Идеальный расчет (СИ) - Брай Марьяна - Страница 8

– Я же сказала, что не помню, что произошло, Филипп, но ты мне не поверил. Я не помню, как я попала в сарай, не помню, как называла тебя раньше и не помню нашу с тобой жизнь. Наверное, сильно ударилась головой. Судя по тому, что говорила Мэри, я пролежала там всю ночь!

– Почти всю. Я приехал поздно, но я не знал, что ты собираешься отправиться в сарай, чтобы потерять там память, а так и не уехал бы из дома. Я отвезу тебя к доктору в город, Полка, - его голос не был нетерпимым или злым. Похоже, он был напуган сильнее меня.

– Мэри сказала, что скоро она должна стать фрейлиной и отправиться жить при дворце… - эта идея мне не нравилась, но здесь, скорее всего, существуют какие-то иные законы, и, может быть, подобная должность — это не менее престижно, чем учеба в Кембридже.

– Да, и весной она должна пройти отбор, - ответил он, все еще внимательно рассматривая меня.

– И мы ее больше не увидим? Она ведь еще совсем малышка, Фил!

– Это часть плана, и ты знаешь, о чем я говорю, - сказал мой новый муж и осекся.

– Часть плана? Какого плана? Я повторюсь – я не помню ничего, что было до моего падения там, в сарае. Будь добр, расскажи мне все. Она и моя дочь. Я хочу знать все! – я шептала, но уже не спокойно.

– Мне кажется, что тебя подменили, но я точно знаю, что у тебя нет сестры. Давай оставим это на потом. А пока, думаю будет лучше, если Гарри побудет дома, - он взял лампу и подтолкнул меня к комнатам. Я юркнула в комнату Мэри и закрыла дверь, прижавшись к ней спиной. В коридоре я услышала, как он цыкнул и тихонько засмеялся.

Девочка спала, раскинув руки на подушке, и сейчас она походила на обычного ребенка, который проснувшись не завязывает фартук с деловым видом, а хнычет, что хотелось еще поспать или какао. Я улеглась с ней рядом и обняла малышку, думая о том, что теперь она моя частичка. Мэри во сне обняла меня за шею и как-то радостно выдохнула.

Итак, значит есть какой-то план и только из-за него ребенок должен отправиться жить в замок. Но она рада этому, она старательно готовится, боится, что ее не примут, и горит идеей. Значит, если я не смогу это отменить, она не будет несчастлива. Но буду несчастлива я, ведь только обрела детей и раздавать их налево и направо в таком возрасте просто нельзя. С этими мыслями я и заснула.

– Кофе и чай готовы, а каша уже на столе, - сообщила мне Мэри, поцеловав в щеку. Так просыпаться мечтала бы, наверное, любая женщина. – Отец ждет тебя. После завтрака он уезжает.

– Встаю, Мэри, встаю, милая, - ответила я и потянулась, чтобы ее обнять, но она отступила назад:

– Нет, нет, так я разленюсь. У нас еще много дел! – голосом учительницы сообщил ребенок и отправился к двери.

Да уж, муштра, видать, здесь была знатная. И не Полка ли была такой мегерой, что сделала из девочки стойкого оловянного солдатика? С мыслью, что нужно познакомиться с деревней и переходить к городу, я встала и направилась в туалет. Там же умылась, причесалась, забрала волосы в пучок и засмотрелась в зеркало, из которого на меня смотрела молодая женщина.

– Я еще могу поверить, что я родила Мэри, но Гарри! Ему десять лет. Я не могла родить его в десять, и даже в двенадцать не могла! Мне не больше двадцати двух! – шепотом говорила я с отражением. –  Итак, нужно выяснить твой возраст, девушка, - подмигнула я отражению и оно подмигнуло мне. Странное, скажу я вам чувство.

За завтраком все молчали, и меня это раздражало. Решив, что это тоже можно изменить, я начала с темы, которая никого не должна была напрячь:

– Нужно кое-что переделать в кухне, Фил. Это поможет делать домашние дела быстрее и меньше уставать. В доме достаточно места для пеналов, в которые можно сложить запасы, а не бегать постоянно в чулан. Крупы и мука могут храниться в доме. Вот эти полки занимают много места и закрывают свет, а могли бы стоять вон в том углу, - указала я на дальний угол кухни. – Там можно разместить посуду, что используется редко.

– Еще что тебя не устраивает? – не отрываясь от газеты фыркнул Фил.

– Не устраивает, что мой сын смотрит на меня как на гремучую змею и не сказал мне ни слова с момента, как я вошла в кухню. Хорошо было бы услышать «Доброе утро, мамочка»!

– У тебя будет возможность обсудить с ним это, как только я уеду, - Фил отложил газету и уставился на меня.

– Я бы хотел поехать с тобой. Я же не девчонка, чтобы с ними здесь заниматься ерундой, - пробурчал Гарри.

– Ты будешь двигать полки и укреплять их на новых местах. Я тебя этому уже научил. Так что, ты остаешься за старшего. И присмотришь за мамой, чтобы она снова не упала где-нибудь в сарае на бутылку с настойкой. Это очень важно. Видишь ли, мы до сих пор не можем понять, что с ней после прошлого падения, и, я боюсь, что, если это повторится, нам придется отвезти ее к доктору Флиму.

–  Даже не думай, я не поеду к доктору. У меня ничего не болит, - резко ответила я и встала из-за стола. – Я должна поговорить с тобой до отъезда и хочу сделать это на улице.

– И еще вот эта тяга к разговорам на улице… - Фил встал и, велев Гарри помочь сестре с уборкой стола, вышел за мной.

– Фил, прошу, не пугай меня, расскажи мне о том нашем плане. Я, правда, не могу ничего вспомнить. Я переживаю и чувствую себя не в своей тарелке. Я хочу знать о нас все, - положив ладони на его грудь, я хотела только одного – почувствовать хоть что-то к этому человеку, но он воспринял это иначе.

Фил обнял мои плечи, прижав к себе и поцеловал в лоб. Постоял так несколько секунд, отстранился, не отпуская меня, и посмотрел в глаза:

– Я не понимаю, в какую игру ты играешь, Пола, но мне это не нравится, дорогая. Это серьезное дело, и от нас зависит много.

– Так расскажи мне, прошу! Я, правда, не помню ничего, - чуть было не закричала я, но вовремя вспомнила, что мы хоть и возле конюшни, но голос будет слышен и на дороге.

– Мне пора. Отправь Гарри ко мне, я дам ему несколько заданий, да и поможет запрячь лошадь в коляску, - теперь он отстранился полностью и, не оборачиваясь, пошел в конюшню.

Да что здесь за чертовщина такая происходит? И почему мне нельзя просто рассказать о моей жизни?

Проводив отца семейства, я решила сразу приступить к делу. Негоже ходить кругами по этой кухне, если все за раз можно укомплектовать, как удобно хозяйке. Правда, хозяйка здесь сейчас была Мэри, и ее совсем не напрягала беготня. Ну, это ничего, обязательно оценит. Главное, увидеть и попробовать, как это должно быть! Руки у меня чесались с первого дня пребывания в этом доме, но сегодня нам дали зеленый свет официально.

Плита располагалась по центру, и ее, само собой, невозможно было передвинуть. Да и не хотелось лишать дом этой атмосферы. А вот разномастные шкафчики и полки с занавесками, что занимали аж три стены…

– Гарри, малыш, раз ты сегодня единственный мужчина в доме, и знаешь где у нас хранится молоток и гвозди, ждем от тебя инструмент и твои умелые руки. А мы с Мэри пока освободим полки. Половину вот этой стены нам нужно освободить и добавить к той, - я указала детям как я вижу перемены, а они только и успевали, что вертеть головами с открытыми ртами.

Разномастные мешочки с остатками круп мы отнесли в чулан к основному хранилищу, сняли занавески, выдернули маленькие гвоздики, к которым крепились шнурки с тканью, и отмыли все с мылом. Дерево было качественно обработано маслом на несколько раз.

– Дети, хочу провести с вами небольшой ликбез по оказанию первой помощи, чтобы не случилось, как тогда, - я махнула головой в сторону сарая. – Если ваша мать свалилась со стула или ушла и не вернулась в чулан, вы сходите и проверьте. Если я не буду говорить с вами, зовите взрослых, допустим, соседей. Иначе, потеряете вы мать и придется жить с мачехой, а Мэри уже знает какими бывают мачехи.

– Что она знает? – переспросил Гарри, помогая мне выдвинуть панель с полками от стены.

– Что мачехи используют детей для тяжелого труда и не дают шансов пробиться в люди, - ответила я.