Почти невероятное убийство - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/23
• Следующая

Он ждал уже третий час. По расчетам Виктора, Дренкович давно должен был быть в Нью-Йорке, если, конечно, он не опоздал на утренний экспресс. Но старика не было. Через каждые полчаса Асенов звонил дежурному, пытаясь выяснить, не появился ли этот долгожданный свидетель, но фотографа по-прежнему не было.

В час дня появился Деверсон, который ездил в главное здание ООН на набережной Ист-Ривер, чтобы сдать необходимые документы. Мрачно пробормотав приветствие, он прошел к своему креслу. Асенов сразу понял, что его коллега не в духе.

– Что случилось, Чарльз? Опять неприятности?

– Еще какие, – недовольно ответил Деверсон. – Вызывают охранников, дежуривших с нами в тот вечер. Все стараются допытаться, кто именно мог тогда проникнуть на наш этаж. Мистер Оруэлл, правда, считает, что убийца все-таки Эдстрем, но наш генеральный директор сильно сомневается. Думает, что убийца – человек посторонний. Он каким-то неведомым образом мог проникнуть к нам, а затем скрыться.

– А как ты считаешь, Карл мог убить Анну Фрост? Неужели ты серьезно веришь в такую возможность? – спросил Асенов.

– Знаю, знаю, – Деверсон махнул рукой, – у нас в ЦРУ был даже такой курс «Этические взгляды возможного противника». Гуманизм, вера в социальную справедливость, в человека. Это ваши социалистические идеалы. Вещь, конечно, неплохая. Но для вас. А в жизни я знал много случаев, когда за солидную сумму любой человек мог стать убийцей или предателем.

– Все покупается, все продается?

– Конечно. И не надо делать удивленное лицо. Просто одни продаются за деньги, других прельщают идеей. Вот скажи откровенно: если я вдруг расскажу тебе о какой-нибудь операции, готовящейся против Болгарии или Советского Союза, ты сообщишь об этом на родину? Только честно.

– Да, – не колеблясь, ответил Виктор, – я коммунист и болгарский офицер.

– Вот-вот. И таким образом за свои принципы ты продашь меня.

– Это разные вещи, – попытался возразить Асенов.

– Оставь, – отмахнулся Деверсон, – это одно и то же. А Эдстрема могли подкупить, предложить большую сумму денег, и он сдался.

– Неужели ты действительно веришь, что Карл мог убить эту женщину? – снова спросил Виктор.

– А кто тогда? – закричал Деверсон. – Куда исчез тогда этот чертов убийца? На этаже, кроме нас, никого не было! Антонио был у нас в комнате! Оба охранника – в конце коридора!

Деверсон перестал кричать. Отвернулся. Затем уже спокойным голосом спросил:

– Почему ты так убежден, что Эдстрем не убийца?

– У меня есть доказательства, – тихо сказал Виктор.

– Какие доказательства? Конкретно.

– Я нашел фотографа, который подтвердил алиби Эдстрема. Они действительно говорили друг с другом по телефону, когда раздались крики и выстрелы. А значит, Эдстрем не мог быть убийцей. Достаточно тебе этого?

– Откуда ты узнал? – заинтересовался Деверсон.

– Не все сразу. Я был ночью в Трентоне. Понимаешь, ко мне приходила жена Карла.

– Она тоже не верит, что ее муж убийца? – усмехнулся Деверсон.

– Не перебивай. Я вспомнил, что у Вальрафа были контакты с какой-то фирмой по производству химических реагентов, узнал название фирмы, выехал в Трентон и сумел там найти этого фотографа.

– Так сразу? – недоверчиво спросил Чарльз.

– Можно подумать, что в Трентоне живет миллион человек. Этот фотограф – старик, эмигрант из Югославии. Видо Дренкович. Он честно рассказал мне, что слышал выстрелы и крики как раз в тот момент, когда Эдстрем говорил с ним по телефону. А это значит, что алиби у Эдстрема абсолютное. Понимаешь, он не мог быть убийцей.

– Хорошо. Предположим, что Эдстрем не виноват. Предположим. Тогда кто? Святой дух? Убийца стоял рядом с Анной, в пяти метрах от нее. Куда он исчез? Испарился?

Виктор почувствовал, что начинает нервничать. Действительно, он об этом почти не думал, ему казалось, что главное – доказать алиби Эдстрема. Но кто тогда убийца? И что самое поразительное – почему в таком случае не сработали приборы, их электронная аппаратура, камеры?

– И, наконец, главное... Почему убили Анну? – продолжал Деверсон. – Кому была выгодна ее смерть? Если даже Эдстрему заплатили... Я говорю: если, – добавил он, заметив протестующий жест Виктора, – то и тогда – кто именно заплатил, зачем?

– Ты не обидишься, если я расскажу тебе одну интересную историю? – спросил Виктор.

– Какую историю? – подозрительно покосился на него Деверсон. – Ты сегодня набит историями. Сначала, кстати, скажи, где этот твой фотограф?

– С минуты на минуту он будет здесь, – спокойно ответил Асенов. – История очень интересная. Вчера, когда я ехал в Трентон, на дороге меня едва не сбил «Фиат». Водитель явно не хотел, чтобы я попал в Трентон, к Дренковичу.

– Как это – чуть не сбил? Ты что, выходил на дорогу?

– Я обнаружил, что «Фиат» едет за мной, остановился, вылез на дорогу узнать, в чем дело. Твои соотечественники – весьма любопытные люди. Они едва не раздавили меня, но преследовали от самого Нью-Йорка.

– А потом отстали?

– Да.

– А после этого ты привез фотографа с собой? – спросил Деверсон.

– Зачем? Он обещал сам приехать сегодня утром.

– А если эти люди действительно следили за тобой? Им будет невыгоден такой свидетель. Как ты думаешь, Виктор? – Чарльз в упор смотрел на него, прищурив глаза.

– Не знаю, по крайней мере, «Фиат» больше меня не преследовал. Я бы обнаружил слежку. Нет, за мной никто не ехал. Это точно.

– А этот «Фиат» прицепился к тебе только вчера?

– По-моему, да, но... – Виктор замялся, подыскивая слова, – еще до этого на меня напали двое ребят. Может быть, случайность. Но на грабителей они были мало похожи. Судя по всему, они хотели вырезать у меня аппендикс.

– Операция, естественно, не удалась, – хмыкнул Деверсон, не сводя взгляда с болгарина.

– Не удалась. Я попросил их не приставать. Кстати, попросил довольно вежливо.

– Они послушались?

– А что им оставалось делать?

– Ты доложил об этом случае руководству?

– Нет. Я, честно говоря, думал, что это обычное хулиганское нападение.

– А теперь ты так не думаешь?

– Не думаю. Судя по всему, я заинтересовал твоих любознательных сограждан. Или твоих бывших коллег.

– Не говори глупостей, Виктор. Если мои коллеги всерьез захотят убрать тебя, я не дам за твою жизнь и десяти центов, – сказал вдруг необычно серьезным тоном Деверсон. – Я думаю, тебя хотели попугать.

– А кто именно? Не подскажешь?

– Не знаю, – ушел от ответа Чарльз. – Во всяком случае, не мои бывшие коллеги. Это точно. Значит, так, – сказал он после небольшого раздумья, – предположим, Эдстрем не виновен. Предположим... Но кто тогда и зачем убил Фрост? По-моему, Виктор, нам надо проверить все дела этой лаборатории за последний месяц. Чем они занимались с Вальтером? Может быть, там мы найдем ключ к этой тайне.

Резко зазвонил телефон, Деверсон поднял трубку.

– Да, – подтвердил он, – да, Деверсон. Что у вас случилось?..

По внезапно изменившемуся лицу Чарльза Виктор понял – произошло что-то неприятное. Деверсон еще несколько раз произнес «да, понял» и положил трубку. Затем повернулся к Асенову.

– Ты уже догадался, что случилось? – спросил он глухим голосом.

– Нет, – ответил Асенов.

– Звонили из полиции. Там работает один мой знакомый. Только что в районе Уильямберга автомобилем сбит какой-то старик прохожий. В кармане у него найден листок бумаги с нашим телефонным номером. Пострадавший скончался по дороге в больницу, не приходя в сознание. Тебе все понятно?

Виктор вдруг вспомнил слова старого эмигранта: «Я всего боюсь в этой проклятой стране. Я очень боюсь».

– Быстрее одевайся, я вызвал дежурную смену. Едем к генеральному директору. Нужно рассказать обо всем! – Деверсон резко поднялся. – Слишком много случайностей... Разрази меня гром, похоже, ты прав – Эдстрем не виноват. Но все-таки кто же тогда убил Анну? – Он обвел взглядом многочисленные приборы и добавил: – И каким образом?

• Предыдущая
• 7/23
• Следующая