Камрань, или Последний "Фокстрот" - Крутских Юрий Николаевич - Страница 1

Annotation

На каких людях держится земля русская и насколько оно тяжело командирское бремя. О патриотизме и паразитизме, о слезинке ребёнка и высшей ценности. За что можно кастрировать корабельного Эскулапа и как подводники становятся отцами. О прочности «прочного корпуса» и что наши «Фокстроты» делали во Вьетнаме. Новая книга Юрия Крутских - живое, увлекательное повествование о Флоте, о его Людях, «о времени и о себе»...

Камрань, или Последний "Фокстрот"

Глава 1 Дорога в никуда, или последний шаг командира

Глава 2 Война и Мир

Глава 3 Прогулка по кораблю

Глава 4 Мичман Гаврилко

Глава 5 Наши достижения

Глава 6 Письмо любимой

Глава 7 Обязательный инструктаж и лирическое отступление

Глава 8 О том, как на службе можно сгореть, не оставив после себя даже горстки пепла

Глава 9 Ода механикам

Глава 10 Почему Генерал не смог стать адмиралом

Глава 11 О том, как мех потушил Кулькова

Глава 12 О дырявом кармане и быстротечности времени

Глава 13 О страшной мести Горыныча и о том, как подводники становятся отцами

Глава 14 Жизнь после всплытия, или почему не стоит курить

Глава 15 На мостике

Глава 16 Ночной разговор

Глава 17 О суетном и вечном

Глава 18 Командирское бремя

Глава 19 «Карьерист» Флота Российского

Глава 20 Шухер в «Чилиме», или как командир ограбил джигита

Глава 21 «Ёбь», или Плывущая по волнам

Глава 22 В гостях у Хуаня, или Неожиданное предложение

Глава 23 Жертва теории Дарвина, или Как неожиданно можно получить «Роялем» по голове

Глава 24 На «Колыме»

Глава 25 Испытание на стойкость

Глава 26 О Патриотизме и паразитизме

Глава 27 Можно ли, очутившись в гареме, избежать грехопадения?

Глава 28 О национальной гордости и низкопоклонстве, или К чему порой приводят идеологические разногласия

Глава 29 Трудная дорога домой

Глава 30 Новые приключения неуловимых

Глава 31 Вновь у друга Хуаня

Глава 32 Как мы сидели в засаде

Глава 33 О кружевных трусиках и романтизме, или Как не попасть под идущий навстречу авианосец

Глава 34 Подвиг разведчика

Глава 35 Интервью по законам жанра, или На каких людях держится земля русская

Глава 36 О муках бессонницы, японском супертанкере, слезинке ребёнка и высшей ценности

Глава 37 О тиранах и гуманистах, троцкистах и оппортунистах

Глава 38 Невинные жертвы, или Кто же всё-таки сидел в ГУЛАГе

Глава 39 Живые и мёртвые

Глава 40 Дети подземелья

Глава 41 Несколько дней из жизни Ивана Денисова

Глава 42 Три добрых дела мичмана Затычкина

Глава 43 Утренние круги ада, или О чём среди ночи может поведать пьяный сантехник

Глава 44 Зловещие мертвецы, или Посмертные злоключения Кулькова

Глава 45 Когда утром вдруг хочется пойти в школу

Глава 46 Куда может пропасть матрос с подводной лодки

Глава 47 Могут ли у мужиков сдавать нервы?

Глава 48 Пастушонок Витя

Глава 49 Пастушок-подводник

Глава 50 О том, как счастливый случай может неожиданно стать проблемой

Глава 51 Павлик мажор

Глава 52 Щекотливая ситуация и её остроумное разрешение

Глава 53 Бить иль не бить – вот в чём вопрос

Глава 54 Исповедь потенциального убийцы, или камаз выходит из засады

Глава 55 Укрощение строптивого, или Камаз бьёт по тормозам

Глава 56 Сборы и проводы

Глава 57 Неудавшаяся катастрофа, или За что можно кастрировать доктора

Глава 58 Возвращение «Фокстрота», или Последние испытания

Глава 59 О героях былых времён

Камрань, или Последний "Фокстрот"

Юрий Крутских

Глава 1 Дорога в никуда, или последний шаг командира

Воскресенье, четыре утра. За окном густая угольная чернота и ни единого намёка на скорый восход. Но уже через полчаса мгла начнёт отступать, заиграют робкие предрассветные проблески, вспыхнет от первой искры розовеющая дуга горизонта. Спать бы и спать ещё в свой законный выходной день, но кому потребовалось звонить «большой сбор», да так громко и длинно, что, кажется, сейчас развалится голова!? Какой гад истошно кричит: «Команда, подъём!», да таким резким и мерзким голосом, что хочется оглохнуть и ничего уже не слышать никогда!? Какая тварь безжалостно врубает в казарме ослепительный свет, и несколько десятков сонных, полуголых парней начинают ворочаться и щуриться, как беспомощные котята!?

– Кто посмел? С какого перепуга?! – продирая слипшиеся глаза, командир в недоумении смотрит на часы. Он не может понять, кто кроме него мог решиться на такой беспредел. Мыслей никаких. Залитый вязкой патокой мозг буксует, скользит и никак не может за что-нибудь зацепиться.

Скрипнула панцирная сетка видавшей виды армейской кровати. Ноги нащупывают, пытаются попасть в тапочки на полу. Встал, тряхнул головой, прошел, покачиваясь, по каюте. Зажурчала, забилась в умывальнике тонкая струйка.

Растирая тёплую воду по лицу и шее, сморкаясь и фыркая, командир постепенно приходит в себя. Только сейчас он начинает осознавать, что надсадный вой и шум в ушах – это не полусонные галлюцинации, а звук сирены за окном и топот ног куда-то бегущих людей.

– Что такое? Тревога? По всей базе! Этого ещё не хватало… – бормочет под нос командир, быстро натягивая штаны и через пуговицу застёгивая рубашку.

В дверях уже топчется старпом, в глазах – немой вопрос и искреннее недоумение: все прежние «тревоги» были, как и положено на флоте, «неожиданными», о них за неделю знали все – от водителя комбриговского УАЗика до жены начальника продсклада базы мичмана Прушкина – и к ним готовились. Прушкин, например, в такие дни старался утащить домой по максимуму, чтоб, если враги вдруг захватят базу, им меньше досталось. А тут вот – непонятно что!

Из штаба прибежал запыхавшийся рассыльный, с таинственным видом вручил под роспись пакет с солидной красной полосой наискосок и, не пояснив ничего, тут же скрылся. В подобной форме передачи распоряжений тоже было что-то новенькое. В пакете – приказ: экстренно готовить корабль к «бою и походу» и в шесть ноль-ноль сниматься со швартовых. По прибытии в точку погружения вскрыть другой пакет, за номером 7Ф, хранящийся на корабле у командира в сейфе под кроватью. О том, что это могло означать, даже думать не хотелось...

– Серьёзно всё… однако… – командир хмурится, ещё раз перечитывает приказ и тянется к трубке телефонного аппарата. Но связи нет, телефон молчит, не издавая даже обычных гудков. Странно…

– Что произошло? Не в курсе? Новости вчера смотрел? – командир с надеждой глядит на старпома. Тот пожимает плечами и, наморщив лоб, начинает припоминать, о чём вчера говорили в программе «Время»:

– Прибалты хотят выйти из СССР, уже какие-то декларации о суверенитете понапринимали. Азеры с армянами опять режут друг друга в Нагорном Карабахе. Горбачёв в Америке снова каялся и ещё какую-то мирную инициативу предложил – Нобелевскую премию, видимо, уже конкретно пообещали... В общем, «процесс идёт»...

– И это всё? – командир разочарованно смотрит на старпома.

– Ну… Ельцин вышел из КПСС… – морщит лоб и припоминает тот из последних сил. – И с ним ещё два… или три… миллиона членов… в смысле… партии.

– Надо же, какие смелые люди! Ничего ведь, бл@дь, не боятся! На амбразуру прям… – восхищается героями командир. – Вот она – честь и совесть нашей эпохи!

Плюёт в сердцах. И вновь с надеждой:

– Ну, Сергей Горыныч… тьфу ты, Гариевич! И что… никакого обострения… международной обстановки? Никто никого не взорвал, не потопил, не сбил? Не захватил заложников? И даже просто никого не пристрелил?

Старпом беспомощно разводит руками, но при этом делает такое решительное и волевое лицо, что становится ясно: хоть и виноват, но готов исправить – взорвать, потопить, пристрелить…