Искусство взрывать (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 47

«Только не опять!» — билось в голове, как в набат.

Камни, бетонная крошка осыпались под руками и ногами, казалось, что он карабкался наверх целую вечность. И вот, когда Муравей оказался на твердой поверхности, он услышал те самые слова. «Убей его», — произнесла рация на поясе лежащего бойца, а потом Архимед неожиданно прикрыл своим телом Пожарского. Кто-то мог бы решить, что это случайность, но Муравей был рядом. Он видел, как одно ухо гориллы было повернуто в сторону рации на поясе, а другое в сторону крыши первого корпуса. Оттуда и прилетела пуля.

Архимед все видел, он все знал, это была не ошибка, это было осознанное решение. И почему-то именно это помогло Муравью осознать, каким дураком он был.

— Я иду! — он бросился наперерез Пожарскому.

«Ты не хочешь портить отношения с корпорацией… Ты хочешь заключить сделку», — в голову полезли чужие мысли.

Муравей заметил, как его походя зацепил Кетцалькоатль, вот только победить его внушение от этого стало не легче. Неужели он настолько слаб? Парень вспыхнул огнем от ярости, и чужие мысли неожиданно отступили… Не успев осознать, как именно он справился, Муравей снова начал разгоняться и в этот момент увидел ее.

Жаба! Та самая убийца его брата шла к поднимающейся из-под земли платформе со стоящим на ней самолетом, словно не было вокруг ничего — ни взрывов, ни огня. Муравей замедлился… Ему хотелось броситься на нее, убить, отомстить, чего бы это ни стоило. Но в то же время впереди был Пожарский, которого он и так чуть не бросил.

Только не второй раз!

— И ты решил спасти меня, а не убить ее? — я слушал рассказ лежащего рядом Муравья, и на душе было тепло.

— Ну, убить ее я еще успею, — ответил тот. — А воскрешать мертвых наука пока еще не умеет.

— Справедливо, — согласился я.

— А еще мне показалось, — добавил Муравей, — что я видел на ее щеках черные полоски.

— Как у тех в колбах? — напрягся я.

— Да, — кивнул тот. — Думаешь, Морозов смог улучшить не только обычных людей, но еще и игига?

— Если и так, то он точно выбрал для этого не самого лучшего кандидата, — ответил я. На мгновение повисла пауза, а потом я вспомнил еще кое-что важное. — А та зажигательная граната? Зачем ты нас подорвал, когда мы сбегали от Кетцалькоатля?

Муравей улыбнулся. Так, как он всегда это делал, когда рвал шаблоны и поражал всех какими-то необычными словами или идеями. Мне стало даже интереснее, чем раньше.

— В общем, все дело в мошках, — Муравей объяснил, как справился с воздействием Кетцалькоатля.

— Что? — я ничего не понял.

— Я, когда в первый раз с ним справился, заметил, что у меня все тело как будто пылью покрылось. Провел рукой, а там какие-то сгоревшие паразиты…

— То есть он воздействует на разум, но не напрямую, а с помощью какого-то редкого вида насекомых, — теперь все стало понятно.

И как справился сам Муравей с его горячим телом, и как меня самого спасла волна пламени от гранаты. Буду иметь это в виду, когда столкнусь с этим типом в следующий раз… Я оборвал себя, не додумав мысль до конца. С каких это пор я собрался снова воевать с игигами «Скорости»? Один раз чудом выжил, и хватит!

— Давай двигаться к машине, — я поставил точку в мысленном споре с самим собой.

— Сейчас прикину направление, — Муравей приподнял лежащий на дне лодки парус.

Ветра сейчас было очень мало, но, чтобы добраться до края озера, нам и этого хватит.

— Когда прыгали в лодку, он дул нам в спину и немножко левее, — я помог Муравью правильно развернуть полотнище, чтобы нас направило в сторону ближайшей точки высадки.

Если я правильно оцениваю нашу скорость, то минут через двадцать мы будем на месте. Пятая точка эвакуации — это заброшенный квартал между атомной станцией и городом. Не самое безопасное место, но и заметить нас там будет сложнее всего. Я помнил про улетевший самолет, но в то же время и не думал расслабляться. То, что сбежал сам Морозов, увезя самые ценные плоды своих экспериментов, вовсе не значило, что он не отправит кого-то по нашу душу.

— Думаешь, нас могут выследить? — спросил Муравей. Азарт боя прошел, и на него напала хандра. После встречи с Жабой я был совсем не удивлен.

— Все возможно, — я поднял палец, заканчивая разговор.

Впереди как раз появились звездочки — знак приближающегося берега — и теперь я старался понять, что за ними может стоять. Например, вот эта, качающаяся туда-сюда с интервалом в полметра. Что это? Какой-то прибор на веревочке или нервно всматривающийся в озерный туман наблюдатель? Или взять то сборище звездочек рядом с ним. Я невольно представил, что там стоит закутанный в артефакты игиг. Например, Стрелок…

Туман стал не таким плотным, и я приподнялся над бортом, чтобы поймать момент, когда нас самих еще не будет видно, а вот берег уже можно рассмотреть.

— Это просто таксофон, — я невольно улыбнулся, когда осознал, что именно меня напрягало все это время.

В самой железной коробке было достаточно техники, чтобы я принял ее за бойца, а висящая на одном проводе вывеска действительно покачивалась из стороны в сторону. С ней я почти угадал.

— Да, таксофон, — Муравей высунулся рядом со мной. — Одно время их ставили везде. Я сначала думал, что это просто символ чьей-то глупости или жадности… Кто-то же оплатил эту установку. Но потом узнал, что сами аппараты были лишь верхушкой айсберга. Император приказал провести линии связи даже в самые маленькие деревни и заброшенные районы. Корпорация «Соты» приняла деньги, взяла под козырек, а поставить таксофоны — это уже ее идея. Задумывали как бонус сверху, символ чего-то великого, а получилось… Как получилось.

Лодка пристала к берегу, мы аккуратно вытащили ее из воды, а потом Муравей, отстранив меня, чтобы не мешался, уже в одиночку отнес ее в специально оставленную для этого гараж-ракушку. Подумав, он добавил к лодке несколько купюр — плату за пробитые борта. Я же поспешил к обвалившемуся спуску в подвал у ближайшего дома. За несколько часов ничего не изменилось: тут, как и раньше, стояла наша машина для эвакуации. Новенький блестяще зеленый «УАЗик», на которых часто ездили местные представители «Русатома», идеальный способ не привлекать к себе внимание.

— На базу? — когда я выгнал машину на улицу, место за рулем занял Муравей. Водить он умел точно лучше меня.

— Сначала проверим, как дела у Королевы… — я уже полминуты пытался дозвониться до Анны, но местные вышки связи словно отказывались работать.

Если «Скорость» взяла их под контроль, это будет фактически мятежом против империи, но нас они тогда точно смогут выследить. Сколько нужно времени, чтобы отметить все точки абонентов на карте? Сколько уйдет на то, чтобы отсечь появившиеся только что в районе озера?..

— Надо валить! — Муравей тоже понял опасность ситуации.

— Еще немного, — прежде чем сбегать, я все же должен был решить вопрос с Урусовой.

Пока Муравей ругался и вытаскивал из багажника запасное оружие, я бросился к таксофону. Кредитку в паз, чтобы активировать меню, и я набрал номер Королевы уже не через общую сеть, а по выделенной линии корпорации «Соты». Провод, собственная вышка, спутники — если «Скорость» и устроила диверсию со связью, то вряд ли они смогли добраться так быстро и до всех частных подрядчиков.

Гудок… Еще гудок… Если бы Анна была в порядке, она бы ответила. Ну разве Урусов не идиот? Подвергнуть дочь такой опасности, понадеявшись, что его враги будут следовать правилам приличия! Или… Местные дворяне не такие, как элита в моем мире, для них дело и честь — это то, что стоит риска?

Я набрал номер князя. Учитывая, какую глупость я планировал совершить, надо было точно убедиться, что я не ошибаюсь.

— Пожарский? — Николай Дмитриевич узнал меня еще до того, как я что-то сказал.

— Анна?

— У них. Уже потребовали, чтобы я отступился.

— И вы?

— Обсуждаем условия, но никаких гарантий ни с одной из сторон, — я прямо-таки почувствовал, как князь пожал плечами. Очень устало.