Сильное лекарство (ЛП) - Дж.К.Хоган - Страница 5

— Понял, — сказал Кэмерон, тяжело сглотнув. Он понял, что, наверное, тогда должен перестать считать это место сумасшедшим домом. Он был уверен, что эти люди хотели, чтобы их считали сумасшедшими, не больше, чем он хотел, чтобы его считали пьяницей.

— Хорошо. Помни это, и мы отлично поладим. Первую неделю ты будешь ходить за мной. Будешь слушать и наблюдать, и делать что-то только когда я скажу. По моим выходным тебя будет обучать Ифа. Также, я уверен, судья проинформировал тебя, что у тебя будут обязательные консультации касательно алкоголизма, и тебе нужно посещать два групповых собрания в неделю — в качестве пациента. Как помощнику по уходу за пациентами тебе может понадобится посещать больше.

— Что? Я не алкоголик. Я совершил кое-что глупое, и меня поймали… — возмущённо начал Кэмерон.

— Ладно, полагаю, судья тебе это не объяснил. Или твой адвокат. Это часть сделки. Это одна из единственных причин, по которым тебе позволяют ходить здесь свободно, так что я не буду с этим бороться. Может, у тебя нет зависимости, но явно есть проблема с алкоголем, иначе тебя бы здесь не было. Моим советом будет проглотить свою гордость и, может быть, просто позволить терапии тебе помочь. Ты не должен стыдиться, мы все видели и похуже.

Кэмерон чувствовал именно стыд, поверх злости, боли, чувства предательства и ужаса. Но, по крайней мере, он был не в тюрьме. Он снова кивнул Рохану.

— Я постараюсь. Я ценю возможность быть здесь.

Рохан похлопал его по спине и хохотнул.

— Хорошая работа, парень. Почти похоже, что ты говоришь серьёзно. Идём дальше…

Кэмерону устроили тур по всему центру, за исключением изолятора. Это могла бы быть любая обычная больница, с бежевыми стенами, линолеумом и депрессивными безликими картинами. Один коридор дверей перетекал в другой, пока он не обнаружил, что начал отключаться. В конце концов, они прошли в общую комнату, и там начался настоящий тур.

В огромной открытой комнате была изогнутая стена окон от пола до потолка, сделанных из ударостойкого стекла, как сказал Рохан, с видом во двор. Вид был по большей части скрыт снегом, но, наверное, весной было красиво. В одном конце комнаты бал развлекательный центр с телевизором, стерео и парой консолей для видеоигр. На противоположной стороне была обустроена игровая зона с различными настольными играми, столом для пинг-понга и множеством игрушек.

Повсюду стояли столы и стулья, ходили дюжины людей в униформе и в больничной одежде. Некоторые были в своей одежде, в различных спортивных штанах и пижамах, ничего сдерживающего или опасного, и у многих на ногах были сланцы. Несколько человек смотрели фильм, некоторые играли в игры, а некоторые сидели за столами, глядя в пустоту. В душе Кэмерон был облегчён, что никто не был в смирительной рубашке, не кричал и не бушевал, как он представлял, когда только получил свой приговор. Он знал, что это было… предвзято, или как это называется, но фильмы и книги предоставили массовой культуре единственный взгляд на то, что происходит в психиатрической больнице, и Ривербенд явно не соответствовал этому критерию.

Рохан наклонился и тихо заговорил, чтобы слышал только Кэмерон.

— Я расскажу тебе про нескольких пациентов, пока мы здесь, но с большинством из них ты просто познакомишься, пока будешь проходить обучение. Ты никогда не запомнишь их всех, если я просто перечислю, а тебе важно их всех запомнить.

— Ладно, — ответил Кэмерон, но его взгляд двигался от человека к человеку, абсурдно ища признаки «сумасшествия». У него было предчувствие, что многие его ошибочные мнения разрушатся за время работы в Ривербенде.

— Хорошо, за столом для пинг-понга Холли Кинер и Кевин Джессоп.

Кэмерон проследил за взглядом Рохана, пока не увидел крохотную блондинку, которая была бы симпатичной, если бы не впалые щёки и желтоватое лицо, и обычного на вид мужчину средних лет с редеющими волосами.

— Холли госпитализирована из-за тяжёлой нервной анорексии и сопутствующей депрессии. Она очень хорошо справляется, так что я надеюсь, что её выпишут через месяц или около того. У Кевина пограничное расстройство личности и биполярное расстройство второй степени. Ты обнаружишь, что у большинства наших пациентов несколько расстройств, так как зачастую неврозы питают друг друга.

Кэмерону тяжело было это понять. Эти люди выглядели нормальными. Да, Холли определённо казалась слишком тощей, но напоминала Кейт Мосс в девяностых. Парень, Кевин, мог быть чьим-нибудь отцом, тренировать футбольную команду или строить дома на деревьях на заднем дворе. Но они были здесь, госпитализированные из-за сума… из-за психического здоровья.

— Так ему когда-нибудь станет лучше? Кевину?

— Тяжело сказать. Это зависит от того, насколько он готов исправить свою симптоматику и каким послушным он может быть в плане лекарств вне центра. С расстройствами личности всё сложно, потому что они скорее отражают то, как устроен мозг человека. От них нет лечения, потому что пациент просто рождается таким, но мы можем сделать многое, чтобы помочь человеку жить нормальной, функциональной жизнью. Они просто должны хотеть этого.

— А он не хочет?

— Пока нет. Он относительный новичок.

Внезапно к Кэмерону подошла молодая женщина с яркой улыбкой на лице. Она была в больничном халате, который соскользнул и открывал одно её плечо, и у неё была копна кудрявых рыжих волос. Она напомнила Кэмерону ту девчонку из «Храброй сердцем», за исключение совершенно другого окружения.

Она вытянула худую руку и протянула Кэмерону маленький, чёрный бархатный мешочек.

— Подержишь это для меня? — мило спросила она.

Кэмерон опустил взгляд на мешочек, затем перевернул его и высыпал содержимое себе на руку. Стеклянные шарики. Женщина захохотала, будто это была самая смешная вещь в мире, и Кэмерон даже увидел, как дёрнулись пухлые губы Рохана.

— Мне нужно, чтобы кто-нибудь присмотрел за моими шариками; я всегда их теряю, — сказала женщина, хихикая.

— Кэмерон, знакомься с Изобель Флэтт. Она любит знакомиться с испытуемыми сумасшедшими шутками. Это дико неприемлемо, — Рохан явно с трудом оставался строгим.

— Ты же знаешь, что тебе это нравится, — вмешалась она. — Должно нравиться, потому что ты наконец привёл мне кое-кого горячего! — она устроила большое шоу, сжимая бицепс Кэма.

— Эм, приятно… познакомиться, — заикаясь произнёс Кэмерон. Он осторожно убрал её руку со своей, как можно вежливее. Он спорил с собой, должен ли быть честным и остановить её. Это значило бы быть «открытым» в Ривербенде, но почему-то эта возможность больше восторгала его, чем ужасала, так что он продолжил. — Простите, мэм… Я, эм… Я гей.

Боковым зрением Кэмерон увидел, как взгляд Рохана метнулся к нему, но проигнорировал это. Изобель выпятила нижнюю губу, преувеличенно хмурясь, и вздохнула.

— Как и все красавчики, так ведь? Тем не менее, полагаю, мне придётся продолжать попытки вымотать этого здоровяка.

— Этому не бывать, Изобель, — ответил Рохан. Он постучал Кэмерону по плечу, затем позвал его в другую область комнаты.

— Что с ней не так? — спросил Кэмерон. — В смысле, у неё странное чувство юмора и нет границ, но она не кажется… больной.

— Не дай ей тебя обмануть. У Изобель диссоциативное расстройство личности — в ней несколько личностей.

— Ого. Не думал, что такое существует. Думал, это только в кино.

— Многие люди так думают. Большинство изображений в СМИ очень неточные, но это существует и может быть сокрушительно. Изобель сейчас в довольно стабильном состоянии. У неё три отдельных личности, но они отступили, как никогда в прошлом.

— Ого, — снова произнёс Кэмерон.

— Честно, это хорошо, что ты не увлекаешься женщинами, потому что Изобель может быть очень настойчивой.

Рохан рассказал про ещё нескольких пациентов в комнате, объясняя их заболевания, пока Кэмерон пытался всё запоминать. Он будет помогать заботиться об этих людях, а после такого месяца, который у него был, ему нужно было попытаться преуспеть в чём-нибудь… в чём угодно.