Подари мне счастье (СИ) - "Кассия" - Страница 31

— Я не виноват в смерти Лии? — скорее спросил, чем сказал мужчина.

— Конечно, нет! — раздался задорный девичий голосок из-за трона и оттуда вышла прекрасная девушка в нежном платье, глаза Икара наполнились болью и неверием, — Отец, мы же уже договорились! — взяла девушка короля за руку и мягко улыбнулась. — Я сделала свой выбор, а затем, повернулась к мужчине и властным тоном отдала приказ. — Освободите моего жениха, нелюди! Ни в чем он не виноват. Или ослушаетесь приказа вашей принцессы? — прищурившись спросила у притихших людей, потом заметила в толпе рыжую макушку. — О, Панфутий, давно не виделись, — принцесса помахала рукой, нервно следя за поднимающимся с колен мужчиной, стараясь за веселостью скрыть нервозность. — Вы его добить что ли по пути решили? — продолжила принцесса, на что рыжеволосый смутился, — И вообще, почему так долго? Бестия уже давно… _К н и г о е д . н е т_

— Кая? — прошелестел голос Икара и он сделал неуверенный шаг вперед.

— Да хоть Кая, хоть Лия, могу еще с десяток имен назвать, — нервно отмахнулась та, — Выбирай любое.

— Я тебя убил, — севшим голосом сказал Икар и остановился, так и не сделав последнего шага.

— Что такое смерть для темного феникса? — засмеялась девушка и сама бросилась в объятья любимого.

Глава 39

Как представляют свадьбу люди? Пышная церемония, с цветами, клятвами и подарками. А как представляют королевскую свадьбу? То же самое, но в более пышном формате. Но когда это королевская свадьба Синдара, в котором со времен основания правят фениксы, все происходит иначе.

После того памятного появления Икара во дворце и откровенного разговора после, на плаху отправился только один — Дорн. Менталисты вытащили из него всю подноготную. И темных делишек там было не счесть. Один подвал с рабынями и то, что он с ними делал чего стоит. Я поморщилась. Если бы Панфутий вовремя не прибыл на остров, кто знает, чем бы закончилось появление Дорна и его людей.

Панфутий был капитаном отряда королевской гвардии. Того отряда, который занимался самыми… щепетильными вопросами. Замаскировавшись под разбойников, они помогали короне устранять тех, кого открыто казнить было нельзя. Ну а приют — это уже личная инициатива.

Когда они встретили меня, Панфутий удивился, но не узнать свою принцессу не мог. А из-за давнего запрета рассказать мне тоже ничего не мог, иначе это могло обернуться большими проблемами, такое уже было однажды. И лучшее, что он мог — просто помочь мне.

Впрочем, вспоминая теперь все разговоры, я понимала: о том, кто я на самом деле, знали все окружающие, но стойко молчали и даже за спиной не сплетничали. Ух, какие у нас замечательные подданные. Ну, в общем, когда твой король целым и невредимым может вернуться с того света и покарать предателя, таковые очень быстро заканчиваются.

А Икар нарушил правила, когда решил мне подогнать виверну, которая стала моим хранителем. Да и вообще он обязан был держаться от меня подальше. Как гласит закон: «У каждого есть лишь одна попытка на отношения с ищущим фениксом». Правда причина умалчивается, но тут все просто — ищущий феникс и убить случайно может.

Когда я достигла совершеннолетия, отец отпустил меня на поиски себя и своего счастья, этот этап все проходили. И пусть смерть для меня не могла стать чем-то конечным, отец все равно переживал. А когда узнал, что я умерла… Ух, говорят, тогда ползамка обратилось в пепел и его пришлось отстраивать заново.

После этого я путешествовала по мирам и временам, перерождаясь то там, то тут. В одном из миров даже фамильяра себе нашла. Такого же темного феникса, как и я сама. Только Мотька была магическим зверем, а я человеком. Но магия у нас одинаковая. С тех пор путешествовала я не одна. Где-то умирала, где-то возрождалась, теряя при этом память, но любви так и не нашла. И спустя несколько сотен лет я все-таки вернулась в свой мир, в то время, когда я его покинула. И снова встретила Икара.

Он не был виновен в моей смерти, так что магия не отвергла его. А чувства моей первой жизни вспыхнули еще ярче. А потом я сделала выбор, Мотька помогла сохранить жизнь любимому и сейчас пришла пора вернуть своего фамильяра так же, как я вернула память обо всех жизнях, когда сделала свой выбор.

Мы с Икаром и отцом стояли в святилище фениксов, держась за руку перед древним артефактом, в котором хранились души нашего рода. Фениксы были бессмертны, но когда они уставали жить, они растворялись в семейном артефакте, отдавая ему свои силы и свои души, а после перерождались в потомках, начиная все с чистого листа. Сейчас же пришла пора принять Икара в нашу семью. И если в нем нет злых намерений или корысти, артефакт его примет и поделится магией фениксов, которые больше всего на свете не любят ложь.

Я улыбалась, глядя как мой отец прикладывает руки к артефакту, прося принять нового члена в наш род, я с улыбкой подтвердила свой выбор и тоже попросила предков, а нервничающий Икар, который все еще не мог до конца поверить, что я здесь и рядом с ним, положил свою дрожащую ладонь на мою.

Секунда и его объяло черное пламя, на которое Икар посмотрел с любопытством, оно не обжигало, а лишь грело, даруя тепло. Я потянулась к любимому, он ответил тем же, заключая меня в объятья и целуя так нежно, что у меня голова начала кружиться. Я засмеялась и позвала:

— Моть, теперь можешь возвращаться, — Икар с интересом посмотрел на меня, а потом скривился от боли, но быстро взял себя в руки.

Фамильяр стрелой вылетел из груди Икара и уселся мне на плечо. Черное пламя тут же впиталось и лицо Икара разгладилось. Вот так… Иначе бы его то треклятое копье все-таки прикончило. А потом на его лицо наползла шальная улыбка и он с легкостью подхватил меня и закружил по залу.

Отец смотрел на это с улыбкой и только спросил:

— Ну что, теперь твои приключения закончились? — перекривлял меня отец.

Ну да, я когда-то ему сказала, что не хочу замуж, потому что тогда не смогу путешествовать, но сейчас это казалось такой глупостью. Я фыркнула и с обожанием уставилась на любимого.

— Наши приключения только начинаются, — с улыбкой ответил тот за меня.

— Вам Инвиктуса было мало? До сих пор разгребать приходится. Весь мир трясет, маги переосмысливают основы, наш родовой артефакт искрится от прилива силы, — проворчал отец для проформы, но потом понимающе улыбнулся, — Что ж, вы хоть заходите иногда, не забывайте старика, — а потом протянул чашу. Ту самую чашу с острова Инвиктус.

— Откуда? — благоговейно прощептала я, теперь-то я понимала, что это за сокровище.

Если испить изначальной маны из этой чаши, резерв станет почти бездонным, магия сама будет ластиться, словно щенок и нет того, что бы маг не смог сделать. Мне, в общем-то, благодаря этому в основном и удалось тогда остров привять к себе… К себе? Я напрягла память и фыркнула. Вот дуреха, сама же остров привязала к родовой магии. А ведь теперь все фениксы из нашего рода смогут беспрепятственно перемещаться на остров и с острова. Я улыбнулась, так даже лучше. Обязательно организую себе лабораторию на острове.

Я повернулась к отцу, благодаря его взглядом и приняла чашу. Сделала глоток и протянула чашу Икару, который уверенно взял древний артефакт и без раздумий отпил вслед за мной. Я улыбнулась. Теперь-то ты, милый, никуда от меня не денешься. Хотя, глядя в хитрющие глаза уже мужа, я начинала сомневаться и кто это кого еще не отпустит.

Икар подхватил меня на руки и я засмеялась. Впереди нас ждал праздник, куча гостей и официальная церемония, которая была больше данью традициям, чем действительно играла роль. Ведь на самом деле мужем и женой мы стали именно там, возле родового камня. Но пропускать такое красивое мероприятие? Да ни за что! А потом счастливые тем, что мы наконец-то вместе, под улюлюканье команды Якоба и Дарела, которые окончательно спелись, мы переместились в спальню, где я таяла в объятьях любимого мужчины даже не пытаясь сдерживать себя.