Крысиный Король: Пробуждение (СИ) - "Nezznayka" - Страница 25

Карие глаза крысолака, запылали золотым огнём.

Что происходит, побочные эффекты зелья? Может стоит ему об этом сказать.

— Твои глаза…

— МОЛЧАТЬ! — крик Сергея эхом раздался по всей пещере. Крыса, что сидела у его на плече, будто с улыбкой, усмехалась надо мной.

Мои руки снова задрожали, спина вмиг вспотела. Что-то не так…

— Найди мне зелья регенерации в складах Гулы, — продолжал он, — желательно высшего качества.

Зачем ему зелья, тем более регенерации? Благодаря мне, он уже полностью исцелился, разве нет? Хотя, возможно, он просто решил про запас, да, точно, это будет и умно, и уместно!

Старая крыса, мерзко пискнув, спрыгнула с плеча, и поковыляла в проход, через который меня когда-то нагло тащили.

— А ты, — он указал на трупную гору из мелких гуманоидов, что находилась в отходной яме, — сожри всё, что там есть!

Чего?! Сожрать трупы, он с ума сошёл?

Молодая крыса в припрыжку побежала к трупам, пробегая мимо меня, она длинным язычком нагло облизала свою длинную мордочку. Я скривился.

— ЗАТКНИСЬ! — рявкнул Сергей куда-то в сторону, опять он сам с собой разговаривает, хотя, судя по известным данным, которые я умудрился добыть из окружающей среды, возможно он говорит ни сам с собой?!

Из темного прохода засветились мелкие глазёнки старой крыса, в зубах она тащила склянку. Лицо довольное, будто сделала что-то такое, за что её надо расцеловать! Тьфу.

Подбежав к нам ближе, я смог рассмотреть склянку. Небольшая плоскодонная склянка, в таких сосудах, больницы обычно хранят обычный спирт. Ко дну приделана, судя по цвету, золотая обшивка, с красиво выграненным растением, похоже на цветок, а точнее, как же он назывался, редкий вид на земле, очень редкий. М…м…м… точно! Миддлемист — капризный цветок, который требует особого ухода! Это точно его гравюра!

Крыса подбежала к Сергею, тот медленно поднял склянку, повертел в руках, и не думая всунул мне в руки.

— Пей! — грозным голосом, пробормотал крысолак, тыча в меня зельем.

— Чего? Зачем мне это пить? — оттолкнув рукой склянку, возмутился я.

— Вот зачем! — из его тела, с мерзкими писками полезли мелкие крысы, все они был черного цвета, как бездна, только мелкие-мелкие глазенки, едва отдавали блеском, от недалеко развешанных огней.

Они толпой лезли ко мне, я начал двигаться от него назад, хотел было встать, но не успел, одна тварь, самая шустрая вцепилась мне в ногу. От режущей боли, я громко закричал, попытался встряхнуть ногой, но этот раттус, намертво уцепился.

— Больно! — закричал я, — Нет! А-а-а-а!

— Пей, — уже спокойней сказал крысолак, также тыча склянкой в лицо.

Я уже потянулся за ней, просунул правую руку, как за неё схватилась ещё одна крыса, но превозмогая боль, я дотянулся до склянки, как тут Сергей отпрянул руку.

— Но ты мне расскажешь кто ты, — на его лице появилась ломанная улыбка, зубы блестели, что с ним случилось?!

Ещё и ещё одна крыса, начали прыгать на меня, разрывая мою плоть, и морды быстро окрашивались в красный, моё тело дрожало… от боли пот струился рекой, я видел, как мою ногу разрывали на куски, как кровь брызгала во все стороны.

— Что делать?! — в истерике закричал в воздух.

Самая надоедливая, с писком сиганула мне в лицо, но я вовремя отбился. Она отскочила в сторону, но тут же поднялась и снова рванула ко мне.

— Скажи мне, кто ты такой! — надменный голос, резал мне уши, хотелось закрыться руками, но не мог, правую руку уже не чувствовал, от неё осталось лишь изодранное мясо.

— Чёрт, заткнись! — снова он рявкнул в сторону, не обращая внимания на мои крики, его глаза загорелись ещё большим пламенем, вверх вздымались золотые искры. Как бы это глупо не звучало, но он точно злиться.

Из последних сил я протянул руку к склянке и прокричал:

— Я расскажу! — какая-то крыса, острыми, как бритва, зубами, вцепилась в лицо, — я всё расскажу, только успокойся! Прошу! — не в силах больше держать эмоции, я как самый настоящий ребёнок заплакал. По моим щекам скатывались солёные слезы, и попадая в открытые раны, ещё больше доставляли боль. В глазах помутнело, сейчас, скорее всего, я потеряю сознание. Но ещё не скоро, мой взгляд был прикован к сумасшедшей улыбке Сергея, может это уже не Сергей? Может из-за зелья это уже кто-то совершенно другой?

Он с улыбкой протянул мне манящее красное зелье, я жадно выхватил его из лап, с усилием, зубами, выдернул пробку. Сплюнул в сторону, и с жадностью всосался в небольшое стеклянное горлышко. По вкусу напоминало йодированную воду, как ессентуки!

Всё моё тело, мгновенно стало обрастать новой кожей, вырастали новые нервные ткани, но проклятые грызуны не отставали, они нагло вырывали куски мяса, захлёбываясь зельем я закричал от боли. Отчаянно отмахивался руками, пытаясь хоть как-то их отогнать, кровавые морды мелькали перед глазами! Почему этот крысолак не отзовёт их!? Почему он так жесток ко мне! Я же ничего плохо не сделал!?

— Дедушка-а-а-а! Помоги мне! — без остановки кричал, — прошу тебя!

Я бы молился богу, если бы он существовал, но таких нет!

Но как бы я не старался, я понимал, что никто не придёт. Он давно умер, и я это отлично знаю. Звать бессмысленно, зачем я это делаю? Не знаю, я не могу дать на этот вопрос полный аргументированный ответ. Я просто кричу, мне больно, обидно, и невыносимо противно! В некоторые моменты, я пытался ухватиться за воздух ртом, крысы быстро грызли гортань. Рвать и метать!

Мелкие туши грызунов, окутали меня большим чёрным одеялом. Тело горело, всё горело. Хотелось драть себя, орать, плакать, сквернословить, даже при том условии, что звучит это до чрезвычайности противно! Из-за боли я перестал контролировать свой организм, я обделался в свою же одежду, ходил под себя всё то мучительное время.

Увидев наглую морду крысы, что сидела на Сергее, увидев глаза крысолака, до меня наконец дошло. Во всём виноват я, это треклятое содержимое склянки, что я влил. Это было не зелье лечения, теперь я уверен. Скорее всего, оно пробуждало ярость. Оранжевое — огонь, пламя. Значит боль, ярость, злость, гнев! Он вылечился не благодаря мне… нет, тут что-то другое. Да и крыс он призывать тоже не мог, я уверен. Ведь были моменты, когда их можно было бы с умом использовать. Значит он их как-то заполучил!

Какая-то тварь вцепилась мне в глаз, он с громким шмяком лопнул, но тут же восстановился. Я с криком схватился за глаз, на месте. Я не мог потерять сознание, из-за зелья, кровь всё время обдавала в голову. Внося ясность, заставляя думать.

— Хватит! — где-то, будто вдалеке, но в то же время совсем рядом, раздался такой блаженный голос, который говорил о том, что сейчас всё закончиться. Всё тело было покрыто моей же кровью, ниже пояса — всё обделано, и обсосано. Я больше не могу. Откуда-то подул небольшой прохладный ветерок. Крысы огромной кучей, бросив меня, весело рванули к трупной горе, казалось, что та даже не уменьшилась. Я глубоко вдохнул, и за раз всё выдохнул. Сердце громко стучало. От усталости мои глаза стали невольно закрываться, хочу спать, до ужаса сильно хочу спать. А рассказать? Рассказать завтра, да я обязательно всё расскажу, не хочу больше страдать, уж точно не сегодня.

Санкт-Петербург.

История смерти.

Поздний вечер буднего дня, на небе кучно разбросаны ярко-белые звёзды. Почти всегда мокрый Питер, как обычно, встречал гостей грязью и дождём, что свирепствует с самого утра. Фары машин грустно играют со светом, красочно отражающимся от застоявшихся на дорогах луж. Толпы людей, раздражённых от постоянной работы, спешат домой, скрываясь под широкими зонтами от гнусного дождя. И вечные пробки, которые, наверно, обругал каждый водитель в этом городе. Одним словом — осень…

Но никто, никто так сильно не понимает важности этого дождливого дня, как мальчик, одетый во взрослую одежду и с серьёзным видом шедший к ждущему его такси.