Правда, которую мы сжигаем (ЛП) - Монти Джей - Страница 11

Мой мотоцикл заносит, когда я останавливаюсь перед зданием. То, что раньше было католической церковью, превратилось в мэрию. Она находилась здесь с момента основания города и была модернизирована, чтобы выдержать испытание временем. Именно здесь пятьдесят процентов времени работал мой отец.

Я нажимаю на выключатель, носком ноги ударяю по подставке и медленно спускаюсь с мотоцикла. Сняв шлем и положив его на сиденье, я достаю сигарету и сажусь на бетонные ступеньки под фонтаном перед зданием.

Вытащив телефон из кармана, я вижу сообщение от Сайласа.

«Сейчас проезжаем мимо аптеки».

Оно было выслано три минуты назад, так что у нас есть примерно двадцать минут, прежде чем все жители города вернутся сюда, где я сейчас сижу. Парад всегда начинается и заканчивается в одном и том же месте каждый год.

Когда сигарета почти закончилась, я вижу фары новенького Range Rover, приближающегося ко мне. Нога начинает подрагивать, а пальцы гудят от предвкушения.

Добро пожаловать к вратам ада. Шоу вот-вот начнется.

— Терпеть не могу встречу выпускников, — говорит Алистер, спрыгивая с переднего сиденья машины, которая ему не принадлежит. Его внутренний контролер не позволил нам с Сайласом разобраться с этим самостоятельно.

К тому же, мы действуем в духе банды. Обидел одного. Задеваешь всех.

Я насмехаюсь над дурацкими белыми словами, написанными на окнах, к примеру: «QB1» «Штат!» «#7 Синклер».

Никогда не понимал одержимости людей школьным спортом.

— Есть что-то, что ты не ненавидишь? — спрашивает Тэтчер, слезая с пассажирского сиденья. Я знаю его давно и знаю, что он мелочен, шутит, играет на пианино и любит злить людей.

И все же кое-что в Тэтчере, чего я никогда не понимал. Части его темнее моих собственных. Когда он замолкает, мир должен бояться его.

День, когда он наконец получит свое наследие, станет днем, когда мир заплатит за то, во что его превратили.

Даже у меня мурашки по коже, когда я думаю об этом.

— Бить людей, — Алистер ухмыляется, толкая Тэтча плечом, пока они идут в мою сторону. Им двоим было поручено угнать машину Истона и встретить меня здесь, пока Сайлас следит за движением.

— Неправда, — начинаю я, бросая сигарету на землю. — Ты ненавидишь возвращение домой. У нас всегда весело.

— У тебя есть сигареты?

Я лезу в карман и бросаю пачку Алистеру, его кожаная куртка сдвигается в сторону, когда он их ловит. Моя часть работы начинается сейчас, когда я открываю свою черную сумку для книг, внутри наполненную всем, что нужно, чтобы быть брошенным в тюрьму по обвинению в поджоге, вытаскиваю две пустые бутылки из-под виски, которые взял из мусорного бака, в собственном доме.

— Зажигалка?

Я поднимаю глаза на своего темноволосого друга Алистера.

— Хочешь, я и эти выкурю? — шучу я, бросая ему свою Zippo. — Не забирай ее. Эта моя любимая!

Он осматривает переднюю часть зажигалки, выгибает бровь и закуривает, прежде чем бросить ее мне.

— Твоя любимая Zippo из всей этой огромной коллекции — та, на которой твои инициалы? Немного любвеобильно, не так ли?

Я закатываю глаза, впрыскивая изопропиловый спирт внутрь бутылок из-под виски.

—Говорит тот, кто любит оставлять отпечатки своих инициалов на лицах людей.

Мы смеемся, пока я творю свою магию маньяка-поджигателя, смачивая несколько тряпок в спирте, прежде чем засунуть их в горлышки бутылок, оставив на несколько дюймов свисать из них.

— Посмотри на него, наш маленький химик-ботаник, — Тэтчер трет мне волосы, я воздерживаюсь от того, чтобы выбить из него все дерьмо.

— Это имеет прямое отношение к химии. Можешь погуглить. Четырехлетние дети могут это сделать.

— Что ж, давайте ускорим этот процесс, — они возвращаются, и я хочу занять хорошее место, чтобы посмотреть на лицо Истона, когда он появится.

Я киваю, прислушиваясь к его предупреждению и работая быстро. Взяв обе бутылки, я вытаскиваю спички, зажигаю одну и наблюдаю, как спичка вспыхивает оранжевым огнем. Моя кровь закипает, когда я касаюсь пламенем тряпок, свисающих с горлышек бутылок. Зажигая их, я надеюсь, что каждый раз, когда Синклер посмотрит на свою машину, будет вспоминать слова, сказанные им в той закусочной.

Он дважды подумает, прежде чем в следующий раз зайти слишком далеко. Он будет следить за своим языком, когда дело касается Роуз, и моих друзей.

Это предупреждение.

Сейчас я поджигаю его машину, но в следующий раз буду смотреть, как горит он.

Проворными движениями я откидываюсь назад и бросаю одну бутылку за другой в окна Range Rover. Одна попадает на заднее сиденье, вторая на переднее. Скоро начнется.

Два громких треска, словно хлыст по мокрой коже, вспыхивают в воздухе, когда стеклянные бутылки взрываются внутри машины, окутывая ее пламенем возмездия.

— Начинаем представление, парни.

У меня текут слюнки, когда я еду на мотоцикле вверх по холму мимо ратуши, небольшого холма, где нас не увидят, но откуда открывается прекрасный вид на беспорядок, который мы собираемся устроить.

Моя нога притоптывает, когда я лезу в карман и хватаю еще одну сигарету, чтобы выкурить, пока мы смотрим. Я смотрю, как весь город собирается у сожженной машины их звездного квотербека (позиция игрока нападения в американском и канадском футболе. — Прим. ред).

Вся машина полностью покрыта дымом. И сзади, и спереди.

Мурашки бегут по моей спине, когда я смотрю, как языки пламени танцуют, кружатся и полыхаю от восхищения, видя каждый грех, который я когда-либо совершил внутри них. Тлеющие угли, улетающие в открытый воздух, напоминают мне о крошечных кусочках, оставшихся от моей души.

Были времена, когда я был младше, я слышал, как пожарные машины проезжают мимо моего дома, и я отчаянно пытался преследовать их, бежав за их сиренами, чтобы увидеть, что они мчатся тушить.

Я успешно добрался только до трех, но каждый раз я завидовал тому, что не я был создателем этого пламени. Иногда это было вне моего контроля.

Болезнь.

Та, которая пронеслась по моим венам и закрутилась вокруг каждой нити ДНК. Она заразила меня всем. Болезнь, которую я отказался лечить.

Мое сердце колотится в груди, ладони вспотели, когда я улыбаюсь с нашего места на холме, глядя на их перепуганные лица. Истон сходит с ума, пока люди отчаянно пытаются затушить огонь.

Полный беспредел.

Родители увозят детей.

Студенты кричат.

Футбольная команда использует свои куртки леттермана, чтобы ударить по морю пламени.

И вот она.

Ядовитая красотка в обтягивающей форме черлидерши, которая облегает ее, как вторая кожа. Топ с длинными рукавами, обтягивающий ее упругую грудь и бриллиантовое кольцо на животе поблескивает в лучах заката. Лесной зеленый цвет ее наряда является полной противоположностью ее вьющимся рыжим волосам, только делая ее еще более заметной.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, умирая от желания узнать, что находится под этой юбкой.

По своей природе она сделана безупречно.

Создана для обмана.

Вас учат держаться подальше от красивых вещей в дикой природе. Изящно окрашенные лягушки с неоновыми узорами, потрясающие медузы, светящиеся своей биолюминесценцией, экзотические гусеницы, которые кажутся достаточно дружелюбными, чтобы их можно было погладить, — все они созданы для того, чтобы привлекать внимание и отводить опасности.

Другие существа умеют держаться подальше от красивых вещей этого мира. Люди чувствуют необходимость игнорировать эти предупреждения, чувствуют необходимость прикоснуться, даже если этого не следует делать.

Оставьте красивые вещи в покое, говорят они вам.

Они говорят то же самое об огне.

И, ну, мы видим, как хорошо я слушал эти рассказы об осторожности.