Only Two of Us (СИ) - Grey Izolda - Страница 14

И, похоже, застала Драко врасплох: он не отвечал целых пять секунд, пока она, растратив терпение, не укусила его за нижнюю губу. Тогда он обхватил ее шею пальцами и, углубляя поцелуй языком, сжал грудь. За месяц Малфой успел узнать о многих ее слабостях, включая точку под ухом, куда проник его низкий шепот:

— Значит, ты не злишься?

В качестве ответа она откинулась на спинку стула, вытягивая шею навстречу, рассчитывая, что он правильно истолкует ее желание и оставит на коже череду влажных следов.

…от тайного поклонника.

Он заставил Гермиону тихо простонать, проведя губами вдоль ключиц, и еще ниже — расстегнув зубами верхние пуговицы ее одежды.

Вероятно, в любое другое время нечто настолько бесстыдное в пределах библиотечной тишины, в окружении древних книг, показалось бы Гермионе немыслимым святотатством, однако сейчас она была слишком счастлива, чтобы волноваться по мелочам.

Поэтому перехватила руку Малфоя и направила ее вниз, между бедер, где его теплая ладонь легла поверх ее нижнего белья, вырвав из уст Гермионы прерывистый вдох. И выдох, когда он провел языком по шее, добрался до плеч. Она требовательнее прижалась к его щеке, чувствуя, как пальцами он сдвигает в сторону тонкую ткань белья, заставляя нетерпеливо ерзать на жесткой поверхности стула и раздвинуть ноги.

Еще один глубокий поцелуй обрушился на ее приоткрытые губы, но Малфой оборвал его прежде, чем она успела ответить.

— Что это за хрень?

Смысл его слов добрался до затуманенного желанием разума не сразу, но грубый тон прокатился по ней холодной волной, заставившей присмотреться к его помрачневшему лицу. Драко с отвращением изучал валентинку, все еще лежавшую рядом с раскрытой книгой.

Валентинку, которую — теперь совершенно очевидно — не посылал.

Она оттолкнула от себя Малфоя, вскочила с места, поспешно поправляя одежду дрожащими пальцами.

— От кого это, Грейнджер?

— Неважно, — уклончиво бросила она. От пережитого унижения горели щеки и щипало в глазах. Так что она отвернулась, пытаясь справиться с волной разочарования и верхними пуговицами, не поддающимися непослушным пальцам.

— В смысле «неважно»? — распалялся Малфой за ее спиной.

Гермиона дернула плечом, куда в следующую секунду опустились его ладони, резко развернув ее тело к себе.

Но ведь послание пахло им… Она бы никогда не спутала его запах с чем-то еще. Если только…

— Грейнджер, ты знаешь, кто это послал?

Если только бумагу не надушили Амортенцией.

— Не твое дело, Малфой! — выкрикнула она, гневно отстраняясь от его прикосновений.

Мерлин… какая же я дура…

Он отошел на шаг, и Гермиона заметила, как дернулся уголок его сжатых губ, и почти физически ощутила, как воздух вокруг него заполняется чем-то холодным, колючим.

— Какой-то придурок посылает тебе подобную хрень, а ты говоришь… — он передразнил ее тон: — «Не твое дело, Малфой!»?

— Именно! — подтвердила она, возмущенная собственной наивностью всеми фибрами души. А еще больше — свалившейся правдой. — Ты ясно дал понять, что нас связывает лишь организация торжественного вечера. Так с какой стати тебя возмущает, что какой-то придурок догадался сделать хоть что-то?

— Так ты все-таки злишься? — он раздраженно развел руками, потер переносицу. — Послушай, я как раз пытался обсудить случившееся с Гринграсс, но ты мне не позволила.

Гермиона фыркнула.

— Что именно ты хотел обсудить? Как жаловался на меня всему слизеринскому факультету? Собирался сжечь мои ужасные волосы? — она проигнорировала его попытку заспорить. — О, или хочешь обсудить свои отношения с Гринграсс? Твой опыт? Мужественность?

— Хватит нести эту чушь, Грейнджер! — его брови гневно взметнулись, и на какой-то миг ей почудилось, что он пытается сказать нечто способное разрушить ее сомнения. Нечто важное. Она этого ждала, но не получила. — Послушай, между мной и Гринграсс никогда ничего не было, — он тяжело вздохнул. — Она оказалась рядом, когда я был чертовски пьян, и мы переспали, — он отвел взгляд. — Пару раз. Но не моя вина, если она восприняла это слишком серьезно.

«Звучит знакомо. Не правда ли?» — язвительно усмехнулся тоненький внутренний голосок.

— Вполне в твоем духе, — холодно произнесла Гермиона, выдавив смешок. В мыслях он звучал уничтожающе, на деле же — жалко и обиженно.

— И как это понимать? — нахмурился Малфой после недолгого молчания.

— Неважно, — отмахнулась она. — Забудь.

Затем, вернувшись к столу, принялась поспешно собирать вещи со стола и шумно захлопнула книгу. Драко остановил ее, схватив за запястье, и грубо развернул к себе.

— Оставь в покое чертовы книжки, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Мы не закончили.

— Отпусти, — дернув плечом, потребовала она, но его хватка стала еще крепче.

Она трижды прокляла его в мыслях, но чертов Малфой даже не дрогнул.

— Да что с тобой не так? — прошипел он. — Несколькими минутами ранее тебе мои прикосновения нравились. А сейчас пытаешься обвинить меня, после того, как я увидел эту дрянь? — он с омерзением кивнул в сторону злосчастной бумажки. — Что ты скрываешь?

— Ты — чертов идиот! — ее щеки гневно запылали. — Я думала, ее послал мне… — она прикусила язык, проглотив громкое «ты», и заметила на лице Драко вопрос, почти догадку. Еще секунда, и оно могло перевоплотиться в понимание, чего Гермионе совсем не хотелось. — Я думала, у того, кто ее послал, по крайней мере хватило смелости пригласить меня лично, открыто, как поступают все нормальные люди!

Он наконец отпустил ее, отступил на шаг.

— Значит, теперь ты обвиняешь меня в ненормальности? Не удивлюсь, если ты уже составила детальный список с кандидатами, упорядочила его и записала столбиком все плюсы и минусы. На каком я месте, Грейнджер? Предпоследнем? Вписала меня сразу после недоумка Уизли?

— Тебя там вообще нет, — заявила Гермиона, дрожа от злости. — Ты самый несносный, бессовестный, бездушный придурок из всех мне известных!

— А ты непомерно сложная, упрямая ведьма с неизлечимым синдромом отличницы!

— Бедняжка, — жалостливо протянула Гермиона. — Может, попросишь Макгонагалл освободить тебя от моего дотошного общества?

— Может, и попрошу!

— Вот и убирайся! — крикнула она, указав рукой на дверь. — Хоть к ней, хоть к Гринграсс — мне все равно!

— С удовольствием, — прошипел он ей в лицо. — Лишь бы подальше от тебя!

— Ну и отлично! — Она отвернулась от его злобного взгляда.

— Прекрасно! — Он зашагал прочь.

Гермиона вздрогнула, расслышав хлопок массивной двери, приобняла себя за плечи, безуспешно сражаясь с подступающими слезами. После чего направила волшебную палочку на злосчастное послание и произнесла:

— Инсендио!

***

— Инсендио!

Заклинание уничтожило последний декоративный цветок на стене слизеринской гостиной, но злость Малфоя ничуть не стихла. Пожалуй, спали он всю безвкусную мишуру, развешенную им же по замку, а следом и таинственного поклонника чертовой Грейнджер — все равно не поможет.

Мерлин знал, о чем думала эта упрямая ведьма, она избегала его весь вчерашний день и утро, наполненное предпраздничной суетой и невыносимой головной болью от похмелья. У Драко имелось достаточно свободных часов, чтобы взвесить ее слова, брошенные в гневе; вспомнить то, какой уязвленной, расстроенной она выглядела после. И он думал, анализировал. Только не мог понять. Разобраться тогда, сразу, ему мешали злость и всепоглощающая ревность, сейчас — невозможность спросить напрямик.

Грейнджер старательно избегала выходить на человеческий контакт, так что оставалось строить туманные предположения, среди которых, если и крылся смысл, то ускользал под гнетом злости. И чего-то липкого, напоминающего сожаление. Не к чему-то конкретному. Скорее, в целом.

Если подумать, в последнее время близость Гермионы стала настолько естественной, что он в каком-то смысле забыл, как обстояли дела месяцем ранее и как пусто было в комнате по утрам. Особенно когда его спальня все еще пахла ею. Простыни, одежда, общая гостиная… Кажется, запахом карамели пропитался весь замок и окружающий лес.