Кровь моего монстра (ЛП) - Кент Рина - Страница 34

Мой отец всегда был больше, чем жизнь, поэтому видеть в нем тень своего прежнего «я» странно. Неужели это действительно великий Роман Морозов?

Его лицо осунулось, и он похудел, хотя все еще чертовски большой. Его глаза запали в темные глазницы, которые уже едва вмещают их. Губы синие, кожа бледная, он выглядит как реальное олицетворение смерти.

Его слабая рука держится за кислородную маску, когда он смотрит на меня. Впервые, похоже, он действительно видит своего сына, а не наследника, которого он годами лепил из того, что считал нужным.

Наследника, крутого он избил, посадил в одиночную камеру и на несколько недель запретил любой контакт с внешним миром.

Наследник, о котором он позаботился, рассматривается его собственными братьями и сестрами только как соперник и мишень, которую нужно устранить.

— Как низко пал могущественны. — я качаю головой, цокая языком.

— Ты здесь — говорит он слабым, едва слышным голосом.

— Ты позаботился об этом, не так ли? — мои губы изгибаются в ухмылке. — Наверное, я должен быть благодарен тебе за то, что ты предоставил мне место в первом ряду, чтобы увидеть тебя в таком виде.

— Сынок... Теперь ты будешь лидером. Ты не можешь ... не можешь позволить Константину забрать это ... этому болвану...

— Совсем как ты?

— Нет. Ты такой же, как я.… Когда я смотрю на тебя, я вижу себя моложе, сынок.

— Ложь. — Мой голос становится жестче.

— Так и есть, Кирилл. Ты настоящий Морозов. Это... это честолюбие... эта потребность в большем и большем... Неудовлетворенность тем, чего ты достигаешь, у тебя в крови. Наша кровь.

— Прекрати — я наклоняюсь, и он просто улыбается.

— Ты тоже страдаешь от необходимости иметь все, чего ты не видишь ... иди все дальше и дальше... И имей все. Но ничего не бывает достаточно… Никого не достаточно...

— Я сказал. Прекрати это.

— Совсем как я — он заходится в приступе кашля, и кровь забрызгивает мои очки.

Он пытается снова надеть маску, но она падает ему на подбородок. Он так слаб, что даже не может нормально пошевелить руками.

Я хватаю его маску, глядя на него сквозь красные капли крови на моих очках.

— Ты убил моих людей, отец. Тех самых людей, которые следовали за мной, доверяли мне и были слепо преданы мне, мертвы, потому что ты мой отец, а я Морозов. Тебе удалось вернуть меня, но это твоя последняя ошибка. Да, я возглавлю наше имя, но я уничтожу все, что ты создавал все эти годы. Я даю тебе свое гребаное слово.

Он кашляет и хрипит, дыхание умирающего вырывается из него навязчивой мелодией.

Я не отвожу взгляда, даже не моргаю, наблюдая за происходящим сквозь красный свет. Я стою там, наблюдая, как мой отец испускает свой последний вздох, все это время держа маску вне пределов его досягаемости.

Когда его радужки смотрят в никуда, я снимаю маску с его лица и стираю кровь со своих очков его простыней.

Когда я снова одеваю их, мир становится чище, намного чище после потери еще одной несчастной души.

Вот теперь. Пришло время моего правления.

Я не остановлюсь на том, чтобы занять более высокое положение в Братве. Рано или поздно я получу всю эту чертову вещь целиком. Мой отец был прав в одном. Я съем весь мир на завтрак, и этого все равно будет недостаточно.

Когда я выхожу, то вижу, что Виктор и Саша о чем-то спорят. Или, скорее, она спорит, а он выглядит так, словно раздумывает, похоронить ее живой или мертвой.

— Ну и что, что она его мать? Она не имеет права бить его.

— Как я уже говорил, ты не вмешиваешься ни во что, что связано с семьей босса.

— Кто сказал? И я не знала, что ты такой домашний кот, Виктор. Ты ведешь себя так жестко, но на самом деле это всего лишь белый шум.

— Осторожнее, ты, маленький неуважительный ублюдок…

— Я теряю к тебе уважение, пока мы разговариваем.

Наконец, они замечают мое присутствие, и их препирательства прекращаются.

Я смотрю на Виктора:

— Мой отец мертв. Объяви об этом, прими меры и сделай все возможное, чтобы получить завещание от адвоката.

Он замолкает на секунду, прежде чем приходит в себя.

— Да, сэр.

Саша, однако, остается замороженной еще долго после того, как Виктор исчезает за углом. Ее губы приоткрыты, поза напряжена, и она выглядит так, словно увидела свой худший кошмар.

— Что значит «мертв»? Он не может...

— Он не может? — я повторяю.

Она открывает рот, но он снова закрывается, потом открывается, как рыба, вытащенная из воды.

— Умриии! — Пронзительный женский крик наполняет воздух, когда моя сестра нападает на меня с ножом.

Как говорится, дом, милый дом.

16

                   САША

Я думаю, мне не нравится это место.

Вычеркни это. Я уверена, что нет.

С тех пор как мы сюда попали, это было одно шоу уродов за другим. И это о чем-то говорит, учитывая все бедствия, которые я оставила позади в России.

Во-первых, есть женщина, которая заискивала перед бесчувственным монстром Кириллом, но назвала меня подозрительной. Затем мы перешли к странной матери, которая категорически попыталась выгнать своего сына, как только он вошел, а затем дала ему пощечину.

Я даже не успела переварить все эти события, когда Кирилл так холодно и бесстрастно объявил, что его отец умер.

Например, человек, ради которого я проделала весь этот путь, чтобы узнать, что случилось с моей семьей и почему они стали мишенью, ушел. У меня были все эти стратегии, чтобы сблизиться с ним, но сейчас ни одна из них не сработает по очевидным причинам.

Я все еще пытаюсь обдумать последствия, когда другая сумасшедшая женщина бросается на Кирилла со спины, держа в руках большой кухонный нож.

Обычно люди замирают в подобных ситуациях. Я, конечно, сделала это давным-давно, когда мои кузены были убиты у меня на глазах. Я не могла пошевелиться и даже подумывала о том, чтобы умереть прямо здесь и тогда.

Однако сейчас это не так. Я не знаю, может быть, это из-за военной подготовки, но мои рефлексы стали острее, а время реакции увеличилось со средней до молниеносной.

За долю секунды я хватаю Кирилла за плечо и начинаю разворачивать его. Я слишком поздно понимаю, что если я оттолкну его с дороги, то буду той, кто получит удар ножом в мое все еще заживающее плечо.

Но это меня не останавливает. Как раз в тот момент, когда я думаю, что успешно оттолкнула Кирилла, он без особых усилий отталкивает меня с силой, которая отбрасывает меня к стене. Боль взрывается в моем поврежденном плече, но мое здоровое плечо принимает на себя большую часть удара.

Нож рассекает его руку сбоку, и из нее вытекает кровь, окрашивая его белую рубашку в ярко-красный цвет, а затем капает на пол.

Из-за силы ее выпада девушка, которая выглядит примерно моего возраста, врезается в стену рядом со мной. В мгновение ока она выпрямляется, в ее глазах, которые чуть темнее, чем у Кирилла, светится ярость. Хотя волосы у нее светлые и длинные, доходящие до подола шелковой ночной рубашки и путающиеся в пуговицах.

Она крепче сжимает нож, с которого капает кровь, и многозначительно смотрит на Кирилла. Он даже не обращает внимания на свою рану и не проявляет никаких признаков дискомфорта.

Иногда я задаюсь вопросом, человек ли он на самом деле или робот в образе человека. Чем больше я вижу его холодную реакцию на события, тем больше убеждаюсь, что его внутренности более ледяные, чем эти пугающие глаза.

— Привет, Карина. Означает ли это приветствие, что ты скучала по мне?

— Я убью тебя! — рычит она сквозь стиснутые зубы, затем снова бежит в его направлении.

На этот раз я достаточно быстра, чтобы схватить ее сзади. Я выкручиваю ее свободную руку, и когда она начинает сопротивляться, я использую силу, чтобы прижать ее к ее спине.