Todo negro (сборник) (СИ) - Миллер Андрей - Страница 26

«Я живу так, словно завтра не настанет…»

В конце лестницы стояли двое стрёмных негров. Я вовсе не имею в виду плохих парней из плохого района: таких не боюсь. Но эти двое почему-то не были похожи на людей. Вроде всё как у всех — лица человеческие, но… дело в глазах? Или в зубах?

«Да, я живу в смертельном темпе…»

Я поспешил в туалет, мощными плечами растолкав толпу перед ним: даром ли футболист, да ещё раннинбек?

«Оказалось, что простая жизнь не так уж проста, когда я выскочил на эту дорогу…» — пели Van Halen.

Дверь сортира захлопнулась за мной. Из-за неё гремели гитары и нёсся припев песни.

НАПЕРЕГОНКИ С ДЬЯВОЛОМ, НАПЕРЕГОНКИ С ДЬЯВОЛОМ

Я РАССКАЖУ ТЕБЕ ОБ ЭТОМ ВСЁ

Я заперся в кабинке и еле-еле справился с молнией — руки дрожали. Жутко хотелось ссать, но было ясно, что справить нужду окажется нелёгкой задачей: из-за Бриджит член всё ещё стоял. Ладно уж, как-нибудь…

В следующий миг я заорал так, что на другом берегу Миссисипи наверняка услышали.

Думаете, потому что член в трусах не нашёл? Ну… в определённом смысле да. Не совсем. Дело было в, как бы это сказать…

В шерсти.

Не, у меня всё в порядке с тестостероном и волос на теле хватает, а в штанах тем более. Но речь не об этом. Я увидел самую настоящую шерсть — очень густую, жёсткую, бурого оттенка. В ней хер разглядеть не удалось, хотя грешно жаловаться на размер… был бы только кому нужен.

Почему-то я резко скинул штаны — прямо до кроссовок, и охренел ещё больше.

Шерстью были покрыты все ноги: от паха до лодыжек. Сначала подумалось, будто я превращаюсь в нечто вроде гориллы, но всё оказалось ещё хуже.

Я понял, что мои колени выгнуты не в ту сторону. Как… как у козла, наверное.

В общем, опорожнить мочевой пузырь получилось безо всяких проблем, и на том спасибо. Хотя едва ли меня за это потом благодарила уборщица… Не помню, как выбрался из туалета: на своё счастье, хоть штаны машинально натянул.

Опомниться удалось только в зале. Van Halen допели, теперь играли The Rolling Stones. Ту же песню, которую вспоминала Бриджит.

«Пожалуйста, разреши представиться: я богат и обладаю вкусом… Я был неподалёку много-много лет, украл много человеческих душ…»

Под Sympathy for the Devil трудно не танцевать — и все вокруг плясали.

Едва отпустило, как я бросился ощупывать колени под джинсами. Они оказались нормальными. Проверять насчёт шерсти я, конечно, посреди толпы не стал.

«Приятно познакомиться: надеюсь, ты угадал моё имя…» — пел из колонок Джаггер.

Мелькнула мысль, что имя негра в лаунже я угадал сразу. Так лихо угадал, что он сам удивился.

— Я сбил тебя с толку, да? Прости: такова природа игры. Ты рассказал о своей, я тоже кое-что показал…

Барон Самди, неожиданно похлопавший меня по плечу, почти в точности повторил строки, до которых как раз дошла песня. Он улыбался, перегоняя сигару из одного уголка широкого рта в другой. Хоть это был уже первый этаж, полный случайных посетителей вроде нас с Рики и Линком — никто не возмущался, что Барон курит. Народ отплясывал под Джаггера, славил «Святых» и не обращал на нас никакого внимания.

— Ты хороший парень, Сквер. — Самди протянул мне стакан, полный рома. — И друзья у тебя что надо. Я кое-что понимаю в людях. Мне понравился этот ваш футбол… И команда понравилась.

— «Святые»?..

— «Святые» тоже, но я про «Лепреконов». Загляну как-нибудь на вашу игру: не возражаешь? Или хотя бы на тренировку.

Я то ли закивал, то ли замотал головой, но Самди меня понял. Чернокожий вынул из зубов тлеющую сигару и указал ею в глубину зала.

— Посмотри, мой русский друг.

Он указывал на Бриджит.

Хотя вокруг ирландки было полно девочек вдвое моложе, она полностью владела общим вниманием. Стакан в одной руке и мундштук в другой совсем не мешали красавице танцевать: она двигалась в такт бодрой музыке с потрясающей грацией. Словно танцевала вовсе не под рок, а как минимум под джаз — или, может, вовсе что-то классическое. Рыжие локоны взлетали к потолку, разбегались по голым плечам, падали на лицо. Тогда я бы ещё не взялся судить, что из лоа за боги или полубоги, но танец Мамы Бриджит выглядел божественно. Я недаром повторяю это слово.

— Иди, спляши с ней. Я староват для такой музыки. Иди, чего застыл? Не расстраивай мою жену!

Расстраивать Барона и его жену мне совершенно не хотелось: оставалось подчиниться.

Как ни странно, тот вечер почти забылся уже следующим утром. Хотя «забылся» — это не совсем верное слово. Я вроде бы и помнил все события, однако они больше не казались ни странными, ни пугающими. Не казались даже особенно интересными: я просто перестал об этом думать, едва открыл глаза в своей постели.

А через пару дней забыл уже по-настоящему: ровно до того дня, когда Барон Самди в самом деле явился на наш стадион. Кстати, если вы подумали, что вся история только о нём и Маме Бриджит, то отнюдь. Впереди нас с «Лепреконами» ждали другие удивительные события и… встречи.

***

Прошли месяцы. Наступила зима, и наша последняя игра за «Лепреконов» приближалась.

Для многих парней она должна была стать и последним настоящим матчем в жизни: большинство игроков школьных команд на том заканчивают. По всему выходило, что так будет и со мной.

Линк Флэтчер окончательно нацелился на общественный колледж. Пусть это далеко от предела мечтаний, но наш ресивер не унывал.

— Учиться всё равно не хочу. —признавался он. — А за два года уж кому-нибудь приглянусь.

Ну да: подальше от мистера Ли у Флэтчера явно будет шанс продать себя скаутам. Если бы наш дорогой тренер меньше руководствовался расизмом, а больше оценивал футболистов по самой игре и использовал их лучшие качества — быть «Лепреконам» в центре внимания колледжей постоянно. Но увы…

У Рики всё тоже складывалось не лучшим образом.

— Если не Университет Луизианы, то уж куда-нибудь…

Увы, речь по-прежнему не шла о спортивной стипендии: нашему квотербеку предстояло пробиваться в команду, учась на деньги родителей.

— За Сквера обидно.

— Да уж: полное говно выходит.

Именно говно и выходило, иначе не скажешь. Никаких предложений от вузов. Под конец сезона мистер Ли, кажется, вовсе забыл о моём существовании. На последних тренировках я почти не участвовал в розыгрышах — отрабатывал рывки да наматывал круги вокруг стадиона.

— Романов, ты в чертовски плохой форме. Если бы Адамс мог работать на каждый «вынос», то клянусь Богом: не видать тебе поля вообще!

Я едва сдержался, чтобы не плюнуть мистеру Ли прямо в его наглую южанскую рожу. Это я-то в плохой форме? Любой человек, имеющий глаза и способный следить за секундомером, сказал бы: бегаю чуть-чуть хуже Адамса. А свалить меня в сто раз сложнее — уж в этом все защитники убедились, что свои, что чужие.

Но мистер Ли ко всем моим стараниям оставался слеп и глух. Традиционно благоухая перегаром и сверкая красной рожей, он продолжал пестовать свою любимую голубоглазую бестию. Типичный футбольный неудачник: когда-то хорошо играл за школу в несусветной перди, был звездой для всего города из трёх с половиной домишек. Отучился в заштатном колледже, так и не стал профи, подался в тренеры — теперь заливается бурбоном, вымещает свои комплексы на неугодных и по праздникам бьёт жену.

Последнее суждение мои друзья сочли преувеличением.

— Давай всё-таки Гитлера из него не делать.

— Он говнюк, но не настолько.

— И всё-таки не худший тренер на свете. Как-то команду построил…

Признаю: иногда я действительно перегибал палку насчёт мистера Ли. Всё-таки он вырастил из нас каких-никаких футболистов. Эта ситуация с Адамсом, если подумать, не сразу сложилась…

Вы не подумайте: Адамс пахал на тренировках как проклятый, признаю. Без сомнения, он был прекрасным раннинбеком — за сезон набрал огромное количество ярдов, заносил тачдауны в каждой игре. Но мне от того было не холодно и не горячо.