Вор вне закона - Алов Константин - Страница 19

За избиение тренера Сильвера с треском выгнали со сборов и дисквалифицировали на год. Нодарик хлопнул по плечу и презрительно усмехнулся.

— Плюнь на этих уродов. Не пропадем.

— Загляни ко мне через недельку, — буркнул Михалыч, провожая Сильвера в Москву.

Как-то в "Яме", что в Столешникове, куда Крюков иногда заглядывал попить пива с креветками, он снова повстречал Миню с Гриней. Они держались с видом заговорщиков.

Взяв по паре кружек и по тарелке креветок, они забились в дальний угол возле сортира.

— Есть одно место, — шепотом сообщил Крюкову Миня. — Зал для спецслужб, оборудован по последнему слову техники. Занятие ведет профессиональный диверсант.

— Вьетнамец? — припомнил Крюков старый разговор.

— Нет, наш, русский. Но приемчики знает — закачаешься. Одним пальцем убить может. Чувак молодой, но совершенно седой. Альбинос.

Тут в разговор вступил и молчавший до тех пор Гриня.

— Только чтобы у него заниматься, надо вступить в ОКОД.

— Куда? — не врубился Крюков.

— В ОКОД. Оперативный комсомольский отряд дружинников. Ты дружинник?

— Всегда! — щелкнул каблуками Крюков. — Какой только херней не приходится заниматься, чтобы попасть в приличный зал!

Они договорились встретиться через пару дней, чтобы отвести Крюкова к седому инструктору.

Генерал Степан Кузьмич Цыгун был приставлен самим генеральным секретарем КПСС к председателю КГБ Антропову не столько в должности заместителя, сколько в качестве шпиона. И в этой роли он чувствовал себя крайне неуютно. Он постоянно ощущал себя между молотом и наковальней. Кроме того, с работой секретного ведомства он был знаком разве что по фильмам о нелегкой судьбе резидента. Поэтому ощущал он себя в доме на Дзержинке чужим для всех.

Генералу Цыгуну как воздух была необходима своя команда. И набрать ее он мог только из числа перспективной молодежи, в первую очередь — выпускников институтов, не имеющих связей внутри секретного ведомства.

Одного из таких выдвиженцев он и вызвал сейчас в свой кабинет. Лейтенант Седой закончил спецфак Университета Дружбы Народов, в просторечье "Лумумбария". База спецфака находилась под Москвой, в поселке Новонагорное. Высокий бетонный забор, окружавший по периметру это сверхсекретное заведение, украшала сделанная местными юмористами и намалеванная аршинными буквами надпись: "Шпионская школа".

Фамилия нового помощника — Седой — до странности соответствовала его внешнему облику. Несмотря на молодой возраст, лейтенант был сед как лунь. Это позволяло ему легко менять внешность и видимый возраст. Он выглядел молодо, но, в то же время, солидно и импозантно. Из его личных качеств генералу Цыгуну больше всего импонировали исполнительность и инициативность лейтенанта.

Лейтенант Седой любил кабинет шефа, обставленный мебелью в стиле "сталинский ампир". Гигантский старый глобус в углу, на котором Советский Союз еще не включал в себя прибалтийских стран, а карта Африки пестрела романтическими названиями "Бельгийское Конго", "Французское Конго", "Британская Африка", "Германская Африка".

Когда генерал впервые вызвал новичка в свой кабинет, тот просто не поверил в свое счастье. Такое сотрудничество обещало не просто радужные перспективы, но головокружительную карьеру. И это ему, человеку, не имевшему в Комитете ни родственных, ни иных связей.

Генерал говорил долго и, вроде бы, ни о чем. Наконец подошел к главному.

— Мы должны бороться за нашу молодежь, ведь это наши завтрашние кадры. С Запада идут гнилые поветрия — рокмузыка, модные тряпки, красивая жизнь. Теперь и с Востока завоняло. Мы со своей стороны, конечно, не будем долго терпеть и скоро прихлопнем все эти каратэ, кунфу и прочие восточные штучки-дрючки. Но в эти секции идут не хиппи, не стиляги, а настоящие крепкие парни. Это наш контингент, и мы должны возглавить это движение. Главная задача на данный момент — создать на базе неорганизованных секций, пропитанных чуждой нам самурайской идеологией, комсомольские отряды, члены которых будут проникнуты патриотическим и коммунистическим сознанием. Вы сами-то, кажется, владеете этими самурайскими спецприемами?

— Так точно! Имею черный пояс.

Генерал припечатал кулаком лежавшие на столе бумаги.

— Вот и займитесь. Организационная и материальная помощь будет вам оказана. Только чтобы без поясов и поклонов, без всей этой восточной мистики и ритуалов. У нас же есть свои ценности. Что-то вроде волкодавов и чистильщиков. Помните, как там у Богомолова в "Моменте истины"?

— Так точно! — снова щелкнул каблуками Седой.

— Тогда действуйте.

Через пару дней Миня и Гриня, как и обещали, привели Крюкова в "закрытую" секцию.

Тренером был молодой парень, лет на пять старше Крюкова, но совершенно седой. На ум приходили стереотипы на тему выпавших на его долю страданий и приключений. Крюков ему даже позавидовал.

Сначала Крюкова и других вновь пришедших оформили и занесли в списки оперативного комсомольского отряда. Потом какой-то облезлый тип из райкома принялся рассказывать о сложном международном положении и задачах комсомола. Говорил он долго и, наконец, исчез, а вместо него на трибуну взобрался бородатый энтузиаст и понес околесицу об исконно славянских истоках рукопашных единоборств.

По нему выходило, что славяне, они же скифы, научили рукопашному бою греков. Александр Македонский занес это умение в Индию, а оттуда Бодхидхарма экпортировал их дальше, в Китай. И так далее. Докладчик провел параллели между танцевальными позами гопака и тренировочными движениями шаолиньских монахов. Выходило, что гопак гораздо древнее и является ровесником египетских пирамид.

Затем речь зашла о населявших территорию Советского Союза азиатских народностях. Оказалось, что это именно они разработали приемы борьбы без оружия, которые потом бессовестно присвоили себе китайские и японские милитаристы. Завершилась лекция рассказом о мастерстве советских НКВДшников из контрразведки СМЕРШ. Впрочем, на просьбу показать как правильно следует "качать маятник" лектор пробормотал что-то невнятное и исчез.

Зато практические занятия понравились Крюкову гораздо больше. Для начала седой тренер велел всем облачиться в легкие бронежилеты и закрытые боксерские маски. Потом он вызывал всех по очереди и проводил с каждым небольшой спарринг вполсилы, чтобы понять степень подготовленности ученика.

Крюков все свое умение демонстрировать не стал. Попрыгал немного, нанес пару пробных ударов с дальней дистанции, отбил атаку Седого. Тем не менее, когда они расходились в разные стороны, Крюков уловил вдруг цепкий как колючка репейника взгляд удивительно светлых глаз нового тренера.

Вскоре начались рейды и дежурства по линии ОКОДа. Крюкова зачислили в группу, где старшим назначили Гриню. Миня, разумеется, оказался с ними. Поначалу задания у них были — проще некуда. Они патрулировали улицы как обыкновенные дружинники, дежурили на дискотеках. Крюков подозревал, что все это ерунда и готовят их не для этого. И продолжал напряженно тренироваться.

Однажды их группу прикрепили к отделению уголовного розыска Павелецкой железной дороги. В дежурной части на вокзале веселый опер в штатском угостил их самодельными солеными сухариками и приступил к инструктажу.

— Работать будем в электричках на линии "Аэропорт "Домодедово — Москва". Наш объект — это карточные мошенники, так называемые каталы. Работать будем рано утром или поздно вечером. Практически ночью. Вы будете выступать в роли жертвы шулеров. Дело опасное. Вас будет прикрывать опергруппа, но урки есть урки. Могут и ножичком ткнуть. Возражений и отказов нет?

Возражений и отказов не было. Напротив, предложение не спать ночами и за бесплатно подвергать себя смертельному риску было встречено с большим энтузиазмом.