Воспитанник орков. Книга вторая (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 7

Когда все в жизни складывается удачно, мечтать ни о чем не нужно, ваша фантазия может позволить себе отдохнуть. А вот когда все плохо, и ситуация кажется безнадежной, фантазия просыпается и начинает буйствовать: авот, как бы нам сделать так, да чтобы эдак! А вот, если бы...

Было бы здорово напустить на скелеты тяжелую кавалерию! Мощные першероны, закованные в железо, разрывают построение мертвецов, сокрушают копытами черепа и грудины, топчут подковами берцовые кости, а рыцари, облаченные в полный доспех, рубят мечами направо и налево, бьют палицами, разметая костяки во все стороны! А следом за конницей наступает пехота, добивая тех мертвецов, что уцелеют после сокрушительного удара!

Жаль только, что эта мечта неосуществима. Во-первых, у города Тангейна нет и, никогда не было рыцарской конницы. Уж слишком затратное дело для ремесленника или купца содержать коня, в сущности-то, бесполезного в хозяйстве. Во-вторых, даже если умудриться собрать подходящих лошадей, посадить на них крепких и умелых парней в доспехах, то атаковать неприятеля по крутому берегу — себе дороже. Скорее ты окажешься в море вместе с лошадью, нежели разобьешь врага. А в-третьих, даже при самом идеальном варианте, с кавалерией, в чистом поле, долго против огромного мертвого войска не устоишь. Конь, обремененный железом и всадником, выдохнется за полчаса, а костяная армия в конце-концов задавит численностью.

По той же причине не годится и хирд гномов. Они, поустойчивее коней, но колония гворнов, обитавшая в городе, просто не в состоянии выставить полноценный хирд, а девять-пятнадцать человек (виноват, конечно же гномов!) погоды не сделают.

Недурственно бы было закидать скелеты камнями. Однако же, камнеметы, стоявшие на башнях, для этого не годились. Ну, опять—таки, никто не помнил уже — когда в последний раз осаждали Тангейн? Кажется, когда-то и осаждали, но это было так давно, что никто из старожилов не мог вспомнить (старожилы, как водится, никогда ничего не помнят!), а копаться в городских хрониках было лень. Еще хорошо, что онагры хранились в сухих подвалах под ратушей, а не стояли под открытым небом на башнях — тогда бы уж точно, либо сгнили, либо кто-нибудь пустил их на дрова!

Но главное, даже не это. Камнеметы и катапульты можно поправить, понаделать новых, но как добиться, чтобы они метали свой груз подальше? Камни, уложенные в большие сетки, сплетенные из рыбачьих сетей, не долетали до вражеских позиций, а уж помечтать, чтобы набить сетки кувшинами с петролом, да подпалить скелеты вместе с их «плавучими» комодами, это вообще нереально. Сгорят ли скелеты — это большой вопрос, а кувшинами, можно невзначай и по собственным башням попасть.

Но все-таки, одна из фантазий была воплощена, хотя поначалу она и казалась нелепой.

Это была не просто авантюра. Это была очень дерзкая авантюра!И хотя кое-кто посчитал, что идея пришла в голову именно Дануту, на самом деле это было не так. Такое мог придумать лишь безбашенный человек, а вдумчивый Данут таким не был. Вообще, в последние два—три дня как-то само— собой получилось, что юноша стал командовать всем «летучим отрядом». А что поделать? Гилберт, с которого никто не снимал обязанности начальника разведки и контрразведки вольного города Тангейна, часто уходил по каким—то таинственным делам, встречался со своими лазутчиками и отлавливал чужих. Данут на роль помощника в тайных делах не годился, а как командир отряда — вполне.

Додумался до авантюры Комар, хорошо знавший, как воевать на воде. Соответственно, он сообщил о том Дануту, а тот, загоревшись идеей, пересказал Гилберту, а тот отправился убеждать папашу Беньямина. Как он сумел убедить главу города, летописи не пишут, но скоро у плотников, кузнецов и канатчиков города Тангейна появилась работа, занявшая неделю, но оно того стоило!

В один из дней, когда шло вялотекущее наступление — то есть, скелеты наступали, а жители города их сбрасывали, открылись ворота города, из них выдвинулись четыре баллисты. Поначалу хотели и больше, но в один ряд больше четырех не помещалось.

Прямо перед воротами располагался ровный строй скелетов, ожидавших очереди идти на штурм. И в этот строй, одновременно, из всех четырех баллист выстрелило четыре стрелы, с добрую оглоблю каждая. Тут же разряженные орудия были сдвинуты, а на их место заступило еще четыре.

После очередного залпа, пробившего в мертвом строю изрядные бреши, из города вытащили уже восемь баллист. И снова залп! Расчеты баллист, не тратя время на перезарядку, просто бросали свои орудия и убегали обратно, а на освободившиеся места выкатывались новые орудия.

Огромные стрелы, способные пробивать борта кораблей, пробивали ряды, словно горячая вода, льющаяся на сугроб.

Если бы среди осаждающих были люди, такой номер бы не прошел. Уже после открытия ворот в город ворвалась бы штурмовая группа, связавшая боем привратную стражу и «летучий отряд», а следом за ней пошли бы и основные силы, нахальные орудийные расчеты были бы отрезаны от стен и перебиты. Но пока «холодные барды» меняли мелодии флейт, пока скелеты перестраивались для нового боя, пытаясь зайти во фланг, защитники успели превратить в костяную кашу сотни четыре мертвецов, а потом, бросив орудия, сбежали обратно.

Гибель четырех—пяти сотен скелетов, на фоне тысяч и тысяч мертвого войска, были не так уж и велики, но Тангейн ликовал — сегодня защитники смогли не только обороняться, но и пойти в наступление, а любой полководец знает, что хорошее настроение войска — залог успеха!

Вечером состоялось заседание военного Совета. Его проводил папаша Беньямин, которого теперь именовали либо капитан, либо комендант. Так было и проще, и правильнее. На Совет были приглашены все командиры башен и куртин. Разумеется, туда отправился и Гилберт. К своему удивлению, Данута тоже позвали, хотя он и выполнял обязанности командира отряда неофициально.

Поначалу Данут слушал с интересом. Начали с обсуждения недавней вылазки. Решили, что затея расстреливать скелеты из баллист сама по себе неплохая, но для разгрома врага малопригодная, к тому же — слишком затратная. На баллисты, которые пришлось бросить, извели немалое количество древесины, а главное — канатов, что в условиях осады невосполнимо.

А дальше пошли разговоры о том, о чем он прекрасно знал — город Тангейн обложен со всех сторон, с моря, с реки и с суши, на Вотроне и по реке Шейне хозяйничают корабли под черно—белыми парусами.

Пока начальники отчитывались о потерях, понесенных за день, сетовали на недостаток боеприпасов, на нерасторопность подчиненных и неумелость соседей, Данут, пропуская мимо ушей ненужные сетования и споры, вспоминал историю земли Фаркрайн и думал — почему бы людям, оркам и гномам не объединиться в одно государство? Тогда бы и норги были не опасны. Но где уж объединиться гномам и людям, если сами фолки не хотят жить вместе?

Люди... Несколько крупных поселений Фаркрайна, каждое из которых несло на себе отражение местности, в которой оно располагалось и накладывало на людей, в нем проживающих особый отпечаток. Жесткие и угрюмые северяне Тангейна ничем не походили на улыбчивых крестьян Брейги, а свободолюбивые и независимые кочевники Армакода сразу выделялись в толпе овощеводов Фрегии. А как быть с жителями ледяной Юдели? Эти умудрились прямо в толще ледника вырубить волшебный город — Волкан,единственное поселение в Фаркрайне с прозрачными улицами, где дома и общественные заведения согреваются посредством заклинаний.

А были еще и орки, гоблины, ликантры, а также разнообразная нечисть.

Много лет назад люди и гномы сумели объединиться в Лигу, а орки и ликантры в Шенк. И, началась кровопролитная война, длившаяся добрые сто лет.

Война стала смыслом существования обоих альянсов, ей было подчинено все — законы, мораль, экономика. Боевые действия сжирали и урожай с поля, и строевой лес, и железную руду. О людях же (хоть о фолках, хоть об орках) говорили как о расходном материале! Противники истребляли друг друга настолько давно, что уже никто не помнил хорошенько — какая сторона и по какому поводу кинула первый камень, кто первым выпустил стрелу из засады. Люди считали, что это были орки, а орки, соответственно, что фолки. За долгие годы войны еще никто не одержал окончательную победу, то стало быть силы сторон оказались примерно равны. И вот, последняя битва в небольшой долине Аркаллы положила конец кровопролитной борьбе, когда молодежь и с той, и с другой стороны полегли в схватке, а те, кто остались живы, уже не смогли воевать дальше. Может быть, нашествие норгов и станет поводом к объединению?