Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 58

Конечно, некоторые строчки ее посланий были проникнуты беспокойством за дочь, мама переживала, как складывается их семейная жизнь с господином Штольманом, однако писала, что верит, Яков Платонович будет хорошим супругом. Мамочка… Анна тоже отправила ей несколько писем с дороги.

Коробейников писал старательно. Аня читала строчки, написанные округлым гимназическим почерком Антона Андреевича. Тот, в присущей ему манере, методично перечислял все события их маленького городка, что он наблюдал, и с которыми столкнулся на службе, будучи назначенным начальником сыскного отделения. Писал, что Трегубов его очень хвалит. Вчитываясь в строки, Анна поняла, что Антон Андреевич растерян и ужасно скучает, потеряв сразу двух друзей и отчаянно не хочет терять с ними связь. Конечно, Аня напишет и ему тоже. За событиями последнего месяца, она совсем забыла о своем верном друге и усовестилась этого.

Время близилось к обеду. В комнату к Анне Викторовне постучалась хозяйка особняка с сестрой и с заговорщицким видом велели собираться в баню.

- Надолго! - погрозила пальцем Наталья. Они объяснили, что мытье - дело небыстрое, а у них там купели, стол накрыт и самовар поставили.

Аня засмеялась от удовольствия. Остальные письма подождут, она целую вечность не парилась. А так, чтоб посиделки с девушками - вообще ни разу!

Баня у полицеймейстера была добрая, даром что сруб небольшой, на четверых.

В предбаннике стояли здоровенные кадки с водой, большой накрытый пирогами, вареньем и другими лакомствами стол, лавки.

Пол был устлан ветками запаренных ароматных трав. Анна с удовольствием ступала по нему, вдыхая душистый воздух.

В парной Анна смело легла на верхнюю лавку, на горячее, отшлифованное заботливой рукой дерево. Что это была за восхитительная нега, попариться вот так, после длительной дороги. Стоявшая в углу каменка деликатно потрескивала раскаленными окатышами. Целебный дух ароматного напара проникал внутрь с каждым вдохом.

Наталья занесла ледяные пихтовые лапы - пышные хвойные ветки, только с мороза. Оказалось, что ими нужно было защищать голову от жаркого пара, пока тебя хлещут березовым веничком.

Ольге Владимировне париться доктор запретил, и она лишь омылась теплой водой. Баронесса сидела, завистливо вздыхая, и гладила беспокойный живот, пока Анна с Натальей по-девчачьи визжали и прыгали после парилки в ледяную купель.

Сначала Аня боялась таких радикальных процедур, но, вдоволь напарившись, раскраснелась и решилась. Она, чтоб долго не сомневаться, сразу прыгнула в обжигающий холод воды, от которого кожа горела пуще чем от веника. Ей очень понравилось. Ольга Владимировна смеялась и просила развеселившихся товарок заканчивать с купанием, все-таки гостья с дороги.

Чай в семействе барона пили с усердием. В баню заготовили брусничный, липовый, малиновый напитки и чаепитие продолжалось почти до вечера, пока утомленные, распаренные женщины вдоволь не наговорились и не вернулись обратно в дом.

В комнате Анна заметила разобранные вещи, часть из которых забрали в стирку. Она расправила влажные пружинки волос и натерлась душистым кремом.

Непрочитанные письма все еще ждали ее внимания.

Письмо от доктора Милца было в официальном конверте с оттиском городской больницы г. Затонска. Почему милый, внимательный Александр Францевич вдруг написал ей письмо?

Впрочем, как оказалось содержимое письма действительно предназначалась Анне. Милц написал большое пространное послание, опекая молодую неопытную женщину и беспокоясь о ее самочувствии. Он растолковал ей про особенность женского цикла в дороге, про перемену климата, как посчитать примерный срок в случае беременности. Как выбрать врача-акушера. Как им с Яковом питаться в дороге, чтобы быть здоровыми и хватало витаминов. Писал про обморожения и перегрев.

Он просил Анну Викторовну писать ее обо всем, что ее интересует и не смущаться. Доктор беспокоился о ней как о супруге своего друга Якова Платоновича, и о их возможном ребенке.

Это было неожиданно, но очень трогательно.

Взяв в руки конверты от Рябушинского, Анна рассмеялась. Нетерпеливый Алексей Егорович! В первом письме он действительно умолял рассказывать все подробности их путешествий, аргументируя тем, что заметки из каждого города, это очень модно, а Анна Викторовна и господин Штольман - популярные личности в Затонске.

Второе письмо от журналиста было отправлено следом за первым.

Вот умеет человек настаивать на своем! - подумала Анна, с улыбкой открывая конверт.

Однако на стол выпало совсем другое сообщение.

Анна с необъяснимой тревогой развернула лист белоснежной дорогой бумаги с ароматом изысканного одеколона.

Письмо было написано красивым ровным почерком. На бумаге стоял вензель дома Разумовских. Оно гласило:

“Уважаемая Анна Викторовна, прошу прощения, что мне пришлось воспользоваться столь недостойным способом связи с Вами.

Господин Рябушинский любезно согласился на мою просьбу отправить письмо от своего имени. В противном случае, у меня были большие сомнения, что мое послание допустят до Вас.

Надеюсь все хорошо, Вы в добром здравии путешествуете по просторам нашей Родины.

Не скрою, иногда на меня нападает тоска вечерами. Я сентиментально вспоминаю моменты наших встреч и ожидание Вашего согласия на брак со мной.

Также надеюсь, что Вы не разочарованы касательства своего решения стать женой господина Штольмана. Во всяком случае, остаюсь Вашим преданным искреннем другом. Вы можете обратиться ко мне в любой момент, с любым затруднением или просьбой.

Вынужден просить Вас об услуге. Дело очень важное. Как Вы знаете, против Нины Аркадьевны заведено дело о шпионаже, но мне удалось похлопотать за нее, да и Высочайшая особа настроена благодушно. Обвинения в шпионаже обещают вскоре снять.

Однако Ваш батюшка, уважаемый Виктор Иванович, месяц назад решил защитить честное имя дочери, и подал жалобу на Нину Аркадьевну в связи с ее показаниями против Вас. Это еще один пункт обвинения. Санкция по нему не такая серьезная, но Нина Аркадьевна не может более находится в заключении.

Хочу Вам сообщить, она ждет ребенка, находясь уже на солидном сроке, и должна родить весной.

Прошу Вас, Анна Викторовна, проявить милосердие к бывшей сопернице и отказаться от обвинения. Я ждал, что господин Штольман, как лицо причастное к трудностям Нины Аркадьевны и опекающее Вас, сам похлопочет об этом, однако он не спешит этого делать. Мне кажется странным, что Яков Платонович регулярно осведомляется о ходе дела и ее самочувствии, и столь безжалостно игнорирует возможность помочь бывшей возлюбленной в таком пустяке.

Исходя из этих обстоятельств, я решил обратиться напрямую к Вам.

Если Вы намерены дать положительный ответ и отказаться от жалобы, поданной Вашим отцом, то мой поверенный в Екатеринбурге будет ждать Вас 23-24 декабря по адресу: Московский тракт, дом 35, господин Лагутин Федор Иванович.

По моей просьбе, документ уже составлен, Вам нужно лишь подписать его.

С глубоким уважением, князь К.В. Разумовский.”

Аня молча какое-что время смотрела на письмо. Мысли не шли. Лишь широко раскрылись глаза в крайнем изумлении. Секунда, другая, третья.. кошмар. Она потеряла возможность связно соображать. До носа все еще доходил аромат одеколона, резко ставшего неприятным. Анна вдохнула несколько раз, скривилась и опрометью бросилась из комнаты. Торопясь, она запуталась в юбках, споткнувшись о порог уборной, ее тут же вырвало, но, к счастью, не на пол, а в ведро. В ушах звенело.

На шум прибежала горничная Татьяна, увидев Анну, она бросилась помогать. Девушка держала волосы, чтобы они не запачкались, пока гостье было нехорошо.

- Ну что же Вы, барынька, здоровенькая же с утра были, может перегрелись в бане, а ли съели в дороге что нехорошее! - причитала она. Татьяна сбегала и принесла Анне воды.

Анна какое-то время сидела на полу в уборной, пытаясь прийти в себя.