Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 67

Путешественников везли на тройках. Центровую лошадь ямщики любовно называли “бычком”, она была самой сильной, умной и выносливой из трех.

Ехать быстро по накатанной дороге иногда мешали обозы, которые непрерывно шли по тракту. Услышав колокольцы быстрых саней почтовых лошадей, на которых ехали супруги Штольман, обозы брали в сторону. Иной раз огромные поклажи с различным товаром, провиантом и чаем растягивались до пяти верст в длину. Сотни саней шли друг за другом.

За два дня Яков Платонович насчитал почти полтысячи подвод с грузами.

Лошади, встречая обоз, шарахались. Они увязали по брюхо в снегу, уходя с колеи. Приходилось мужчинам вылезать и, утопая в снегу самим, вызволять сани.

Несколько раз лошади опрокидывали повозку, тогда нужно было срочно собирать раскиданные сундуки, каждый раз чего-то из недосчитываясь. Как не старался Яков обезопасить Анну, пару серьезных шишек за эти дни она набила, травмируясь при падениях.

До места назначения ехать предстояло около месяца. Сверх этого две недели Штольман выделил на стоянки в крупных городах по пути следования. Анне Викторовне требовался отдых и сон, время на сборы. Ему было необходимо успевать отправлять и получать почту, пересылать донесения и и приказы, новому месту службы следовало уделять как можно больше внимания.

Не доезжая полста верст до Омска, потребовалось прервать путешествие и искать ночлег. Начал валить снег, поднималась метель, обещая сильную непогоду. Возчик предложил ехать ночевать, переждать, пока все утихнет, на почтовую станцию или к “дружку” неподалеку.

- Что значит, к “дружку”? Куда положено, туда и вези! - строго сказал Яков Платонович.

- Так знамо дело, Ваше Высокоблагородие, на почтовых станциях все казенное, содержится не всегда исправно, клопы опять же, пища дурная. А на постоялом дворе просторно, хозяин лошадей сменит, хозяйка и покормит, и спать уложит.

Яков с тревогой посмотрел на одревесневшую, изнуренную дорогой Анну и сказал:

- Твоя взяла, вези на постоялый двор.

Через пару верст навстречу саням, из леса, пошатываясь, вышел окровавленный человек. Он махал здоровой рукой, прося остановиться.

Штольман наметанным глазом сразу заметил пулевое ранение в плечо.

Раненый представился гонцом почтовой службы и рассказал о своей беде.

Две почтовые тройки с четырьмя почтарями перевозили денежную почту - золото и деньги в ассигнациях. Дело это опасное, но не в первый раз катаются, все были вооружены, да и места эти знают прекрасно.

На безлюдном участке дороги они встретили засаду - двоих всадников. Разбойники вытащили револьверы и перестреляли сначала ямщиков на возницах, затем и самих почтарей. Защищаться было нечем: вытащив револьверы, служилые убедились, что хоть выстрелы и грохотали, но пули с их оружия были кем-то предусмотрительно вынуты.

Душегубы пальнули в каждого несколько раз - для верности, что ни один свидетель не уцелеет.

Этому почтарю повезло, раненый первыми выстрелами, он притворился мертвым, а у добивавшего закончились пули в барабане.

Второй разбойник, сидя верхом на лошади, закричал:

“Он готов уже, поди мертвехонек! Нет нужды задерживаться!”. Однако почтарь ни на мгновение не терял сознание, все видел и был готов покляться, что знает нападавших: на гоньбу напал сам начальник почты и городской голова Омска.

Штольман знал, что есть среди “благородных” господ в Сибири такое развлечение - охотиться в тайге не на зверя, а на людей. Одиноких путников. Этот нехороший промысел, к несчастью, был довольно распространен среди богатых людей, имеющих склонность к садистским удовольствиям. “Охотники за головами” - так называли их полицейские.

Штольман с Лебедевым захлопотали над раненым. Его было очень жаль, да и свидетелем он был ценным. Решено было почтаря со всеми предосторожностями положить в сани, а Алексею Юрьевичу пересесть на “бычка”.

Пока мужчины укладывали раненого, Анна увидела знакомого духа. Он показывал на дорогу.

- Яков Платонович! Там призрак! - тронула Аня мужа за рукав.

- Да, Анна Викторовна, мы сейчас как раз отправимся в ту сторону, я попрошу Алексея Юрьевича проверить, что нужно духу, - согласился Штольман.

Анне все равно было не спокойно. Дух маячил рядом. Он вывел кровью на снегу послание: “смерть уже догоняет”. Это было так зловеще, что Аня задрожала от испуга.

Может быть, дух сообщал им, что раненого почтаря не спасти? Метель усиливалась, и мужчины спешили.

Вдруг Анна заметила порыв призрачного ветра, который принес с собой видение: два всадника ехали с револьверами наизготовку. По всей видимости, грабители решили убедиться в отсутствии свидетелей и, поняв свою ошибку, теперь разыскивали раненого почтаря.

- Яков Платонович! - крикнула Анна, - к нам едут убийцы!

Штольман и Лебедев мгновенно вытащили револьверы и почти сразу услышали выстрелы из темноты.

Свое оружие Аня достать не успела. Яков добежал до жены, затащив ее за дерево и повалил в сугроб.

Нападавшие были ранены, но продолжали отстреливаться, пока пули не закончились. В какой-то момент Штольман и Лебедев зашли к ним со спины и увидели, что один из грабителей истек кровью, а второй потерял способность сопротивляться.

Для раненых нужна была подвода, но кроме саней использовать было нечего. С грехом пополам разместившись на возке и имеющихся лошадях, путники добрались до постоялого двора, где каждому была оказана помощь. Не смотря на непогоду, Штольман послал ямщика за доктором и городовыми, успев отправить с ним срочное донесение губернатору. Возчик обещал вернуться к утру, а доктора прислать немедленно.

На Анну Викторовну было страшно смотреть. Она едва почистилась от снега, скинув шубки. Аня переутомилась, была растрепана, испугана, на ее лице отчетливо проступали мелкие ссадины. Она села на лавку и почти мгновенно уснула.

- Хорош муж! - мрачно подумал Штольман.

Он поднял спящую супругу на второй этаж и уложил в кровать, решив разбудить позднее, чтобы помочь раздеться.

Доставая вещи, Яков с удивлением увидел в дорожной сумке Анны патроны. Ранее эта коробка была приложена к револьверу, который, как помнится, Лебедев лично укладывал на дно погребка.

- Анна боится. - подумал с огорчением Штольман. - И не доверяет.

Вот что делать с такой непредсказуемой супругой? При ней явно где-то имеется револьвер. Патроны же не просто так, сами по себе. Яков рассердился за такое вот своеволие и резко похлопал по карманам дорожной шубки супруги, ничуть не заботясь о приличиях. Аня его жена, в конце концов! А вот и револьвер, ожидаемо нашелся в потайном кармане. Второй раз Анна забирает тайком оружие и не особенно даже прячет. Вот упрямица! Несносная, неуправляемая девчонка! Интересно, Аня хоть умеет стрелять? Револьвер не женская игрушка, сила выстрела и отдача у него не слабая, да и выстрелить в кармане, по неосторожности, можно легко.

Но не будить же Анну сейчас! Хотя потрясти благоверную страсть как хотелось. Но у Ани перед тем, как уснуть, был такой измученный вид, что он отбросил свой порыв. Завтра Яков, как разберется с полицией, так и учинит супруге допрос с пристрастием!

Но откуда у Анны оружие? Найти, не зная где искать, было довольно сложно. Племянник на его глазах весьма ловко спрятал револьвер. Сразу же под подозрение попал сам Алексей Юрьевич: мог ли он отдать Анне оружие, если госпожа Штольман попросила его, похлопав глазами так, что ни один мужчина не устоит? Яков бы, разумеется, на уговоры бы не поддался, и револьвер не дал!

Штольман совсем осерчал. Неужели у его жены появились тайны с его же племянником? В последнее время эти двое перестали глядеть друг на друга с подозрением и путешествовали бок о бок вполне мирно. Даже подружились!

Не в силах справиться с ревностью, он ворвался в комнату Лебедева, решив прояснить вопрос.

- Алексей Юрьевич, я хочу знать, как револьвер, что был передан Вам, оказался у Анны. Патроны к нему тоже. Потрудитесь объясниться!