Я тоже её люблю (СИ) - "Леопард заманчивый" - Страница 47

— Мне сказали… Холмогорова Космоса к вам привезли, — запинаясь, выпалил Пчёлкин строгой регистраторше в круглых очках.

— Холмогоров… — задумчиво протянула женщина, пролистав страницы журнала с отметками о поступивших. — Космос Юрьевич? Да, есть такой, в травматологию поступил. Триста пятнадцатая палата.

— То есть — в палате? — Витя недоумённо повёл бровью. — Он же… Он что, жив?

— Жив, конечно, — та едва заметно ухмыльнулась. — Перевязки сделают и домой отпустят. Вы можете пройти в триста пятнадцатую, — заключила, захлопывая журнал.

Пчёла взмыл по лестнице, как вихрь. Ненадолго остановился у двери под номером триста пятнадцать, борясь с кипящей внутри злостью. Ну ты даёшь, Кос. Придурок… Неисправимый. А я ж правда очканул. Может, впервые за долгое время — по-настоящему. Наконец сильно дёрнул ручку и без стука ворвался внутрь. Тут же представшее перед глазами зрелище относилось далеко не к самым приятным. С перебинтованной головой и руками, ногой в тяжёлом гипсе, ссадинами и кровоподтёками на лице Холмогоров напоминал большого и жалкого мальчишку, позорно избитого хулиганами. Странно было, что каких-то пять минут назад Витя считал его мёртвым. С нашей жизнью, брат, не странно пулю где-то схватить или на стреле загнуться. А вот так, на тачке в угаре расшибиться, — это же глупо…

— Кос, — Пчёлкин неопределённо покачал головой, усаживаясь рядом на край больничной койки. — До добра наркота ещё никого не доводила. Филе сказали, что ты… — замялся, расчесывая затылок, — ну, того.

— Не дождётесь, — с долей отвращения бросил тот.

Разговор получался неловкий, неправильный какой-то. Между людьми, которые некогда считали друг друга братьями, разверзлась пропасть. И что, Кос, ты это тоже свалишь на оружие, на войну с чеченцами? Это ж всё мы…

— Космос, брат, послушай, — Витя встал с кровати, подошёл к распахнутому окну и закурил, — ты ведь с чеченцами сам тему нарулил, с ворами встречался. Ты же помнишь, что Белый против твоих муток был изначально…

— Я уже говорил, тогда войны не было! — сквозь зубы прорычал Холмогоров, потянувшись к пачке «Мальборо».

— Да с каких пор ты таким святым-то стал? — повысил голос бандит, крепко затягиваясь. — Только подумай, сколько платят за это. Лишним не будет! Мы все в одной системе, Кос, жалеть кого-то тут не получится. Ввязались, так уж надо до конца идти… — он сделал ещё пару затяжек и резким движением выбросил сигарету за окно.

— Пчёлкин, неужели ты не сечёшь совсем, — товарищ постучал кулаком по лбу, после чего скривился от головной боли. — Там же наши солдафоны гибнут, а ты всё о бумажках! Саня наш только недавно таким был, а сейчас почти от его рук будут наши пацаны умирать…

— Тут всё равно нет других вариантов, — Пчёла захлопнул окно и быстрым шагом очертил всю палату по периметру, — одиннадцать лямов на кону, а ваша жалость никому не всралась. Поехали, я лучше домой тебя доставлю, — закончил он с едва заметной ухмылкой и подошел к раненому товарищу, чтобы помочь ему подняться.

Ни одному из них даже в голову не пришло позвонить Филу и Саше, сообщить, что всё в порядке. Каждый был погружен в свои мысли, и мысли эти не предвещали ничего хорошего.

Обстановка в офисе «Курс-Инвеста» накалялась всё больше. Груз с оружием уже должен был доехать до Чеченской границы, и четверо бригадиров замерли в ожидании новостей от Каверина. Они планировали принять звонок ровно в три, но по каким-то причинам возникла задержка. Долгая. Раздражающая.

— Сколько? — Пчёла покрутил губами сигарету, смял её и шумно выдохнул. На покрасневшем лбу виднелись морщины, ноздри нервно раздувались.

— Двенадцать минут четвёртого, — так же тяжело вздохнул Саша, мельком бросив взгляд на циферблат золотых «Rado». Приподнялся, устало откинул голову на спинку стула.

У Пчёлкина дёрнулось нижнее веко.

— Слышь, может, мы перепутали, а? — сложив руки на стол и уперевшись в них подбородком, он продолжал сверлить яростным взглядом дыру в стене и мысленно подсчитывать. — В три часа ночи надо было?

— А с чего это? — Белов надменно повёл бровью. На бледном лице не дрогнул ни один мускул — слишком подозрительная в такой ситуации выдержка, которой никто не придал значения. — Просто у нас Володя такой спец по связи.

— Издевается, бля буду, — Фил медленно снял пистолет с предохранителя, прицелившись в стену.

Саша пробежался взглядом по товарищам. Под пристальным взглядом лидера трудно было утаить своё состояние: Пчёлкин буквально изводил себя, из последних сил сдерживался Валера, и только Космос сидел в стороне, с безразличием уставившись в одну точку и медленно поглаживая стоявший на столе бюст Сократа. Окончательно потеряв терпение, Витя яростно стукнул по настольному звонку, на что Белый лишь укоризненно мотнул головой.

— Нервничаю я, десять лимонов на кону, — пояснил он, шумно вздыхая.

— Одиннадцать, — донёсся из угла кабинета глухой и полный презрения голос Космоса.

— Какая разница, я округлил…

Наконец раздался заветный звонок. Белов и Пчёлкин одновременно кинулись к трубке, однако Саша всё же опередил товарища и перехватил аппарат.

— Алё, да! — крикнул в телефон.

— Милый человек, это ты? — командирским тоном заговорил на том конце провода Каверин, услышав положительный ответ. — А это я. Мы ведём груз. Груз прошёл вторую точку ж/д, всё по плану. Прибытие на место — второй сеанс по графику. Всё понял? Можешь вызывать контрагентов. До связи, — не дождавшись ответа, бывший лейтенант милиции сбросил звонок.

— Сука, — Саша вскочил со стула, бросив трубку на стол.

— Чё такое? — обеспокоился Пчёла.

— Да так, личное, — отмахнулся Белый, приземляясь в большое чёрное кресло. — Завтра заказчики примут груз.

— Йес! — Витя вскочил и восторженно застучал ладонями по столу. — Мама родная, мы сделали это!

— Сплюнь, сплюнь, позвони Вахе, пускай вылетает на родину и контролирует встречу, — выдав распоряжение, Саша громко хлопнул в ладоши. — Дай самца.

Пачка сигарет быстро пролетела через кабинет и оказалась у Саши в руках. Белов потянулся в кресле, медленно затягиваясь. Из всей четвёрки только ему было известно, чем закончится в чеченской столице приём этого груза…

… Вечер следующего дня в офисе выдался не менее напряжённым. Каждый успокаивал себя, как мог. Фил задумчиво бросал кости на поле для нард — их стук по деревянной поверхности отвлекал от дурных мыслей; Кос играл фарфоровыми солонкой и перечницей в виде свинок, подставляя их друг к другу в разных эротических позах; Пчёла, как всегда, ходил из стороны в сторону и пил коньяк — эта бутылка была уже второй за последние шестьдесят минут ожидания.

— Пятнадцать минут — могу понять, — сделав очередной большой глоток, Витя сделал неровный круг по кабинету, — двадцать… Саша, два часа задержки уже! — он громко хлопнул по столу криминального авторитета, но тот лишь пожал плечами.

Звонок мобильного заставил обоих подскочить на месте.

— Стой, погоди, я возьму, — выкрикнул Белов, снимая трубку. — Да, Ваха. Ждём. Точно? Я перезвоню.

На этих словах Сашино лицо странно изменилось — по нему скользнула улыбка. Он неспешно прошёл к своему креслу, продолжая испытывать нервы взвинченного товарища.

— Ну, чего? — нарушил молчание Витя, разворачиваясь к другу лицом.

— Груз на приёме разгрохали, — пытаясь сдержаться, произнёс Белый и, всё-таки не выдержав, истерически рассмеялся.

— Я не понял, что? — Пчёла весь вспыхнул от ярости.

— Всё, забудь, — также беспечно улыбнулся Саша, прикрывая другой рукой телефонную трубку, по которой ему уже настойчиво звонили. — Да, роднулечка…

Чего? На лице проступили багровые пятна. Ты даже не знаешь, Оля, что твой любимый муж натворил… И от чего отказался, придурок! Твой Саша нас всех подвёл. Всех, кто от этой сделки зависел, всех повязанных между собой людей.

А Белов, как ни в чём не бывало, с видом явного облегчения от проделанной грязной работы, небрежно бросил ему: