Паладин (СИ) - "Sedrik& - Страница 63

— Тебе понравилось то, что ты видел, Вайтлиан? — стараясь изобразить максимально расслабленный и даже несколько фривольный тон, спросила кшарианка, желая… Признаться, она сама не понимала, чего хочет. Подразнить? Очень глупое действие. И опасное. Убедиться? В чём? Что тут действительно дракон-паладин, возможно, вообще какой-нибудь святой? Спровоцировать? Эта мысль заставила пробежать по телу целую волну мурашек.

— Очень. Ты крайне рисковая девочка, Нэроко, — сказал безумец, что в одиночку лезет закрывать Подземелья в Тёмные Времена потому, что его об этом попросили всего лишь крестьяне в никому не нужной деревеньке. Правда, это осталось лишь в мыслях, спросила же девушка совсем другое:

— Но… я же могу доверять тебе? — глупый и ужасно неправильный вопрос, это скорее он должен им задаваться, но от нервного напряжения она опять начала себя вести, как будто дразнит деревенского мальчишку. Другого опыта общения с мужчинами, хоть как-то напоминающего флирт, у неё просто не было.

— Почему мне кажется, что ты получаешь какое-то извращённое удовольствие от происходящего? — очень проницательно, но с каким-то даже одобрением и непонятной для неё теплотой в голосе вздохнул Вайтлиан.

У Нэроко защекотало в животе, ведь он был целиком прав. Она не понимала, как у неё хватает духу на подобное поведение, почему она ведёт себя столь бесцеремонно и легкомысленно все последние дни, почему позволяет себе такое поведение по отношению к тому, кто намного сильнее и значительнее неё, но, несмотря на всю панику и даже ужас, сжимающий её сердце в этот момент, она не могла избавиться от сладкого и игристого привкуса радости и удовольствия, разливающегося внутри. И лежащий рядом с ней мужчина, о внимании которого могли лишь мечтать женщины и куда успешнее неё, это, очевидно, прекрасно видел, но… почему-то всё равно позволял. Не одёргивал, не указывал ей на место… одобрял. Последняя мысль была очень… волнующей.

— Не знаю, — проклятый хвост вновь ходил туда-сюда, норовя выдать её с головой. Хорошо, что к тому моменту она уже погасила свет. — Но ты не ответил, — поражаясь собственной наглости, напомнила она требовательным тоном.

— Эх… разумеется, можешь, — с различимой тоской, но и неподдельной твёрдостью пришёл новый вздох со стороны обращённой к ней могучей спины, рельефность мускулатуры на которой можно было разглядеть даже сквозь плотную чёрную рубашку и даже в такой темноте.

И пусть ответ был весьма добродетельным и достойным, Нэроко ощутила, что испытывает от него скорее разочарование, чем облегчение. Осознав это, девушка замерла и… решилась вновь взять судьбу в свои руки, как тогда, когда дерзко и даже не надеясь на какой-либо успех попыталась навязаться в компаньоны к опытному и хорошо вооружённому воину.

Вот и сейчас её пальцы легли на бок притворяющегося эльфом дракона и потянули на себя, стремясь повернуть на спину. Девушка понимала, что не с её физической силой пытаться ворочать кого-то столь высокого и сильного, но, к заполнившему всю её душу счастью, Вайтлиан совсем не сопротивлялся, безропотно позволив себя развернуть.

— М-мр-р-рм-м… — предательское нервное мурчание вырвалось само собой, едва ли не до того, как Нэроко решительно положила руки на бок мужчины и завершилось лишь в момент, когда она прижалась всем телом к своему рыцарю, нагло уложив голову ему на плечо. Эта глупая детская черта, от которой все кшарианцы-кошки избавляются уже к десяти годам, с момента встречи с Вайтлианом неожиданно вернулась и постоянно ставила её в безумно неловкое положение. Она даже несколько раз мяукала, прямо как грудной ребёнок! Ужасный позор! Но горло просто не получалось контролировать!

— Ты чего? — одновременно с последним её действием по укладыванию головы вздрогнул тот и напрягся.

— Так удобнее, — решительно стиснув волю в кулак и перебарывая крайнюю степень смущения, заодно пытаясь хоть как-то успокоить хлещущий по ногам хвост, смогла выдавить из себя девушка, даже не дрогнув голосом.

— Ты серьёзно?!

— Ещё скажи, что ты против, — язык, ведомый каким-то безумный куражом, жил уже совершенно самостоятельной жизнью, отправляя рациональную и понимающую своё место в мире часть разума юной кшарианки во всё большие глубины стыда, страха и ощущения собственной глупости от осознания, что пытается совратить паладина. Дракона-паладина.

— Эм… Не то чтобы я против, но… ты же понимаешь, к чему это может привести? — Нэроко ещё как понимала… и, кажется, хотела этого. Очень… Но признаться не могла, иначе… Вдруг он подумает, что она делает это, только чтобы отблагодарить его? Просто заплатить своим телом? После всего, что она ему наговорила, это было бы логичным предположением, но молодая чародейка отчаянно не хотела, чтобы он думал о ней так… Или решил, что она хочет таким образом купить его покровительство — остаться с ним, путь и в таком качестве… К тому же… девушка сама не была уверена, что у неё нет последнего мотива.

— Возможно, — вытолкнули сквозь себя пересохшие губы под оглушительный стук сердца в ушах.

— И? — этот короткий звук, практически обещающий воплощение того, о чём она думала, заставил по всему телу прокатиться странный щекочущий озноб.

— Это будет эксперимент. Могу ли я доверять тебе полностью… — эта игра с каждой фразой всё больше напоминала откровенный бред, но Нэроко уже не могла остановиться, даже осознавая, насколько дико и неподобающе выглядит её поведение. Кроме того… Не говорить же настоящую причину, особенно если ты сама её не понимаешь? А эта… ну, наверное, она похожа на настоящую.

— Ты сумасшедшая! — одним тоном передав всё, что думает о её смелости и безрассудном поведении, выдохнул Вайтлиан, на секунду полностью уверив девушку, что именно сейчас он на неё навалится сверху, но…

Секунда прошла, за ней вторая. И ничего не происходило. Стало обидно. И страшно. И… почему-то очень светло и уютно на душе, так, что даже глаза защипало.

— М-мр-р-р-м-м… Спокойной ночи, Вайтлиан, — зажмурившись, прошептала она одними губами.

— … Спокойной ночи, Нэроко, — рука воина, у которой она пристроилась, скользнула в сторону и миг спустя легла на плечи девушки… только отделял её от кожи слой одеяла.

В ту секунду сердце опять зашлось галопом и в груди затрепетала обида, вот только… Почему этот проклятый хвост так довольно машет и рвущееся наружу при каждом вдохе мурчание удаётся подавить только огромным усилием воли?

Нэроко не знала ответов и боялась угадывать, лишь вслушивалась в дыхание своего спутника и воскрешала в памяти все те события, что были с ним связаны. Всё, с того самого момента, как она, сидя в здания Гильдии, впервые увидела высокую фигуру, облачённую в богатые чёрно-красные доспехи, что вошла в двери и направилась к стойке регистрации заданий…

Прошёл уже добрый час с момента, как шикарная голенькая кошкодевочка нагло забралась мне под бок и начала использовать моё плечо в качестве подушки. Сон не шёл.

С одной стороны, это был хороший признак, потому как спокойно засни я в такой ситуации, и можно было бы констатировать, что я больше не мужчина, а то и переживать за какую-то половую дисфункцию, внесённую классом Паладина. Я и так переживал на этот счёт, если честно, но реакции организма говорили, что таки нет — всё там нормально работает, просто я сам себе злобный Буратино, который никак не может взять от жизни то, что само идёт в руки. И, признаться, чем больше я об этом думал, тем меньше понимал, почему я вообще веду себя настолько… прилично. Разве обретённая на халяву силушка не должна срывать крышу? Я почему-то был уверен, что обязана. Да и фэнтезийно-анимешное окружение никак не должно добавлять надёжности внутренним тормозам, скорее напротив, оно должно вызывать ощущение нереальности происходящего и, как следствие, побуждать к вседозволенности, ведь если всё это нереально, несерьёзно, если всё это — игра, то почему бы и не развлекаться, забив на рамки, что довлеют над тобой в реальной жизни? Но хоть разумом я всё это понимал, однако чего-то оно так не работало. В смысле, я вполне мог представить, как всё-таки бросаюсь на беззащитную котодевочку и устраиваю с ней сеанс безудержного разврата, имея во всех позах до самого утра, благо выносливость этого тела точно бы позволила, однако стоило скосить взгляд на её макушку — и рука не поднималась.