Кодекс Охотника. Книга V (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 38

— Выпьем за сделку! И за добрососедские отношения! — граф весь светился весельем.

Я взял в руки бокал, и ожидаемо моя новая печать заверещала, что пить это не стоит. Вино было отравлено. Отравлено хитро. Состав яда я пока не знал, но знал его действие — человек умирал быстро и безболезненно во сне. Вот только, в зависимости от собственных сил организма, происходило это через два-три дня. Замысел графа стал понятен — если я сдохну, то земля перейдет к нему, вообще, без никаких проблем.

Я улыбнулся, и пригубил вино. Рядом на меня настороженно смотрела Анна. Она была умной девочкой, и понимала, что к чему. Я ей подмигнул, показав, что всё в порядке, и она тоже немного отпила.

— Очень вкусно, очень достойно, — прокомментировала девушка глоток вина.

А я в очередной раз поразился её безоговорочному доверию.

Граф, и все присутствующие пили с нами. Подозреваю, что граф уже принял антидот. Вот только зная этого скупердяя, штука эта дорогая, и подозреваю, что нотариус и его юристы были лишены этой чести. То есть, для того, чтобы отравить меня и, между прочим, невинную девушку, он отравит ещё несколько своих людей. Я запомню это, Игнатов... я запомню!

Вино было, наверное, вкусным. Я был не очень большим ценителем. Понимал, что держал в одном бокале пятьсот рублей, но на меня это особого впечатления не производило.

Граф расслабился и начал рассказывать, как дружно жили в старые времена Игнатовы и Галактионовы, и как они помогали друг другу в трудные времена. И он при этом почти не врал. Я знал, что с его дедом мои предки даже сражались вместе, он был достойным соратником. А вот, начиная уже с его отца, Игнатовы покатились не в том направлении. Ладно, бог им судья.

После сделки мы сели в машину, и поехали обратно.

— Саша, а ты не боишься, что вино было отравлено?

— А чего бояться, оно и было отравлено, — хмыкнул я.

Я увидел, как дернулась бровь у сидящего за рулём Волка. Я же сел на заднее кресло, рядом с девушкой. А вот Анна просто пожала плечами, выбрав номер из записной книжки, и позвонила в администрацию, чтобы договориться о приеме и регистрации документов, как будто ничего и не произошло. Вот это вера!

Я с улыбкой дождался, пока она поговорит, и повернулся к ней.

— Ты знаешь, какая ты чудесная девушка?

— Конечно, я это знаю, — засмеялась моя подруга.

Ну да, она знала, что она прекрасна, и гордилась этим. А все эти ужимки и кокетства применяла очень редко и исключительно, чтобы надо мной поржать.

— Ты, главное, не пугайся, но мне нужно кое-что сделать.

Я наклонился к ней, и внезапно впился в её губы глубоким поцелуем. Глаза у неё сначала расширились, но затем она их томно прикрыла, и обхватила меня руками за шею, крепко прижимая к себе.

На переднем сидении хрюкнул Волк, стараясь смотреть только на дорогу.

Наш прекрасный поцелуй продолжался около двух минут. Я действительно наслаждался этими мягкими губами, этим запахом волос, этим прекрасным телом, которое прижималось сейчас ко мне со всей страстью. С трудом оторвавшись от неё, я отстранился, и внимательно посмотрел на девушку, лицо которой раскраснелось, она тяжело и возбужденно дышала. Скромное деловое декольте, под которым пряталась высокая грудь, вздымалась от волнения вверх-вниз.

— И что это было? — немного сбившись, постаралась вернуть назад свою иронию Анна.

— Это был сеанс лечения, — сказал я. — Теперь в тебе нет никакого яда.

— Какой прекрасный способ! — рассмеялась Анна, хоть это и было слегка нервно, то ли от того, что возбуждение не отступало, то ли хрен его знает. — А можно это как-то повторить? Жизнь у аристократов тяжёлая, и они постоянно посылают друг другу отравителей.

Я тоже рассмеялся, и девушка продолжила.

— Ты знаешь, Саша, я, пожалуй, найду в телефонной книжке своих старых врагов, позвоню им, и наговорю каких-нибудь гадостей. Я теперь знаю, к кому идти на лечение.

— Всегда пожалуйста, дорогая, — аккуратно похлопал я её по коленке. — Всегда пожалуйста!

Усадьба Игнатовых, Иркутская область

К вечеру этого же дня

Семён Петрович торжествовал. Всё прошло по его плану, и этот глупый барон так ничего и не понял. Да, возможно он был сильным Истребителем, но в аристократических интригах он был полным профаном и сосунком.

Семён Петрович немного переживал за эту сучку Голдсмит, которой с генами перешла подозрительность Рода. Но, судя по всему, она была влюблена по уши в этого юнца, и полностью отключила свой мозг в его присутствии. Ну, что же, так тому и быть, умрёт и она вместе с ним.

Самое главное, что вряд ли кто-нибудь подумает на Игнатова. Яд этот был чрезвычайно дорогой, и обнаружить его, практически, невозможно. Граф сомневался, что даже дружок Галактионова — Андросов — сможет выяснить причину их смерти.

Но ещё дороже яда стоило противоядие. Денег было и так немного, и граф мог купить только одну дозу. Его юристы... Ну что же, он найдёт новых. А этот нотариус ему всё равно никогда не нравился.

— Ваше Сиятельство, там от Галактионовых приехали.

Игнатов нахмурился.

— Что там?

— Два ящика вина… и подарок.

— Подарок? Какой подарок?

— Картина, Ваше Высочество.

Игнатов вышел на улицу.

— Подождите, не несите в дом.

Он открыл, посмотрел сперва на вино, и удовлетворенно хмыкнул. С виноградников Голдсмитов, скорее всего. Дядя Анны сделал такой подгон Галактионову. Что ж, достойная штука. Конечно же, он сперва тщательно проверит его.

Гвардейцы Галактионовых уже уехали, и он подошёл к картине. От нее шла мощная аура, видно было, что это работа неземного мастера.

Он аккуратно провёл пальцем по красивому дереву с изящной резьбой, из которого была сделана рама.

— Дорогая штучка! Мне даже немножко стало сейчас жалко за свой поступок, — заговорил сам с собой граф, но тут же рассмеялся. — Хотя, нет, вру, конечно мне совсем не жаль!

— Картину пока поставьте у себя в казарме, — кивнул он своим гвардейцам. — На днях приглашу артефактора, пусть он её оценит и расскажет, что это за произведение искусства.

Он ещё раз посмотрел на франтоватого мужчину, изображённого на картине. А ничего так, стиль есть. И передано это очень достоверно. Кажется, что изображённый, несомненно, аристократ на картине вот-вот тебе подмигнёт.

Ну вот, подмигнул.

Блин, да что же это такое?! Нужно пойти, и немного полежать. Наверное, еще действуют остатки противоядия, вот и мерещится при этом всякая хрень.

Утро следующего дня было довольно мрачным... На улице лил такой ливень, что не было видно дальше своего носа.

— Что за отвратительная погода? — пожаловался я сам себе.

Вот так у людей и пропадает всякое желание идти в Разломы.

Дождь я не любил... Солнышко было намного приятнее, а тут, как сглазили.

А ведь я реально планировал сегодня сходить в один из Разломов. Мне нужны деньги, хотя и не срочно. Мой план уже действует, и скоро Игнатову станет весело. Особенно, когда он узнает, что его яд не убил меня. Тогда он и начнет действовать, а вот вопрос в том, будет ли у него чем действовать, это уже совершенно другой вопрос.

Не зря я послал к нему одного своего агента, который имеет кодовое название Франт.

Конечно, было совсем нелегко его уговорить, но стоило только рассказать ему про яд, которым отравили меня и Анну, как он сразу дал свое согласие. Уверен, что он в любом случае согласился бы, вопрос в другом — насколько продлился бы процесс переговоров.

— А ты чего скучаешь? — погладил я Карамельку, на спине у которой, свернувшись клубочком, спал Шнырька.

Блин, если она увидит, что его слюна течет прямо на ее шелковистую шерстку, то потом точно ему отомстит.