Миссия (СИ) - "Василий" - Страница 70

Ей дали заслуженный кровью и потом пафосный позывной «Леди» и младшую командную должность. Хотела ли она лезть на передовую? Сначала, да. Но её не брали. Конечно, она злилась и обижалась. «Леди» поручали оформить бумаги, поговорить с задержанными, особенно с женщинами, обыскать их при необходимости, принести ребятам кофе… Но послать её в бой? Несмотря на те реляции, что приходилось писать наверх, Пиггот не могла сдать нормативы, рассчитанные для мужчин. Она пыталась, конечно, но после второго по счёту перелома (на этот раз — правого голеностопного сустава) успокоилась.

Да и былой интерес к кейпам у неё угас. Чем больше видела паралюдей, тем большее недоумение испытывала Эмили. Эти люди никогда бы не прошли отбор в серьёзную организацию. В том же СКП их бы всех завернули ещё на первичном собеседовании, не доводя до штатного психолога. Сломанные, потерянные души! Таким нельзя давать в руки оружие и тем более идти вместе с ними в бой.

Исключения были чрезвычайно редкими. Как правило, это были герои Протектората, неизвестно где, когда и как получившие свои триггеры. Она понимала, что это неспроста, но интересоваться этой темой не рекомендовалось. Любопытствующие быстро получали назначение в медвежьи места типа Аляски. Мечты Пиггот поблекли, она пообтёрлась среди мужчин своего подразделения, повидала десятки и сотни паралюдей, некоторых в первый и последний раз. Иногда ей приходилось стрелять, благо это у неё хорошо получалось.

Жизнь потихоньку текла, добавляя ей разочарований и жизненного опыта. А потом случился Эллисбург. И всё пошло к хренам собачим. Кейпы сбежали, поняв, что дело плохо, а их отряд оставили на съедение тварям Нилбога. О да, сейчас Эмили прекрасно понимает, чем они руководствовались и каким приказам следовали. Ей уже приходилось отдавать подобные. Но тогда, когда она выползла из этого ада, потеряв лучших друзей и собственное здоровье, в душе Леди опаска, презрение и недоверие к паралюдям превратились в холодную ненависть. Перефразируя генерала Шеридана, Пиггот могла сказать: «Хороший кейп — мёртвый кейп».

Тем смешнее было, когда ей прямо в госпиталь привезли контракт на новое назначение, как женщине-героине, оставшейся в живых. Политическая корректность тому виной. Эмили очень хотела их всех обложить отборным солдатским матом и громко хлопнуть дверью, как это сделал Кальверт, который, хоть никого и не обматерил, но ушёл в отставку, несмотря на все уговоры остаться.

Однако счета за лечение заставили её передумать. Пиггот слишком сильно пострадала, и платить за поддержание жизни в своём искалеченном теле никогда бы не смогла даже с учётом пенсии по инвалидности. Так на должности директора СКП Восток-Северо-Восток оказалась женщина, которая ненавидела паралюдей. Пришлось приспосабливаться к этим существам, жить и работать вместе с ними. Одно хорошо — к бумажным делам она у себя в отряде давно привыкла.

Чем больше Эмили выясняла, как оно всё устроено в этой системе, тем сильнее ей хотелось взять штурмовую винтовку и просто перестрелять всех этих паранормальных психопатов. По меркам её работы в отряде, это был не нормальный контингент, а просто ходячая жопа и мешок взрывчатки. Паралюди не соблюдали даже азы дисциплины и субординации, максимум — показывали личное почтение к кейпу с большей силой или страх связываться со всей СКП.

Кейпы могли взаимодействовать только в формате небольшой банды. Так работали герои и злодеи. Армия кейпов? Эффективное подразделение кейпов? Без влияния властелина паралюди числом более дюжины вцепятся друг другу в глотки через пару часов.

Использование способностей во благо человечества? Забудьте этот бред. Все, кто пытались, закончили очень плохо. В целом, чем больше Леди работала на своей новой должности, тем сильнее её охватывало отчаяние и чувство, что они крутятся, как белки в колесе, ведя заранее проигранную войну.

Вспыхнувшая скоротечная война банд и вовсе полностью сломала всё с трудом выстроенное равновесие в городе. Ещё и Оружейник решил потешить своё эго, напав на Лунга и подписав на это весь Протекторат. И хотя он был не виноват в ранении Висты и Панацеи, но тогда всё это смотрелось не так. Потом разобрались, конечно, но это стоило ей нервного срыва, а за ним и клинической смерти.

Потом этот проклятый день был разобран по минутам, использовались все окрестные уцелевшие камеры, в том числе заснявшие момент нападения на заведение Лунга. Был опознан пикап Хебертов и убежавшая из заведения девушка. То, что она оказалась там случайно, сомнений не было. Хеберты бывали там и раньше, а день рождения девочки объяснял причину похода в китайский ресторан.

Тогда Лунг стал должен младшей Хеберт, что для русского города Сочи в будущем обернулось благом. Сотрудники СКП всё же захватили одного бандита Империи-88 из той тройки, что вламывались в китайский ресторан. Там были Виктор и два служивших в армии парня, умеющих обращаться с оружием. Было чётко подтверждено, что выстрелы перехватила неизвестная девушка с шикарными тёмными волосами.

Дальше, видимо, чувствуя свою вину, Гайка срывается лечить пострадавших девушек, оказывается отслежена Империей и вступает с ними в бой, убив Крестоносца, Виктора, Штормтигра и, что намного важнее, Крюковолка. При этом она настолько напугала остальных недобитых имперцев, что рьяные поборники нацизма решают стать независимыми героями. А сцена разборки Гайки с Бойней Девять объяснила Эмили причину подобного превращения. «Клирик — демон», — как сказала потом Руна.

Когда в первый раз Эмили узнала, что в городе у них появился новый умник, она по привычке ждала неприятностей. Но девочка спокойно работала, обрастала очень хорошими связями и никуда не лезла. Для парачеловека поведение странное, но бывало и не такое. Отчёты от Оружейника заставляли задуматься о небольшом двойном дне младшей Хеберт, хотя в случае парачеловека желание в первую очередь смастерить себе броню и оружие полностью нормально. Как и желание скрыть всё это.

Звонок из Пентагона был первой ласточкой успехов скромного умника. А это для парачеловека было нехарактерно совсем, они все упрямые до идиотизма одиночки, и выйти на контакт даже не с такими же кейпами, а с армией и спецслужбами США — это шаг далеко за грань.

Так что после войны банд ей позвонили и вежливо попросили присмотреть за девочкой и не мешать её охране, Эмили пришлось взять под козырёк. Этим людям она отказать не могла.

А потом случилось нападение Левиафана на Сочи и Убийца Городов, которого Клирик-Гайка избила, как дубиной, Александрией. «Поблизости не было ничего более твёрдого», — объяснило потом это малолетнее чудо. Потом юная героиня дважды анально стимулировала Левиафана подручными средствами, после чего Губитель позорно сбежал. Пиггот не знала тогда, плакать ей надо или смеяться. А потом в Броктон-Бэй прибыла Бойня. Которую Гайка уничтожила возмутительно легко, словно пару клопов раздавила. Показав этим всю слабость и бессмысленность существования Протектората и СКП, которые годами не могли уничтожить банду, на ликвидацию которой у девушки ушло от силы полчаса.

И это далеко не все изменения оперативной обстановки. Дракон резко переменила своё поведение. Неизвестно, что именно произошло, но вчера был уничтожен Сердцеед с большинством его наложниц. Это не афишировалось, но он был атакован десятком беспилотных дронов, убивших там всех присутствующих старше двадцати лет. Ответственность на себя никто не взял — на Сердцееда не было приказа на убийство. Более того, как слышала Пиггот, Дракон послала в грубой форме директора отделения СКП Ванкувера. У них там вышло недопонимание по вопросу сложившегося положения. А потом тинкер прилетела в скромную мастерскую Гаечки в Броктон-Бэй, притащив огромный торт.

Вот такая скромная, живущая по соседству девочка-кейп Гаечка-Клирик, которой все должны, даже сама Эмили за спасение своей жизни и здоровья. Девочка, как кошка Киплинга, гуляющая сама по себе и никому не подчиняющаяся. Можно было бы наехать на неё за убийство нацистов или неизвестной женщины после ликвидации Бойни. Но тогда Пиггот просто сожрут и её же собственное начальство и рядовые граждане, они же налогоплательщики и избиратели. А девчонка продолжит кушать тортики и эпизодически убивать с особой жестокостью злодеев.