашиваю я своего дядю.

Он пренебрежительно вскидывает руку.

— Сейчас это не важно. Тот факт, что ты повысила уровень, вот что имеет значение.

— Разве ты не говорил, что чем выше я поднимусь в звании, тем лучше?

Он торжественно кивает, с трудом отталкиваясь от стены и сжимает мое плечо так, как мой отец когда-то делал с моим старшим братом. От этого воспоминания у меня скручивается живот, а дыхание становится глубже и тяжелее.

— Я горжусь тобой, Саша! — голос дяди Альберта эхом отдается в пустоте моей груди. — Я знал, что у тебя есть дух воина.

— Я сделаю все для нашей семьи, — и я имею в виду каждое слово. Я была слишком молода и слаба, чтобы остановить предыдущую атаку, которая лишила нас всего.

На этот раз все будет по-другому.

На этот раз у меня есть шанс сделать что-то еще.

— Я знаю! — он еще раз похлопывает меня по плечу, прежде чем отпустить. — Обещай мне, что будешь осторожна и не будешь раскрывать свой пол или личность. Ты в безопасности только тогда, когда ты кто-то другой, Саша.

Я киваю.

— Не сближайся ни с кем, кто может раскрыть твой настоящий пол.

Еще один кивок.

— Я знаю, ты должно быть, чувствуешь себя одиноко, но если ты заведешь друзей и они узнают, кто ты на самом деле, никто из нас не будет в безопасности. Я могу легко исчезнуть, но не с твоей бабушкой и Майком. Они замедлили бы меня, и в конце концов мы оказались бы в опасности.

— Этого не произойдет. Я обещаю.

Стресс последних двух лет, с тех пор как мы впали в немилость, отражается на его лице. Я останавливаюсь и смотрю на морщинки в уголках его глаз и замечаю, что он, кажется, постарел на лет на десять с тех пор, как все произошло. Когда я поступила на службу, я избегала визитов, чтобы избежать слежки. В то же время дядя скован семейными делами. Он занимается средствами к существованию, здоровьем и характером бабушки, воспитанием Майка, а также всем остальным, что он должен предпринять, чтобы хорошо спрятать и позаботиться о них.