Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 29

Они завертелись вихрем, а потом снежным покрывалом укутали меня, поднимая вверх мои волосы. Одна из них застыла у меня на губах и … внезапно растаяла.

Люблю ли я его? Не знаю. Вряд ли. Нравится, да. Но про любовь говорить рано… А может, уже и поздно.

Я брела по сугробам, проклиная Лешего, как вдруг увидела, что в одном месте снег растаял. Так! Что за теплотрасса у нас в лесу? И откуда здесь зеленая травка? Не поняла?

Осмотревшись по сторонам, я никого не увидела, кроме этой аномальной зоны прямо посреди снега.

— Снегурочка, милая, — послышался женский голос, похожий на журчание ручьев.

— Кто здесь? — подозрительной совой поинтересовалась я. Так, список знакомой нечисти у меня продолжается. Как хорошо, что я оставила еще местечко в воображаемой адресной книге.

— Это я, Снегурочка… — послышалось журчание. Мне показалось, что среди журчания чужого голоса можно разобрать радостное чириканье птиц.

— Под категорию «я» в этом лесу каждая белка подходит, — насторожилась я.

Прямо в проталинке появилась женщина в красивом нежно-розовом платье с подснежниками в руках. На золотых волосах у нее был венок, а в воздухе запахло цветущей яблоней.

— Неужели ты меня не узнала? — спросила женщина с улыбкой.

— А должна? — спросила я, без улыбки. — Семен Семенович? Ты ли это? И вообще! Оставляйте проталинки возле своей избы!

Она засмеялась так, словно в воздухе зазвенели колокольчики.

— Нет, но он разбудил меня… И сказал, что здесь по лесу бродит снегурочка, которая очень хочет любви… Настоящей!

— Где? — удивилась я, осматриваясь по сторонам. — Так, вы немного не по адресу! Мне бы вместо любви теплые одеяла… Три штуки. И термос с горячим чаем! Одна штука… Если хотите оказать спонсорскую помощь, буду только рада.

— Да, вижу, сердце твое никогда никого не любило! — рассмеялась красавица. — А так хотело… Ну что ж, дарю я тебе любовь!

— Зачем мне любовь? — возмутилась я. — Три одеяла намного лучше любви!

— Любовь настоящую! — улыбнулась красавица.

— А проба? Сертификаты? — усомнилась я в нужности такого подарка. — Бросьте вы! Что я с этой любовью делать буду? На полочку поставлю? Протирать буду?

— Вот, держи! — бросили в меня венком. Я успела убрать голову, а венок упал на снег.

— Спасибо, не надо, — вежливо улыбнулась я. В меня полетел еще один венок.

Я уже собралась уходить. Я всегда была уверена, что Весна слегка ненормальная и чуточку безбашенная! И теперь я убедилась в этом лично!

— Ну уж нет! — рассмеялась Весна. От ее островка ручьями растеклось тепло, отсекая меня от снега. И теперь уже на снежном островке была я.

— Вот! — любовь прилетела мне в голову. — Мой великий дар любви!

— И что я с ней делать буду? — спросила я, глядя, как вокруг журчат ручьи, а мне становится жарковато.

— Ты полюбишь первого, кого увидишь! — послышался звенящий голос весны.

— А если я увижу белку?!! — заорала я, стягивая с себя венок. — Мне что? Бегать за ней всю зиму, требуя взаимности? А если медведя? Мне собирать вещи и переезжать к нему в берлогу?

И тут я увидела, как проталина исчезает, словно зарастает снегом. Как будто и не было ее вовсе!

Зато венок остался в руках.

Вчера были неприятности маленькие. В свете сегодняшних они казались просто милыми надоедливыми зверьками. Пушистыми и смешными.

— Ой! — перепугалась я, понимая, что с местным пантеоном шутить нельзя.

Я опомнилась и закрыла глаза. На всякий случай. Вдруг сейчас из сугроба заяц какой выпрыгнет? Бедный заяц, убегающий с выпученными глазами, еще не в курсе, что за ним гонятся исключительно в любовных целях.

— Просто замечательно! — проворчала я, пытаясь идти наощупь, но тут же спотыкаясь. — Изумительно! Здорово! Великолепно!

На всякий случай я крикнула:

— Семен Семенович! Я вас люто недолюбливаю!

Мой голос эхом растревожил спящий лес.

— Главное, не открывать глаза! — убеждала я себя, в надежде избежать брачно-мрачных перспектив. — Что бы ни случилось! Ой!

Я наткнулась на дерево, обшаривая его рука, как стриптизерша столб.

— Мне срочно нужен поводырь! — процедила я, проверяя, нет ли впереди дерева. Вроде бы нет! Ай! Нет, есть!

— Проклятая елка! — выругалась я, потирая лоб. — Раз шишку набила, значит, елка!

В лесу главное не напороться на сук! Кажется, я напоролась! Аж в двух экземплярах!

— Буран! — крикнула я, положив руку на дерево. — Метелица!

— Эх, девка, чем тебя купец не устроил? — послышалось скрипучее и лешачье.

— Это не купец! Это — капец! — процедила я, отшатнувшись от говорящего дерева.

— Снегурочка! — послышался далекий голос Мизгиря. — Снегурочка, любимая! Ты где? Отдай мне сердце, милая Снегурка!

— Беру почками, — выдохнула я, пытаясь определить, откуда идет звук, что бежать в противоположном направлении.

Внезапно коряга под рукой ожила.

— Да не боись! Я так, напоминаю! Богат, красив, молод! — расписывал Леший. — И мне уже порядком надоел! Жрет, как прорва ушастая!

— Зайцы какать не успевают? — усмехнулась я, пытаясь сдыхать Мизгиря. — С конфет «Зайчики» переходи на конфеты «Мишки в еловом лесу!». Дело-то!

— Увы, не ценишь ты, Снегурочка, того, что в благодарность я тебе любовь решил на блюде принести! Тьфу ты! — проскрипел Леший. — Гляди, как любит, как сгорает! Сейчас любовью избу мне сожжет!

— Спасибо, не надо! — возмутилась я, сползая спиной по дереву и опускаясь на мягкий сугроб.

— Гляди! Жених какой завидный! Остаток дней в довольстве проживешь! И это благодарность за старанья! За то, что Лешего спасала из лесов! — проскрипело дерево.

Я же говорю! Мелодика речи Мизгиря ужас какая заразительная. Мне кажется, что девушки на нее только так ведутся!

— Забирай себе, я не ревнивая! — буркнула я, напоминая, что открывать глаза нельзя ни при каких обстоятельствах! Хорошо бы их чем-то обмотать, чтобы случайно не распахнуть!

— А! Понял я, в чем дело! — проскрипела коряга. — Твой древний бог тебе покоя не дает!

Леший прокашлялся.

— Забудь его. Не пара вы, не пара! Таких, как ты он видывал сполна! Тьфу ты! Проклятый Мизгирь! Говорить нормально не дает! Так вот! Каждую зиму ему снегурку оставляют! Теперь возьми и зимы посчитай! Когда до тысячной дойдешь, поймешь, о чем тебе я говорю! Твой древний бог никого никогда не любил. И нынче не полюбит. Приветлив будет, в чем-то даже добр, подарками осыплет, как принцессу! А сам взметнется ветром северным и по земле летать будет! Пока красавица во дворце чахнет. Деньки свои считает!

— Семен Семенович! Я, конечно, временно лишена зрения. Но я умею душить наощупь! — предупредила я.

— И чем ты лучше, чем другие? А среди них и красавицы были, и умницы. Да таких, каких сроду мир не видывал! — вздохнул Леший. — Не в обиду, девонька, не в обиду! Послушай старого Лешего. И обиду на меня не держи! Для тебя ж стараюсь! Чтобы счастья и тебе маленько перепало!

— Ага, за счет брошенной невесты! Той, которая в деревне осталась! — возмутилась я, мысленно отгоняя ногой это «счастье».

— Да брось ты! — проскрипел Леший. — Ей еще жить да жить! Как весна придет, так нового дружка встретит. А пока поплачет, погорюет, песни грустные попоет! А по весне опять полюбит!

Я почувствовала, что меня гладит по голове еловая ветка. Я попыталась поймать волосы, собирая их на плече.

— Давай-ка ты сейчас глаза откроешь, а тебе Мизгиря приведу? А? Девка? — уговаривал Леший. — Я из лучших побуждений! Думаешь, так легко до Весны добудиться-то? Я ей, между прочим, столько белок должен!

— Так ты ж водяному белок задолжал? — удивилась я.

— Ой, да ладно! Я у соседа-лешего кредит возьму под залог волков! — вздохнул Леший. — Хотя мне еще тот, за медведей отдавать! А что это за лес такой без медведей? Не порядок! Пришлось кредит на медведя брать! Дорого нынче медведи-то! Раньше дешевле были! Как говорят русалки: «Год от года все хуже и хуже!». Взял я, значит, кредит на медведя, а он издох! Представляешь? Я нового беру! Без пробега от охотников!