Пиромант звучит гордо. Том 1 и Том 2 (СИ) - Зигмунд Крафт - Страница 23

Впервые обо мне кто-то переживал по-настоящему. Тайритрон ведь был честен со мной, всегда расспрашивал как себя чувствую, не случилось ли чего. Мне это казалось дежурной фразой, и только сейчас понял, что он действительно волновался за меня. Хотелось провалиться под землю, а потом побежать всё исправлять, снова заслужить искреннюю похвалу и ту улыбку, что появлялась на его лице после очередной моей победы.

— Жаль ему, — буркнул он. — Просто будь в следующий раз аккуратнее. А сейчас, отдыхай. Я принесу тебе завтрак.

Пока я ел, Тайритрон рассказал, что произошло. Подсчёты оказались верными, проспал я пять дней, за которые много чего успело произойти.

Если вкратце, то Коррон с друзьями пробрались в техническое помещение арены и украл камни, генерирующие защитное поле. Они оглушили охранника, который их знал и не ожидал подвоха, потом ещё стащили его усиливающие зелья. Случившееся являлось невиданным прецедентом для города и арены в частности, потому тут же активизировались соответствующие структуры, проведена проверка коммерческой деятельности организации. Вскрылись многие не совсем законные инциденты, руководители полетели с постов.

В общем, мелкие засранцы навели шороху на весь город, а деятельность арены в итоге приостановили на неопределённый срок.

— Они узнали, что явилось причиной инцидента и искали тебя, Ксандр, — говорил Тайритрон, качая головой. — У меня нет документов на тебя, точнее, то что есть, легко проверяется, потому им ничего не дал в руки. С трудом, но мне удалось уладить вопрос с местным главой города, перешагнув через несколько ступеней компетенций. Дорого, но удалось. Так что прошу тебя, не делай больше таких глупостей.

После всего, что услышал, чувствовал себя просто отвратительно. Никогда меня ещё не посещало такое всеобъемлющее чувство вины.

— Отдыхай, — Тайритрон встал со стула и вышел. Вслед за ним понеслись довольно молчаливые феечки, неся посуду.

Чувство слабости оставалось со мной ещё несколько дней. Всё это время учитель проявлял заботу, делал всё, чтобы горе ученик как можно скорее выздоровел. Чтобы не скучал, занятия проводил в комнате, где я осторожно манипулировал пламенем. Странным открытием оказалось то, будто забыл им пользоваться. Оно слушалось, но с трудом, приходилось концентрироваться на своих желаниях. Как сказал учитель, это последствия истощения, даже бывали случаи, что эльфам приходилось заново изучать магию, хоть на этот раз процесс и шёл быстрее. Я же понял, зачем он держит учебники — на всякий случай.

— С годами основы стираются из памяти, — говорил учитель. — Многие вещи опытные маги совершают на автомате, не задумываясь, как именно. Именно потому истощение и считается настолько опасным. К тому же, твой неправильный способ магичить принёс пользу: не умея целенаправленно отдавать ману, ты не перешёл ту грань, за которой могут появиться серьёзные разрушения конструкта.

Через пару дней после пробуждения, Тайритрон усадил меня себе на спину и отнёс к месту силы. Мелких духов при нашем появлении словно ветром сдуло, их побег выглядел довольно забавно, что заставило меня улыбнуться, вспоминая о тараканах. Примерно так они разбегались, когда ночью в детдоме свет в столовке включали ради забавы.

— Это ещё что такое? — нахмурился Тайритрон, спуская меня на землю. — Совсем обнаглели, стоило только несколько дней не появляться. Подожди немного, — обернулся он ко мне, — надо обновить защитные руны.

— Да ладно, они вроде не мешаются.

— Это пока. Место силы привлекает очень многих, как слабых, так и сильных духов природы. В конечном итоге, они здесь закрепляются и начинают наглеть, требуя оплату за возможность воспользоваться тем, что им не принадлежит.

Он уже подошёл к роднику и присел рядом, что-то бормоча себе под нос и водя пальцами по камням. Следом возникали светящиеся линии, которые вскоре затухали. Что-то знакомое, кажется уже такое проходил в каком-то учебнике. Подойдя ближе, присмотрелся и узнал рунические символы, которые в принципе мог бы повторить, умей пользоваться маной. К сожалению, большинство знаний продолжали лежать мёртвым грузом, и это печалило. Но всё же часть тех же рун мог воссоздавать своей пиростихией, хоть и требовало это титанических усилий. И всё же, у всего есть свои плюсы: удалось освоить взрывную печать, а это уровень адепта.

Пока в очередной раз размышлял о собственной слабости, учитель закончил и мы сели медитировать. Хотя, кажется, я всё так же не умел этого делать.

Интерлюдия

В грязном истощённом мужчине сложно было узнать наследного принца Ксилтара. Некогда дорогая ткань изодрана и пропитана кровью и потом, длинные волосы спутаны в колтуны, а сам эльф сидел на соломе, брошенной в угол тюремной камеры, прислонившись к холодной влажной стене. Его шею охватывал кожаный ошейник, исписанный рунами, а прямо над ним, выше гортани по обе стороны находились незаживающие колотые ранения. Такие же можно было найти по всему его телу и на лице под внутренними уголками глаз — где физически находились ядра, аккумулирующие ману.

Ширейлин не знал, сколько времени находился в заточении, так как не видел солнечного света очень и очень давно. Периодически его кормили, но парень сомневался, что есть какой-то определённый график. Он был уверен, что частенько о нём забывали, отчего живот скручивало болезненной судорогой. Местные крысы без особого энтузиазма осматривали его миску и тут же убегали, не обращая на пленника внимания. Но эльф знал, что однажды он ослабнет настолько, что те не почураются перекусить им. Сам неоднократно проделывал подобное с врагами. Когда-то, в прошлой жизни…

Нет, он ни о чём не жалел, ни в чём не раскаивался. В нём всё ещё теплилась надежда о спасении, и если не свои, то он сам сбежит, найдя способ. Его беспокоили всё реже и реже, периодически обновляя раны, чтобы принц ненароком не смог восстановиться как маг. Ошейник также использовался для подстраховки, не позволяя добывать ману извне. Последний раз за пленником пришёл всего один тюремщик: похоже, в нём перестали видеть угрозу.

Парень улыбнулся уголком рта. Он уже давно не проявлял эмоций и не сопротивлялся, преувеличивал собственную слабость, усыпляя таким образом бдительность окружающих. Ширейлина не беспокоило, что больше не может использовать магию, которая давно уже являлась неотъемлемой частью его существования. Однажды он вернёт утраченное, это лишь вопрос времени.

По коридору раздались осторожные шаги, что насторожило принца: тюремщики всегда ходили вразвалку, шаркая обувью. Движения их были медленными, словно на прогулке, а когда заглядывали через смотровое окошко, то взгляд пуст, он не выражал ничего, помимо безразличия. Пусть полноценное магическое зрение не воссоздать, но в темноте вполне можно было рассмотреть детали.

Ширейлин лишь молился, чтобы это направлялись не к нему, но незнакомец остановился именно возле его двери.

Убийца? Спаситель? Да и на палача не похоже, как и пыточника: раны ещё недостаточно затянулись.

Послышался звук поворота ключа в замке, обитая металлом дверь открылась. Ширейлин прикрыл глаза, притворяясь, что дремлет. Сам он сжимал заточенную палку, случайно найденную в соломе, которую пусть иногда, но меняли. Хотя, это больше походило на тростинку, но с крупинками маны, которыми он всё ещё пусть и с трудом, но управлял, могло стать вполне реальным оружием. Отчасти это являлось тюремной стратегией: пленный тратил всё, что есть, на свои раны, чтобы не начался сепсис.

Незнакомец приблизился, светя в глаза пленника фонарём, практически ослепляя его.

— Нашёл, — вздох облегчения. — Что же эти изверги с вами сделали… Ваше высочество, вы можете идти?

Ширейлин медленно открыл глаза и уставился на незнакомое лицо с голубыми глазами. Кем бы он ни был, принц его не узнал. Но всё же ответил, слегка кивнув. Горло его давно пересохло и любая попытка заговорить могла закончиться кашлем. Привлекать же лишнее внимание шумом не хотелось.