Случилось нечто невиданное (ЛП) - Даскалова Мария - Страница 51

     Через два дня атака повторилась с удвоенной силой. Адмирал был вынужден снять с кораблей и послать в бой значительную часть служителей и офицеров. И снова в этом отчаянном сражении русские устояли перед напором многочисленных превосходящих сил противника. Тогда едва не погиб и генерал Перовский, которого заменил знаменитый генерал граф Воронцов, спешно прибывший из Одессы. В эти тревожные и напряженные дни адмирал узнал и одну радостную весть — в русском лагере Рада родила девочку. Она попросила адмирала стать ее крестником. Тот назвал младенца Надеждой.

<p>

<a name="TOC_id20253449"></a></p>

<a name="TOC_id20253451"></a>Глава XXII

Неотправленные письма

1

     Бои за Варну продолжались непрестанно и ожесточенно. Августовские дни, знойные и напряженные, тянулись один за другим. Лето подходило к концу. Постоянные шторма у этих берегов порой начинались с началом октября, и адмирал торопился с завершением боевых действий.

     Юсуф-паша также спешил. 19 и 20 августа к западу от крепости он предпринял атаку на позиции Веллингтонского полка, который контролировал дороги на Шумен и Провадию. Полк уже был в неполном составе. Против него паша направил большие силы. Удар был неожиданный и сильный, и веллингтонцы дрогнули. На помощь им пришел Могилевский полк. Бои продолжались двое суток без перерыва. Турки сражались отчаянно. Юсуф-паше очень была нужна победа, полный разгром русских при Варне, чтобы укрепить свое пошатнувшееся положение. Высокая Порта уже неоднократно требовала от него объяснений о причинах его неуспехов. Юсуф-паша понимал, что если не победит, то впадет в немилость, потеряет султанское благоволение, ему придется проститься не только с престижем уважаемого полководца, но и, возможно, с самой жизнью.

     И адмирал Грейг имел основательные причины спешить со взятием Варны. Его разведчики поймали посланца Царьграда, от которого адмирал узнал, что к Варне движутся армии великого визиря и Гомера Врион-паши. Если все это было правдой, а не хитро подброшенной противником дезинформацией, поражение русских при Варне будет неминуемым. Адмирал Грейг видел реальную опасность того, что его десятитысячный отряд будет окружен пятидесятитысячным, а то и шестидесятитысячным турецким войском. Если Гомер Врион-паша действительно собирается следовать к Варне, то это означает, что он оставил или готовится оставить свои позиции в Шумене. Следовательно, там, в Шумене, не будут развиваться решительные действия. Выходило, что задержание главных сил Дунайской армии перед Шуменом было хитрой уловкой турецкого командования, и оно готовилось бить разрозненные русские силы группировками мощных сил.

     Раскрыв замыслы противника, Грейг срочно послал фельдъегеря в главную штаб-квартиру у Шумена с настоятельной просьбой о немедленной помощи. Он предлагал двинуть к Варне корпус князя Евгения Вюртембергского. Адмирал ценил и уважал этого вспыльчивого, несговорчивого и замкнутого человека. Истинный воин, он всем сердцем берег своих солдат и относился к ним как родной отец. Делил с ними невзгоды, увлекал их своим примером. При Бородино князь Евгений показал беспримерную храбрость. В таком военачальнике, умеющем воевать умно, владеющем военной наукой и ценящем жизнь воинов, нуждался Грейг.

<p>

</p>

2

     Александр Иванович Казарский выражал недовольство собственными действиями яростной стрельбой по перешейку, по которому снова передвигались неприятельские подкрепления. Мост на реке Варна-дере находился под обстрелом бомбардирского брига «Соперник» и двух гребных отрядов — мичмана Липкина, который действовал в озере, и второго со стороны моря, которым командовал капитан-лейтенант Брилиан. Несмотря на усиленный обстрел, по нему проходили неприятельские части. Несли потери, но проходили. И вопреки усилиям матросов и офицеров противник смог попасть в крепость.

     После этих неуспешных действий адмирал решил выделить людей, как бы трудно это ни было, и высадить десантом на южном берегу залива. Казарскому была поставлена задача: отправиться к мысу Галата и выбрать подходящее место для высадки десантных частей. От них требовалось перекрыть Царьградский тракт, построить там полевые укрепления и следить за обстановкой. Угроза от предстоящего появления великого визиря Селим-паши, а также Гомера Врион-паши, вынудила адмирала предпринять такие действия.

     Казарский выбрал место для десанта. Оно находилось в самой южной части залива, где имелось небольшое поселение. Оно служило турецким портовым властям карантином для прибывавших морем в Варну заразных моряков и путешественников. Поселение носило название Карантината.

     Еще перед высадкой матросы «Соперника» заметили на берегу группу мужчин, рядом с которыми паслись стада овец и волов. Мужчины поспешили на встречу с моряками и попросили, чтобы их отвели к командиру. Один из них заговорил с Казарским на русском языке. Он сказал, что все они болгары, опытные моряки-каботажники. Они хотели поступить на русские корабли в качестве матросов, чтобы участвовать во взятии крепости Варна. И они пришли к братьям-русским не с пустыми руками. Сопровождаемый ими скот — двести голов овец и тридцать волов — был даром болгар из близлежащих сел. Также они сказали, что и другие мужчины — лодочники и рыбаки — хотели вступить в ряды русского флота.

     Капитан-лейтенант Казарский был взволнован. Болгарин, предводитель этой группы, человек не молодой, среднего роста, с доверчивыми синими глазами, рассказал ему свою историю. Звали его Георгием Арнаутовым, по профессии был он кормщиком на каботажных гемиях. Когда он узнал, что русские зашли в Кюстенджи, то попытался перебежать к ним. Но его старая гемия не выдержала бури и затонула, а он с матросами едва спасся. Добрые люди их укрыли, и таким образом они смогли дожить до встречи с русскими братьями.

     От радости и умиления в глазах Георгия Арнаутова стояли слезы.

     Через несколько дней тридцать болгар заняли места больных и раненых русских матросов. Эти добровольцы оказались опытными моряками, они исполняли свои обязанности точно и с желанием, были дисциплинированны и нетребовательны. Георгия Арнаутова оставили при штабе. Он хорошо знал уязвимые места крепости, и самое главное — ему были известны отмели между Варненским и Девненским озерами, по которым можно было пройти вброд.

<p>

</p>

     Усталый Казарский зашел в свою каюту поздно вечером. По поручению адмирала он распределял новые группы добровольцев по большим линейным кораблям: «Норд Адлер», «Пимен», «Пармен» и «Иоанн Златоуст». Русские матросы тепло встретили добровольцев. Их обмундировали, распределили по местам. Об этих людях и думал капитан-лейтенант, оказавшись в своей каюте. Ему хотелось поделиться своими мыслями и чувствами с каким-нибудь близким человеком. Но никого рядом не было. Капитан-лейтенант Колтовский отправился на своем бриге «Орфей» в разведывательный рейд. Юрий Кутузов лежал в госпитале далеко отсюда.