Остров Свободы 12.04.1961 (СИ) - Морале А. - Страница 8

После нашей победы в 59-м мы словно торнадо пронеслись с моими «барбудосами» по Нью-Йорку. На нас смотрели как на мировых знаменитостей, как на «Битлз», или на Элвиса в его лучшие годы. Мы были кумирами миллионов американцев, а особенно американок. Мои «бородачи» утопали в женском внимании и ласках. Герои! Молодые, горячие, сексуальные кубинские освободители, сражавшиеся за свой народ, за свою свободу.

Газеты сравнивали меня с Джорджем Вашингтоном, женщины и девушки ссались кипятком, намачивая трусики и падали в обморок. Действительно падали, без преувеличения. Так велика была фанатская любовь.

Чтобы перейти дорогу к своему отелю, мне потребовалась помощь Нью-Йоркского отделения полиции и полчаса времени. Толпа просто не пропускала нас. Ну ладно, я и сам не сильно хотел тогда уходить от такого внимания. Каюсь. Я постоянно перепрыгивал через полицейские заграждения в толпу, чтобы пожать руки людям, симпатизирующим нам, обняться с женщинами, выслушать от них горячие слова поддержки.

А уже через год американцы меня ненавидели! Всего год! В сентябре 60-го я вернулся в Нью-Йорк, чтобы выступить на Генассамблее ООН, а толпа под окном моего отеля кричала «Смерть Кастро!». Смерть Кастро… За что? Только за то, что я хотел блага для своего народа?

Вашингтону не нужна была сильная, процветающая и свободная Куба под боком. Достаточно того, что диктатор Кастро чуть не стал национальным героем. Героем Америки. В жёлтых продажных газетёнках америки меня называли чокнутым диктатором, не уставали поливать грязью и придумывать разные сказки. Такое впечатление, словно они соревновались, кто же придумает историю нелепее и грязнее.

А тех людей, которые ещё сохранили остатки разума и которые симпатизировали нам, американские копы по указке начальства прессовали так сильно, как будто эти люди самые настоящие преступники. Толпой манипулировать легко, если у тебя есть для этого все рычаги, а у американского правительства и спецслужб они были…

— Миссис Кеннеди. — Нарушил я наше минутное неловкое молчание. — Я пришёл сказать Вам, что со мной всё в порядке. Вам не стоило так переживать.

Кажется, у неё на несколько секунд пропал дар речи. Девушка подскочила с кровати, нахмурилась и тяжело задышала, переполняемая эмоциями и гневом. Жаклин грозно посмотрела в лицо своего ЦРУшника, пытаясь пригвоздить того взглядом к полу, и сжала свои маленькие кулачки, словно готовилась к бою. Не знаю, кто из них победил в этой безмолвной схватке, но мужчина отвернулся первым. А Жаклин перевела взгляд на меня, тяжело вдохнула и мило улыбнулась.

И я снова залюбовался ей в ответ. Грация, царственность, женственность, стиль... Жаклин притягивала взгляд и вызывала желание покоряться и поклоняться ей, словно в её крови течет тысячелетняя императорская кровь с родословной в сотню поколений.

— Сеньор Кастро! — Взяла она себя в руки. — С Вами всё в порядке?! Вы живы?! — То ли спросила, то ли отметила это для себя Жаклин.

— Да, конечно! Со мной всё в порядке. Что со мной станется? — Я беззастенчиво нагло улыбнулся, демонстрируя, что не поверю ей, даже если она мне в этом поклянётся, и спросил: — Вы плакали из-за меня?

— Да… Но если честно, не только. — Откровенно призналась моя гостья. — Я же понимаю, в Вашей смерти будут винить меня. — Тяжело вздохнула Первая леди и бросила злой взгляд на безмолвно замершего мужчину слева от неё. — Я думала, что уже не выберусь отсюда живой.

— Миссис Кеннеди! — Кашлянул ЦРУшник, встрепенувшись и нахмурившись.

— Гарри! — Женщина добавила металла в голос. — Выйди, пожалуйста! Нам нужно поговорить с команданте Кастро наедине.

— Не могу. — Нахмурился мужчина ещё сильнее и слегка помотал головой. — Я должен быть рядом с Вами.

— Выйди! — Уже приказал я, и Гарри, секунду помедлив и фыркнув, быстрым шагом покинул комнату, что-то проворчав возле самой двери. Кажется, там прозвучало «шлюха», «поплатишься» и «умолять».

Ну-ну, Гарри. Не думаю, что ты так просто сможешь покинуть наш приветливый остров.

— Простите, сеньор Кастро… — Извинилась Жаклин, как только мы остались одни.

— За что? Это Вы пытались меня убить?

— Нет! Что Вы!

— Тогда Вам не за что извиняться. Но Вы знаете кто…

Она затравленно опустила взгляд в пол, а костяшки её сжатых в кулачки пальцев побледнели от напряжения.

— Ваш муж отдал это распоряжение?

— Нет. Точно не он!

— Точно? — Переспросил я.

Снова молчание, а затем тихо и неуверенно:

— Не точно…

— Он очень сильно Вас подставил этим… — Так же тихо проговорил я и ненадолго задумался.

Интересно, в прошлой жизни в этом возрасте я бы вспылил, как вспылил совсем недавно братишка Рауль. Разозлился, арестовал бы её и кинул в подвал, где она дожидалась бы справедливого республиканского суда.

На это был расчёт? Раз и навсегда покончить со мной таким образом? Даже если бы я выжил после очередного неудачного покушения, я подставился бы так, что Америка получила все основания пригнать сюда всю свою армию и раздавить нас за считанные часы. Хороший ход.

Только мне давно не тридцать лет, я не сопливый импульсивный и безрассудный революционер, а повидавший жизнь, хитрый и прожжённый политик, или диктатор, как любят считать меня большая часть мира. Сейчас я готов простить даже такое, видя в этом шанс… шанс сделать всё иначе и обратить это в нашу пользу.

— Ваш муж решил принести Вас в жертву, Жаклин. Возможно, у него появилась новая фаворитка. Кандидатка на новую Первую леди. Или, ему этот ход подсказали.

— Он не мог! — Снова попыталась заступиться за своего супруга брюнетка.

— Возможно. — Не стал спорить я. — Возможно его убедили в том, что Вам ничего не будет угрожать. Возможно, он даже в это поверил. Всё возможно…

— Давайте прекратим этот бессмысленный разговор, сеньор Кастро. — Жаклин насупилась и сложила руки на своей груди. — Это только наши с Вами догадки.

Она права. Из её ЦРУшника я всё равно вытащить правду не смогу. А если и смогу, то кто этому поверит?

— Давайте перейдём на «ты», Жаклин.— Не стал я с ней больше спорить. —После того что между нами было…

— Между нами ничего не было! — Фыркнула Первая леди и смутилась, словно всё же что-то было.

— Ну, я чуть не умер… Благодаря тебе, Джекки. Будем честны. Так что, кое-что всё же было. — Я искренне улыбнулся. — Ты была либо отвлекающим манёвром, либо причиной, либо средством.

— Я арестована? — Жаклин подняла глаза и с вызовом посмотрела на меня.

— Нет, Джекки, ты не арестована. Но попрошу остаться у меня в гостях ещё на пару дней. Если ты не возражаешь. — Она открыла ротик и нахмурилась, собираясь возразить, но я опередил её. — Пожалуйста, Джекки! Побудь моей гостей всего два дня, и мы квиты.

Да, с годами я стал наглее и циничнее. Раньше, я бы ни за что себе такого не позволил, такой фамильярности и наглости. Даже несмотря на всю мою безрассудность и славу весёлого и беспечного парня.

И кажется, Жаклин это почувствовала. Почувствовала, что бесполезно сопротивляться и спорить со мной.

— Хорошо. — Вздохнула кареглазая брюнетка, сделала шаг назад и устало опустилась на свою кровать. — Я сообщу мужу, что мне придётся задержаться здесь.

— Спасибо, Джекки.

— Не за что, Алекс. — Она мило улыбнулась и откинула непослушную прядь каштановых волос со своего лица.

Лёд тронулся…

— Я рада. — Она покраснела. — Что Вы… что ты жив, Алекс. Правда! Не только потому, что от этого зависела и моя жизнь…

Я сделал шаг вперёд и жестом указал на кровать рядом с девушкой:

— Могу присесть рядом? Как говорят русские — в ногах правды нет.

— Да, конечно. Присаживайся. — Снова милая улыбка. — Это твой дом!

Жаклин повернулась вполоборота и немного подвинулась, хотя места на кровати было достаточно, и я сел напротив неё. Нас разделяло расстояние вытянутой руки, я отчётливо слышал лёгкий цветочный аромат её духов, видел как бьётся венка на её белоснежной шее, и ощущал её лёгкий страх передо мной. Она всё ещё не верила, что я разговариваю с ней спокойно и рассудительно, не злюсь и не угрожаю ей смертью, не требую никаких преференций ни от неё, ни от её супруга, после того, что произошло за обедом.