Дочь Революции (СИ) - Карнов Тихон - Страница 18

— Тогда зачем ты говорил мне перевестись? — взволнованно поправляя респиратор, спросила Лайне.

— Чтобы у тебя было будущее. Чтобы ты была в безопасности.

— Да Верховной вообще было..!

— Дело не в ней, — перебил девушку спутник и взял её за плечи. — Пойми, я не мог предупредить тебя о том, что здесь происходит. Наверняка ты и без меня прекрасно понимаешь, что Градемин падёт так же, как и Линейная. Там, в Родополисе, ты можешь достигнуть большего, чем здесь. Просто… Просто сделай то, что умеешь лучше всего: сбеги — от меня, от проблем… От чего хочешь.

Четырнадцатый не владел Словом, но именно словами он ранил Анастази в самое сердце.

— Получается… Зачем ты тогда меня обманул? Насчёт почты и… Я думала, мы друзья.

— Ля, что ты такое несёшь? Разумеется, мы всё ещё друзья, — горячо уверял её Четырнадцатый. — Просто я понимал, что ради меня ты не приедешь в Градемин. У тебя там теперь сестра, вот это вот всё…

— У меня брат.

— Брат? А! — Четырнадцатый хлопнул себя по лбу. — Ля, я вас с Авророй перепутал… Впрочем, насрать. Послушай, Нази, ты мне очень дорога, и мне жаль, что так вышло… Не обижайся, ладно? Я просто хотел тебя увидеть.

Когда, казалось, он хотел обнять её, она отпрянула и помчалась вдоль Чековского проезда.

— Куда ты? — послышалось вслед.

Когда сбоку промелькнули сады ВАД и её ворота, Лайне заметила, что вместо ярмарки на площади разбили пункты вакцинации. Золотистыми растворами переливались шприцы, и люди согласно подставляли под иглы свои руки. Анастази замерла как вкопанная. Бледнея, она попятилась, но оступилась. Посмотрела под ноги. Увидела у носков сапог агитационную листовку.

Сердце сходило с ума.

— Ля, ты решила стать новым столбом? — Четырнадцатый попытался пошутить и, нагнав девушку, рукой провёл перед её глазами. — Эй, что с тобой? Сколько пальцев видишь?

— Не трогай меня, — буркнула Анастази и нервно дёрнула плечом. — Видеть тебя не хочу.

Обойдя Четырнадцатого, она подошла к ближайшей карете.

— Откуда у вас эта вакцина? — со стороны от очереди вклинилась вестница. Ставящая уколы сестра сострадания упорно игнорировала её. Когда женщина отпустила одного вакцинируемого и была готова взяться за другого, Лайне упрямо повторила: — Откуда она?

— Девушка! — воскликнул вышедший из кареты водитель. — Что вы себе позволяете? Хотите что-то спросить — встаньте в очередь! Имейте совесть — не мешайте!

Охотники неподалёку заинтересованно следили за вестницей. Они почти синхронно берутся за хлысты и ждут, когда ситуация потребует их вмешательства. Пятнадцатый препятствует этому: он хватает покровительницу за локоть и уводит прочь. Анастази возмущённо вырывается и, обернувшись, с ненавистью смотрит на распахнутые кареты.

— Ля, что за антипрививочные настроения? — недоумевал Четырнадцатый. — Если не можешь уколоться сама, то не мешай хотя бы…

— Хватит, — возразила Анастази и, гневно сжав кулаки, отвернулась. — Дело не в вакцине. Я не ставлю её эффективность под сомнение. Просто я знаю, что есть люди, в чьих руках «Панацея» — чистый яд, который ничем неотличим от вашего «Миротворца».

Разговор происходит при множестве свидетелей. Одних пугает напор вестницы, другие относятся к нему со скептицизмом или юмором. На доводы балтийки обращает внимание лишь один человек — фельдшер из соседней кареты. Только утром он получил партию «Миротворца» с восточного склада, хотя обычно подобного рода формулы там не содержатся. Это ещё тогда напрягло медика, но сейчас…

Брат сострадания самовольно прекратил приём пациентов и, объявив обеденный перерыв, спешно затворил створки кузова.

— Стой, — потребовал Четырнадцатый. — Нам нужно поговорить. Сейчас же.

В последний момент Лайне удержалась, чтобы не обернуться.

— Наговорились уже, — небрежно смахнув слезу, ответила она и напомнила: — Через четыре дня я уезжаю. Пришли мне расторжение.

— Что? И это всё? Я был тебе нужен только в качестве гарда? — недоумевал Четырнадцатый, чуть ли ни прожигая взглядом спину Анастази. — Ну и ладно. Прощай.

Утром вестница получила документ о расторжении её сотрудничества с Четырнадцатым. В качестве причины стоял прочерк, а подпись Верховной Жрицы датировалась минувшим днём. После получения письма балтийке предписывалось посетить один из признанных Санкториев в течение следующей недели — для назначения нового гарда.

Anastasi Laine [2.18, в 10:36]: Он отказался от меня

Глаза налились слезами. Раз капля. Другая. Экран протофона заплыл коркой соли.

N Ø Я Ŧ H [2.18, в 10:40]: Кто он. О чем ты

Anastasi Laine [2.18, в 10:41]: Мой гард. Ты же знаешь, что у каждой вестницы есть кто-то вроде телохранителя?

Девушке было непривычно делиться переживаниями с братом, но при одном только взгляде на соседнее диалоговое окно её бросило в дрожь. Корвина она по-прежнему держала заблокированным — проверить, изменилось ли поведение аккаунта, не решалась.

N Ø Я Ŧ H [2.18, в 10:43]: Ну да. А разве такое возможно

Anastasi Laine [2.18, в 10:45]: Оказалось, что да. Дома буду нового искать… Слушай, а ты не хочешь быть моим гардом, хаха?

N Ø Я Ŧ H [2.18, в 10:47]: Эй мы же родственники

Anastasi Laine [2.18, в 10:48]: Элиот! Это не то, о чем ты подумал. Почитал бы хотя бы в интернете сначала

N Ø Я Ŧ H [2.18, в 10:49]: Ну так я почитал. Там во первых нельзя если родственники во вторых если кто то состоит в дс

Anastasi Laine [2.18, в 10:49]: ДС?

N Ø Я Ŧ H [2.18, в 10:49]: Ну в детях стагета

Anastasi Laine [2.18, в 10:50]: Жаль…

N Ø Я Ŧ H [2.18, в 10:51]: Не грусти. Как приедешь что нибудь придумаем

Нельзя сказать, что переписка сильно приободрила девушку, но впервые за приезд в Градемин она почувствовала себя лучше.

Эпизод третий

Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)

перинатальный центр ГКБ им. К. Темпелкерса

2-18/995

Градемин накрыли элегические облака. Сначала об этом сообщили в прогнозе погоды, затем — информационной рассылкой КСЧС и по городским репродукторам. Качество воздуха неумолимо ухудшалось, и вопрос о распространении «Миротворца», как единственный вакцины супротив элегического манифеста, становился всё более животрепещущим. В городе неуклонно росло количество мобильных пунктов вакцинации.

Вилена с торжествующей улыбкой посмотрела на выстроившиеся перед скорыми каретами очереди. Лицо женщины было неразличимо за респиратором — его она надела прежде прихода элегии: мера, предписанная правительством к выполнению в ситуации, с которой никто из современников не сталкивался…

Полуторамиллионное население столицы сократилось до сотни тысяч — миграция практически обесточила город. Однако это не останавливало пикетчиков, появляющихся то перед ВАД, то перед мурмурацием. На этот раз они отказались в своих лозунгах от нова эспере, и впервые за долгое время Карпейское Каэльтство заговорило на родном языке.

Вилена, особо не таясь, шла по главной улице. В красной зоне Градемина размещались три больницы: паллиативная, общая и роддом. Вычислить, где именно находились мощи Живамиж, оказалось легко — вопреки тому, что новостные репортажи, чьи сюжеты сняли в медучреждении, не афишировали местонахождение артефакта. Всё на свои места расставили перепись населения и отчётности из гинекологических отделений. Паллиатив сразу отпал.

Первой в списке значилась больница Темпелкерса. Перинатальный центр, как считали сторонники ABICO, наилучшим образом подходил под функции и свойства искомых мощей. В ней, в отличие от городской больницы, с начала февраля приём пациентов в ней прекратился. На её территории круглосуточно горели костры, обеззараживающие город. Не смолкал в округе и колокольный звон — испуганные кровавым поветрием граждане возвращали к жизни заброшенные храмы, якобы способные отпугнуть ненастье.

Вилена рано пришла на место встречи — Файдалом прибыл с опозданием. От жрицы напрочь укрылось, когда тот появился, но вот он уже как ни в чём не бывало стоял рядом с ней.