Убийство в лунном свете (ЛП) - Браун Фредерик - Страница 3

Она замолкла, поскольку вошла горничная, неся поднос с четырьмя наполненными стаканами. Один из стаканов она предложила Жюстине Хаберман, другой мне, затем поставила поднос на кофейный столик и удалилась.

Я уставился на два других стакана, стоящих на подносе, Жюстина же сказала:

— Не будьте занудой. Или вам молока подать? Так на чём мы остановились?

— О надувательстве речи не идёт. Чего же ваш дядя добился?

— Он принял некий низкочастотный сигнал. — Моя собеседница поднесла стакан к губам и отпила. — О подробностях дядя умалчивает. Честно говоря, он утверждает, что это может обернуться чем-то грандиозным, а может оказаться и вовсе ничем. Это как-то связано с механизмом приёма, не с посылкой сигнала, и он упомянул частотную модуляцию. Утверждает, что будто бы принял какой-то странный сигнал, нечто такое, чего не смог идентифицировать. Он признаёт, что это его озадачило, говорит, что использовал направленную антенну — пеленгаторную рамку — и что сигнал, как ему кажется, приходит откуда-то сверху.

— Словно бы с Луны либо с Марса?

Она вновь сверкнула глазами.

— Это Бен Старлок подал вам такую мысль?

— Ну… — промямлил я. — Мне подумалось… то есть… разве это не вы ему…

— Бен Старлок — осёл. Я рассказала ему по телефону как можно меньше, специально чтобы не вводить человека в заблуждение разными неверными предположениями. Стивен Эмори не сумасшедший. У него есть постоянный, хоть и небольшой, доход в виде гонораров от вещей, которые он изобрёл и запатентовал.

— Прошу меня извинить, — сказал я. — Возможно, я слишком много читаю научную фантастику. Жаль, если в моих словах вам почудилась насмешка. Почему бы где-нибудь на планетах и не существовать разумной жизни? Почему бы каким-то странным сигналам и не дойти до нас откуда-то извне?

— А потому, что всякий раз, как Эмори их принимал, они приходили под одним и тем же углом — приблизительно семьдесят пять градусов. А ведь Земля-то крутится, да и относительно планет или чего там ещё не стоит в одном и том же положении. Но сигналы постоянно поступают из одной и той же точки.

— Я сглупил, это верно, — ответил я. — Но тогда каков ответ? Признаю, впрочем, что это не может быть ни Марс, ни Луна.

— Вот и не глупите. Сами дайте мне ответ.

Это на такой-то вопрос? Тем не менее у меня, сказать по правде, было подозрение, что стоит мне как следует подумать, и ответ найдётся. Я прикрыл глаза, чтобы её вид не затмевал мне разум, и с минуту упорно думал.

Потом я раскрыл глаза и сказал:

— Радиоволны отражаются от слоя Хевисайда. Наш сигнал послан вверх узким направленным пучком кем-то на расстоянии от тридцати до сорока миль, при этом он отражается от слоя Хевисайда и плюхается прямо на колени к мистеру Эмори под углом в семьдесят пять градусов. Это — ответ?

— А ты, Эд, молодчина. Чего ради ты работаешь на Бена Старлока?

— Ради денег, — ответил я. — Кстати о деньгах: ваш неполнородный дядя раньше уже просил у вас денег?

— Никогда. Ни цента… И… уж не знаю, насколько прямолинейно изложил вам Старлок эту часть дела, но я полагаю, что всё-таки кое-чем обязана дяде. Что бы вы ни написали в вашем отчёте, а я дам-таки ему денег — может быть, даже тысячу долларов. Но он предлагает мне процент — четверть, если говорить точно, если я вложу пять тысяч долларов. Только это крупная сумма, мне так просто её не собрать.

— Мне и то не просто её собрать, — вставил я.

— Только не надо острить, Эд. Когда не остришь, ты гораздо смешнее.

— Спасибо, — ответил я.

— Сейчас не об этом. Закругляйся со своей порцией, переходи к следующей, а заодно и мне подай стакан.

Я так и поступил.

— Что ж, мы покончили с этим дело, или же осталось что-то ещё, что ты хотел бы знать?

— Только одну вещь, — сказал я. — Мне-то чем заняться?

Перед тем как ответить, она трижды глубоко вздохнула; мне легко было сосчитать по движению её груди.

— Ну, а на моём месте, Эд, что бы тебе захотелось выяснить?

Я отпил из второго стакана виски с лимоном и содовой; прошло гораздо лучше, чем в первый раз. С минуту я это обдумывал — её вопрос, разумеется, а не этот природный феномен, — а затем сказал:

— Наверно, мне захотелось бы выяснить, в чём там выгода.

Она рассмеялась, и смех её прозвенел весьма мило. Она сказала:

— Я уж забеспокоилась, что спросила. Но поскольку ты всё же смог мне ответить…

— На один вопрос я всё же ответить не могу, — перебил я её. — Это — почему вы посылаете частного детектива вместо радиоинженера. Я ведь не радиоинженер, как вам известно.

— Я знаю. У меня тоже есть словарь Вебстера. Я узнала это твоё определение частотной модуляции: сегодня утром я нашла его в словаре, сразу как прочла письмо. Сколько слов ты вызубрил?

— Слов пятнадцать-двадцать, — усмехнулся я. — Прямо перед тем как идти на встречу с вами. Сверх этого мне известно не так уж много; я отличу детектор от усилителя и плату от каркаса. Да, мой словарь пополнился несколькими терминами. Но вы всё ещё не ответили на мой вопрос.

Собираясь ответить, она сделала два глотка.

— Во-первых, Эд, изобретатели не любят обсуждать сокровенные характеристики детищ своего разума, до того как те запатентованы. Если бы я послала туда инженера, Стивен Эмори поговорил бы с ним на их милом техническом жаргоне, но не дал бы ему ни клочка миллиметровки, ни одной диаграммы. А когда он увидит, что разговаривает с любителем — а уж он разберёт, не сомневайся, — то будет разговаривать более свободно. Это одно. Теперь другое… Но тут сложно объяснить. Назови это женской интуицией, смутной мыслью либо предчувствием. Я пользуюсь этим в делах, и дела мои в полном порядке. Я говорила тебе, что не верю в его мошенничество, и в то же время не знаю сама, что именно я тут подозреваю. Если бы я даже и знала, то не сказала бы тебе — не хочу, чтобы ты был предубеждён. Это ответ на твой вопрос?

— Нет, — сказал я, — но понуждать вас к другому ответу, видимо, не стоит. Как давно вы виделись с вашим… полудядей?

— В течение нескольких дней два года назад, когда он по делам приезжал в Чикаго. Он останавливался здесь. А туда я последний раз наведывалась пять лет назад. Время от времени мы переписываемся. То письмо, которое пришло от него этим утром, было первым за несколько месяцев. Есть ещё вопросы?

— Один, — сказал я, — но важный. Что мне сказать при встрече со Стивеном Эмори? Что я частный детектив, производящий для вас расследование? Или мне придумать что-нибудь этакое, чтобы не отбить у него желания разговаривать со мной?

— Можете сказать ему правду — полную правду. Сегодня днём я ему написала — после того как позвонила Бену Старлоку — и сообщила ему, что к нему приедет один человек, и я решу, дать денег или нет, на основании его отчёта. Ты только не говори, что денег я дам ему в любом случае.

— Отлично, — сказал я. Дело упрощалось.

— Музыку любишь?

На неё не было похоже, будто она предпочитает бить пластинки о проигрыватель, а не прокручивать их на нём, поэтом я кивнул.

— Бетховена или попсу?

— Скорее, последнее, — признал я. — Что-нибудь кроме Магси Спэниера. А пластинка Диззи Жильспи имеется?

Таковая имелась, и мы прослушали пластинку, пока допивали вторую порцию виски с лимоном и содовой. Затем мы поставили кое-что из менее закрученных ритмов и потанцевали под это. Я нарушил Правило № 1 Инструкции — никогда не флиртовать с клиентом — и во время танца поцеловал её. Сделано это было весьма деликатно; бывает, что поцелуй так и хочется сорвать с уст соседки, этот же к таковым не относился. Не потому, что Жюстина была лет на десять меня старше; такие вещи меня не беспокоили. Но потому, что у неё имелась чёртова туча денег. Быть игрушкой богатой женщины — это, возможно, и приятное занятие, если вы можете это снести, но я не думаю, что мне пришлось бы это по вкусу.

Когда пробило десять, Жюстина произнесла:

— Извини, Эд, но мне пора отправляться на вечеринку. А то пойдём вместе?