Смертник из рода Валевских. Книга 3 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 36

Ещё раз взглянув на меня, Карина Фарди развернулась и быстрым шагом покинула поместье.

— Это немного не то, что я просил, но такой результат меня тоже более чем устраивает, — епископ Цват в окружении своих верных помощников магическим образом оказался рядом со мной, несмотря на всю ту огромную бурлящую толпу, что стала свидетелем развернувшейся драмы. — Виконт Лукинский, прошу вас, подойдите.

Осмелевший франт, ощутивший новый вкус жизни, подошёл к нам и тут же рухнул на задницу, когда епископ врезал ему со всего размаха прямо в нос. Удар у епископа Цвата оказался весьма поставленным — нос у виконта превратился в кровавую лепёшку.

— В следующий раз, если ты вздумаешь ещё раз задирать представителя Крепости, я признаю тебя тёмным и сожгу в центе Кострища, — голос у епископа был спокоен, но по тому, как резко от нас отхлынула гудящая толпа стало понятно, что происходило нечто из ряда вон выходящее. — Ты должен охотнику на тёмных Максу жизнь. Свою никчёмную, глупую и погрязшую в пороках жизнь. Из-за тебя, глупца, Крепость только что лишилась одного из сильнейших воинов за последние десятилетия. И ты за это заплатишь. Обязательно заплатишь. Герцог Турбский, у меня есть мнение, что виконт Лукинский жаждет покрыть свой род славой. Полагаю, три года на Стене превратят этого безмозглого болвана в настоящего подданого Заракской империи, годного не только проедать деньги семьи, но и нести хоть какую-то ответственность за свою жизнь. Как вы считаете?

— Полагаю, что три года — это недостаточный срок, чтобы набраться мудрости и опыта, — герцог смотрел на сидящего и глотающего сопли виконта как на кусок дерьма. — Как герцог центрального региона, я считаю, что виконт Лукинский должен послужить на славу империи максимально допустимый срок для его уровня сословия. Виконты служат пять лет, своим примером вдохновляя простых вояк и мелких баронов. Вот и наш соотечественник не посрамит славное имя центрального региона, встав наравне со смертниками в первых рядах Стены.

Герцог обернулся к ещё одному своему помощнику:

— Виконт Хабенский, через час на подписи у меня должна быть бумага о том, что виконт Лукинский отправляется на Стену защищать Заракскую империю от посягательств тёмных сроком на пять лет. После чего прошу вас проследить, чтобы этот молодой человек незамедлительно приступил к несению службы. Даю вам четыре дня, чтобы сопроводить его до Стены и вернуться с отчётом обратно. Выполнять!

— Смилуйтесь, ваша светлость! — облезлый франт позабыл о разбитом носе и хотел упасть на колени перед герцогом, но подоспевшие помощники графа Никитина этому помешали. Виконта уволокли прочь.

— Надеюсь, охотник на тёмных, ты понимаешь, что делаешь и каких врагов приобрёл. Герцог Одоевский является одним из влиятельнейших людей нашей империи. Стать его врагом, истинным врагом, достаточно опасное мероприятие.

— Герцог уничтожил мою семью, — спокойно ответил я. — Обвинив её в каком-то безумии. Я не остановлюсь, пока весь род Фарди не покинет этот мир. Сегодня я сделал первый шаг к своей цели. Жаль, что смерть графини Фарди оказалась фальшивой. В следующий раз буду внимательней.

— Если он будет у тебя, этот следующий раз, — произнёс герцог и покинул дворик. Вскоре за ним потянулись и другие гости. Вечеринка явно удалась и все спешили домой, чтобы рассказать о случившемся. Не каждый день графиню изгоняют из региона.

— Герцог будет ждать вас завтра в десять по этому адресу, — один из помощников герцога вручил Алие бумажку. — Охрана вас пропустит.

— Нас? Или меня?

— Вас. Герцог специально уточнил, что ему нужен тёмный. Всего доброго.

Вскоре мы остались одни. Хозяева поместья занимались немногочисленными гостями, что не ушли домой, слуги бегали как ужаленные, приводя в порядок главные залы, герцог и епископ со своими свитами отправились по своим делам. Алия села на одну из скамеек и тяжело вздохнула. Девушка смотрела вроде на меня, но одновременно куда-то вдаль, витая в мыслях, как в облаках.

— Оно того стоило? — неожиданно спросила Алия.

— Стоило, — я сел рядом с девушкой. — Причём настолько стоило, что у меня возник вопрос. Ты знала о символе?

Алия промолчала.

— Мой личный служитель мать Алия, ты знала о существовании у графини Карины Фарди символа «Аз» на левом плече? — с нажимом спросил я. Хорошо, что я смотрел на девушку. Она коротко кивнула, не в силах произнести это признание вслух.

— Ты знала, каким образом «Аз» можно наложить на человека?

Вновь короткий кивок.

— Злой Инженер? Его работа?

Сейчас решалось всё. Если символ нанёс мой наставник, то с текущего момента я забываю, кто это такой и что это существо вообще существует. Причина таких мыслей заключалась в описании этого самого символа:

«Аз».Символ жизни. Накладывается на тело. Дарует владельцу единоразовую абсолютную защиту от смертельного урона. После использования символ сгорает. Время действия: бессрочно. Для использования требуется порошок чабра и 10 человеческих душ.

Десять человек! Для того, чтобы Карина сегодня выжила, десять человек лишились жизни! Тот, что согласится разменять чью-то жизнь на десять других, недостоин того, чтобы называться моим наставником. Я понимал, что иных вариантов у Крепости нет, но, неожиданно, Алия отрицательно покачала головой:

— Злой Инженер не имеет к символу никакого отношения. Карина Фарди получила его от специального мастера, которого раз в год приглашает Крепость для обновления символов власти высших иерархов. Это случилось две недели назад, когда ты проходил разлом восьмого уровня. Верховный епископ единолично принял решение обезопасить потенциального Чистильщика от случайной смерти. Она едва не погибла на третьем уровне разлома. Её едва не сожрал бронированный крон. Она едва не погибла от рук принцессы. Последний инцидент и стал причиной такого поступка верховного епископа, ты его пропустил из-за того же разлома. Был приглашён мастер, Крепость выделила десять смертников из подвала рейтинга, и Карина Фарди была защищена.

— Получается, что такая же защита есть на верховном епископе, простых епископах, всей верхушке Крепости, наверняка на отце Норе и…, — я требовательно посмотрел на Алию.

— Могу закатать рукав — там ничего нет. Символы — суть Скрона, — ответила девушка. — Они противоречат церковным догмам. По поводу остальных не могу сказать. Такой информации у меня нет.

— Она и не требуется. Если символ даровали Карине, значит, у остальных он тоже имеется. И после всего этого ты продолжишь уверять меня, что Крепость, да и церковь в целом, есть добро в чистом виде? — спросил я, стараясь унять дрожь в голосе. Хотелось орать от злости. — Десять человек, кем бы они ни были, были убиты просто так! Десять, Алия, десять! Ты только вдумайся в эту цифру! Да, смертники не белые агнцы. Многие из них заслуживают смерти, но не такой! Не для того люди соглашаются сражаться с тёмными в первых рядах, чтобы их как какой-нибудь скот отправляли на убой ради того, чтобы кому-то даровать дополнительную жизнь. О каком Свете вообще может идти речь в этом случае? Дай угадаю, мастер, который наносит символы, приезжает в Крепость из-за Стены. Это какой-нибудь высокоранговый тёмный, которого, вместо того чтобы убить, кормят, холят и лелеют? Ещё и оплату выдают за хорошо проделанную работу. Скажи, что я ошибаюсь?

— Нет, ты не ошибаешься, — прошептала Алия, уставившись в точку под ногами.

— Тогда в чём смысл церкви, личный служитель? В чём смысл борьбы с тёмными, если даже высшие иерархи Крепости с ними сотрудничают? С теми, кого они поклялись уничтожать во всех их формах! Разломы не закрываются, потому что с их помощью Крепость поддерживает своё финансовое положение. Мало того, разломы порождаются, чтобы в будущем получить ещё больше прибыли. Кого волнуют случайные жертвы среди обычных жителей империи? Важны ресурсы. Тёмных не убивают, потому что они полезны. Знаешь, я не удивляюсь, если окажется, что Волна в разломе под академией была санкционирована на самой верхушке Крепости. Просто ради того, чтобы напомнить империи о важности Крепости и том, что с ней нужно считаться. И делиться.