Как я не хотела спасать мир (СИ) - Славачевская Юлия - Страница 16

— Боже, какая духота, — простонала я, стягивая с себя платок. — Просто дышать нечем! — и стащила кофту с длинными рукавами, оставаясь в нательной рубашке.

— Хоть юбку-то не заголяй, — недовольно пробурчал Гри. Огляделся вокруг: — Ты тут пока посиди, а я по округе побегаю, может, еще какую редкую траву найду.

Я немного повалялась, потом села среди душистой травы, расплела и расчесала пальцами волосы, давая голове отдых. И сплела себе венок. Кем я была в этом мире — мне было неведомо, поскольку ведьмой я себя ну никак не ощущала, но где-то в глубине души я все еще была девятнадцатилетней девушкой. И хотелось беззаботного времяпрепровождения, счастья, веселья, улыбок…

— Снежная дева! — выдохнули у меня за спиной.

Да что ж такое! Что ж за напасть! Как, блин, платок стяну — так сразу в герои! Надо взять на заметку — герои в платках не ходят!

— Это не я! — сразу отказалась от предложенной чести, но обернулась.

Надо мной возвышался Ромуальд, как ни странно, достаточно целый. Только пара бланшей на красивой физиономии. А за ним толпилась чуть ли не целая конная армия.

— Это что такое! — вскочила я на ноги, начиная злиться. Тут, понимаешь каждую травинку собираешь, а они одним махом почти половину поляны вытоптали, козлы! — А ну кыш отсюда, окаянные!

— Снежная дева, — благоговейно повторил рыцарь, протягивая руку и касаясь моих волос. — Белые, как снег. — Заглянул мне в глаза: — Голубые, как лед…

— Тупая, как дерево! — постучала я его согнутым пальцем по лбу. — Я — не ваша мифическая Снежная дева. Так что езжайте своей дорогой! Всего хорошего!

— Снежная дева, — заладил, как попугай, этот чертями двинутый рыцарь, глядя на меня с таким неприкрытым восхищением, что сразу захотелось забраться на дерево за неимением пьедестала. А что? Чем дальше от народа, тем целее слава героя.

— Окстись! — строго сказала я, оглядываясь по сторонам в поисках путей отступления. По всему выходило, что пути мне все отрезали. Если только не зарыться в землю головой на манер страуса, но не хотелось оставлять беззащитной пятую точку. Чревато это при такой куче мужиков. — Второй раз для особо глухих на весь организм повторяю — вы ошиблись!

— Прости меня, Снежная дева, — на полном серьезе заявил мне этот отмороженный на оба полушария (я знала, что поход с доспехами через лес зимой просто так для здоровья не проходит!), и сцапал в охапку. Как, блин, свое!

— А ну поставь обратно! — орала я, выкручиваясь изо всех сил и отбиваясь, совершенно не стесняясь. Плевать, если чего-то ему сломаю. Потом вылечу! Так вылечу, что руки склею и ноги узлом завяжу.

Конечно, я дралась за себя, родную, на пределе возможностей. Я даже наплевала на свою брезгливость и попыталась перекусать все, куда смогла дотянуться. А дотянулась я до много. Жалко только, что не до самого дорого! Хоть и грех, но было бы приятно откусить! Только мне рот заткнули ладонью. Гад!

Ромуальд взвалил меня на коня животом вниз и запрыгнул следом. Я в запале чуть было и коня не покусала. Потом передумала — жалко животное. Вдруг мое бешенство передается? Лошади-то за что страдать? Она же не виновата, что на ней скоро будет ездить всадник без головы!

— Отпусти меня немедленно! — блажила я, не жалея легких. Потому как чувствовала моя пятая точка тяжелую руку рыцаря… Тьфу! Чувствовала моя интуиция, что меня точно не пожалеют. Если этот в ближайшем будущем тяжело контуженный вбил себе в голову, что я та мученица из пророчества (тому, кто это придумал — два ведра касторника!), точно поволочет мир спасать!

— Прости! — твердил, как заведенный, Ромуальд, посылая коня во весь опор. А за ним скакала молчаливая стража. Я так подозреваю, что мужики были не в курсе, но спорить не спешили. Или их предводитель вообще такое часто практиковал, и они привыкли. А что? Увидит девчонку, подгонит под пророчество и давай женщиной от проблем загораживаться!

— Я не Снежная дева! — орала я, норовя сползти с коня. И пусть под копыта, зато протест во всей красе! — Это все поклеп и навет! Отпусти меня, и я никому не скажу, что ты клинический идиот!

Бесполезно. У него, блин, мозги уши закупорили!

Скакали мы долго. Или мне так показалось? Трудно наблюдать за временем, наблюдая за копытами. Но куда-то доскакали.

Конь остановился. Ромуальд спешился и стащил меня вниз, аккуратно ставя на ноги. Даже юбку поправил и волосы пригладил. А то они дыбом от злости встали. Жалко, что я не Медуза Горгона, счас бы столько яда ему пожертвовала на добрую память!

Притащил меня рыцарь к пещере на небольшой горе. Снизу лес, сверху небо, справа вход, слева армия. А где выход?

— Снежная дева, — на полном серьезе выдал мне Ромуальд, протягивая руку к своим разбойникам, — выполни свое предназначение! — Тут ему притащили какую-то воздушную, белую тряпочку, оказавшуюся ночной рубашкой. Ей меня и спеленали. В смысле, натянули молча и с почтением и подтолкнули к пещере.

— И чего я там забыла? — озадачилась я, рассматривая вход. — Зачем мне туда надо?

— Там дракон, — ошарашил меня рыцарь. Нет, без шуток. С таким серьезным выражением лица этот сильный мужчина посылал меня, слабую, к дракону!

— И что? — застыла я, стараясь переварить поступившую информацию. Пока получалось плохо. Информация гуляла сама по себе, а мозг от нее бегал, чтобы не сойти с ума.

— Выполни свое предназначение, Снежная дева, — посмотрел на меня рыцарь, — уничтожь дракона.

— Да вы спятили! — выдала я свой вердикт, стаскивая с себя доспехи спасительницы. — Каким образом? Мне его до смерти закусать, заплевать или утопить в слезах? Или просто вежливо попросить? — Я ткнула пальцем в невозмутимого рыцаря: — Дорогой дракон, не соблаговолите ли вы окочуриться, потому что кто-то головозадый решил за мой счет устроить себе счастье! Так давайте устроим его вместе! Так?

А в ответ тишина. Жалко мертвых с косами здесь нет — я бы у них парочку кос позаимствовала на время. Чтобы увеличить их же поголовье.

— Иди! — твердо развернули меня к пещере, снова натянув рубашку.

— Счас! — кивнула я и села на землю. — Своими ногами туда не пойду! И если ты меня туда силой запихаешь, я все равно выйду наружу! А если я выйду, то выйду из себя заодно, и вот тогда вопрос: куда пойдешь ты?!!

— У меня нет выбора, — сжал мужественные челюсти похититель ведьм. — Мы пытались справиться сами, но у нас ничего не получилось!

— И поэтому, — вытаращилась на него я, — ты хочешь, чтобы я заменила собой все войско? И одной левой уложила дракона? То есть у всей страны не получилось, а у меня, маленькой и слабой, получится? — Я сложила на груди руки: — Вот что я тебя скажу — ты спятил! Это окончательный диагноз!

— Иди, — помрачнел Ромуальд, кивая в сторону пещеры. — Я должен попытаться и спасти свой народ от дракона. И если это значит пожертвовать одной красивой девушкой, то я это сделаю!

— Точно спятил! — окончательно уверилась я в его неадекватности. Собственно, выбора у меня и не было. Впереди придурок с армией, позади дракон… Может, хоть он нормальный? Ну должны же быть в этом мире нормальные? Нет?

— Иди, — заладил рыцарь, вытаскивая меч. И за ним вся его рать (Мать! Мать! Мать!!!) обнажила свои метровые ножики, — не заставляй меня делать тебе больно.

— Пипец! — у меня даже слов нормальных не нашлось, так и оскоромилась перед аристократом ненормативной лексикой. — А дракон, типа, мне хорошо сделает? До экстаза доведет, когда жрать будет?

— Да что ты мне душу травишь! — шагнул ко мне с оружием Ромуальд. А глаза больные-больные… из чистого сострадания так бы и выковыряла! — Иди немедленно! — И вся армия за ним мечами ощетинилась.

Выбор стать сырым шашлыком или жареным кебабом был очень трудным, почти невозможным.

— Ладно, — решилась я, поправляя стандартную униформу мучениц, — схожу. Только я вас предупреждала — опыта у меня нет, пророчество не мое, что из этого получится — я не знаю, но вы все равно пожалеете! — И пошла в пещеру с гордо поднятой головой.