Джентльмен с Харви-стрит (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 39

Выдав эту тираду, Фальконе, разместившись в карете, велел ехать на Брук-стрит, шестьдесят девять.

– «Сэвил-клуб» только недавно открылся. Уверен, нам там понравится!

Джек, которому было без разницы, куда отправляться, лишь бы уехать скорее от Риверстоунов, без возражений позволил себя увезти и увлечь ничего не значащим разговором о преимуществах центрального отопления перед привычными англичанам каминами.

В клубе, в который они с дедом приехали, было два обеденных зала, и у них с самым серьезным видом осведомились, в каком из двух они хотят отобедать. Но так как они оказались в «Сэвил-клубе» впервые, то вряд ли могли выбирать, да и в принципе Джеку казалось позерством обращать на такую мелочь, как стены в обеденном зале внимание, но... Управляющий на вопрос графа, который из двух он бы им посоветовал, с самым серьезным выражением на лице произнес:

– «Зал Идена» в это время дня невероятно уютен.

Таким образом их ввели в залу с горчичного цвета стенами, с деревянными панелями и большими портретами мрачного вида мужчин, облаченных во все черное. Даже скупо пробивавшийся сквозь неплотно задернутые портьеры дневной свет, не мог рассеять гнетущего впечатления, вызванного для Джека сим помещением. Уютного здесь, по его ощущениям, не было ничего.

Но граф, источая все то же неиссякаемое довольство, с оптимизмом заметил, едва управляющий удалился:

– Полагаю, что в «Зале Гаскойна-Сесила» нам и вовсе бы не понравилось.

– Неужели больше, чем здесь? – не удержался Джек от сарказма. – Это место меня угнетает. Будто все эти личности в черном, – он мельком поглядел на портреты, – осуждают меня за присутствие здесь. Я оскорбляю их одним своим видом!

Гаспаро Фальконе снисходительно улыбнулся.

– У тебя богатое воображение, Джино, мой мальчик. Эти странные господа давно умерли и понятия не имеют, кто ты такой. Так что расслабься и получай удовольствие от еды!

Сам он именно так и сделал: заказал говядину «Веллингтон», хотя пирог с дичью и жареные фазаны показались ему одинаково привлекательными, и бутылку вина. Джек, опасаясь сделать что-то не то, заказал то же самое... И, пока они дожидались заказ, на этот раз обсуждая омнибусы, как таковые, к их столику неожиданно подошел молодой человек из-за соседнего столика.

– Прошу извинить, господа, что прерываю ваш увлекательный разговор, но, – он посмотрел на Фальконе, чуть сузив глаза, – мы не встречались с вами на скачках в Аскоте этим летом? Ваше лицо кажется мне знакомым.

Граф улыбнулся.

– Уверен, что нет: я только на днях прибыл в Англию и не имел чести посетить скачки.

Фальконе весьма хорошо говорил по-английски, но молодой человек все равно уловил иностранный акцент в его речи и неожиданно расплылся в широкой улыбке.

– Так вы иностранец?! – отреагировал он чрезмерно восторженно для британца. – Фальконе молча склонил голову. – Позвольте, угадаю акцент! Скажите что-нибудь, ну.

Восторженный, как щенок, он глядел на графа большими, ожидающими глазами. Джеку стало обидно за графа: он в конце концов не карманная обезьянка, чтобы тешить не в меру экзальтированных богатеньких отпрысков благородных семей.

Но сам Фальконе оскорбленным не выглядел – он улыбался.

– Присаживайтесь, мой друг, – произнес он, указывая на свободный стул рядом с собой. – Так будет намного удобней общаться.

– Благодарю, – откликнулся молодой человек и охотно присел между Джеком и графом, не отрывая, однако, глаз от последнего. Так и ловил каждое слово! – Будьте добры, скажите что-то еще, я не совсем разобрал ваш акцент. Но я почти... почти догадался... – добавил он при этом.

– Вы оставили вашего друга совсем одного, – послушно молвил Фальконе. – Он, должно быть, там заскучал. Не хотите позвать его к нам?

Джек подумал, что увлеченный самим звучанием слов, странный малый не разберет смысла услышанного.

Ан-нет, разобрал...

– Кэмпбелл-то? – Вскинул он бровь. – Нет, он понятливый. – Но рукой все же махнул: – Эй, приятель, поди-ка сюда и помоги мне разобраться с этой задачкой!

Тот, кого кликнули Кэмпбеллом, нехотя встал и, явно смущенный, подошел к их столу. Джек отметил, что лицо у него крайне располагающее, а манеры, не в пример некоторым, достойные.

Он покосился на незнакомца.

– Коннор Кэмпбелл, – представился тот, вежливо склонив голову. Джек с графом тоже назвались. – А этот невоспитанный молодой человек...

– Да брось ты, – отмахнулся от его слов приятель, – я пытаюсь понять, откуда прибыл наш гость. – И спохватился: – Так я не представился? – Он протянул графу руку: – Лорд Юманс. Простите, слишком увлекся! Мой дядя вечно твердит, что иностранцем быть неприлично, но я, видит бог, ничего неприличного в вашем акценте не вижу.

Граф, явно очарованный чудаковатым молодым лордом, искренне отозвался:

– Благодарю, лорд Юманс, мне очень приятно слышать об этом.

– Вот, – воскликнул вдруг тот, – я догадался: вы испанский идальго. Я прав?

– Не совсем.

Молодой джентльмен спал с лица, явно расстроившись своей неудаче.

– Ну вот, я – полный болван.

– Вовсе нет. – Приятель, еще не успевший присесть, положил ему на плечо руку. – Просто попробуй догадаться по фамилии графа... Так будет много подручней.

Молодой Юнанс снова вспыхнул улыбкой, не замечая, как Кэмпбелл чуть виновато глянул на графа, как бы прося прощения за эту маленькую неловкость. Тот также взглядом сказал, что обижаться не собирается.

– Ну, конечно, вы ведь представились, как...

– … Фальконе, – подсказал граф.

– То есть вы...

– … Итальянец, – снова охотно подсказал граф.

И им, наконец, принесли заказанную еду. Лорд Юманс с приятелем удалились было к себе, но молодой человек так часто вставал и возвращался к их столику по поводу и без, что граф смилостивился над ним и предложил отобедать всем вчетвером, что было принято крайне восторженно.

Джек начал догадываться, что перманентный восторг – привычное состояние лорда Юманса... Что, впрочем, и подтвердилось дальнейшим общением.

– Все никак не могу понять, почему сразу не догадался о вашем акценте, – снова и снова возвращался он к первоначальной теме знакомства. – Это ведь так очевидно, что вы итальянец.

– В самом деле?

– Вы похожи на итальянца.

– И чем же, позвольте узнать?

– Ну, – молодой человек на секунду смутился, – просто похожи... Фамилия у вас итальянская! – воскликнул он так, будто этим все объяснялось.

– Вы удивительно догадливы, друг мой. – Если Фальконе и посмеивался в душе над чудаковатым своим собеседником, то внешне ничем этого не выказывал.

А тот продолжал за ним наблюдать... как за карманной мартышкой, сравнения лучше Джеку в голову не приходило. И ловил каждое слово.

– Нет, правда, вы извините, граф, что я сразу не догадался, что вы итальянец. – Джек с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. – Я, знаете ли, очень не по-британски люблю иностранцев. И если об этом узнает мой дядя...

Фальконе пообещал:

– Не беспокойтесь, мы ничего не скажем ему.

– Благодарю, граф. – Лорд Юманс подался вперед, приглушив звучание своего голоса: – Мой дядя, я теперь понимаю, целиком и полностью ошибается, считая всех иностранцев невежественными глупцами. Вы с Кэмпбеллом совсем не такие...

– Рад слышать. Но мистер Кэмпбелл, насколько я понимаю, шотландец, а Шотландия с Англией это почти что одно, разве нет?

Лорд Юманс подавился куском оленины, который неосмотрительно положил себе в рот, и приятель, похлопав его по плечу, озвучил, казалось бы, очевидную для каждого разумного человека мысль:

– О нет, сеньор, боюсь, в этом вы ошибаетесь. Нет более непохожих людей, чем англичанин с шотландцем! По крайней мере, мы искренне в это верим, – чуть насмешливо заключил он.

– Хм, – озадачился старый граф, – но я слышал, даже ваша высокочтимая королева Виктория имеет летнюю резиденцию в Абердиншире, на берегу реки Ди.